Юрий Романченко - Охота на Россию. Наши враги и «друзья» в XXI веке
Психологическая война привела уже к изменению сознания многих людей, их мировоззрения, а значит, и поступков. В СССР, где принципы поведения формировались различного рода государственными институтами и по этой причине так или иначе были связаны с режимом, существовавшим в стране, развал последнего приводил определенную часть общества к освобождению от моральной ответственности и чувства долга перед Отечеством. С другой стороны, дефицит нравственности у ряда деятелей культуры и представителей новых политических элит не мог не сказаться на реализации национальных интересов и обеспечении безопасности России.
Только на первый взгляд может показаться, что между культурой и геополитикой взаимосвязь отсутствует, на самом деле эти две сферы общественной жизни, как и многие другие, тесно переплетены. «Перестроечный» фильм «Интердевочка» представлял собой не только «кальку» с отношений, сложившихся в определенной части советского общества. Впоследствии в связи с дальнейшим разрушением моральных устоев и ухудшением экономического положения в стране он стал своего рода «программой действий», которая все более наполнялась конкретным содержанием: по данным социологов, в начале 2005 г. уже миллионы (!) молодых россиянок были готовы добровольно пополнить зарубежный рынок секс-рабынь.
Продажность, к сожалению, является не только проблемой личной жизни (хотя и это очень больной вопрос для нашего общества: кем вырастут наши дети?) — она охватило часть культурной и политической элиты. Достоинством и национальными интересами страны стали пренебрегать еще в советский период. Например, в соответствии с подписанным 1 июня 1990 г. Соглашением между СССР и США о линии разграничения морских пространств 70 % территории Берингова моря отходило под юрисдикцию США, получавшим на 13,2 тыс. кв. морских миль больше пространства, чем если бы линия разграничения была проведена на равном расстоянии между побережьями.
В последующие годы эта тенденция получила свое развитие. В этой связи весьма красноречивы заявления, которые в свое время делали весьма известные люди, как то: Ленинград необходимо было сдать фашистам; расширение НАТО — это как насилие над женщиной: можно кричать, но лучше расслабиться и получать удовольствие; объявить Калининград «заграничной территорией» (то есть понизить его статус как субъекта федерации, что ведет к утрате Россией суверенитета над этим регионом, а затем и другими, удаленными от центра территориями). Все это является свидетельством наличия пораженческих настроений у людей, которых трудно назвать «рядовыми гражданами». В этой ситуации отнюдь не случайно, что значительная часть общества оказалась равнодушной к геополитическому отступлению России.
Наконец, к современному противоборству, в которое вовлечена Россия, подходит еще одно название— «незаконченная война». Ни две мировые, ни холодная войны не привели к окончательному развалу России. Нынешняя война, которую развязали наши противники, призвана решить именно эту задачу. Таким образом, сутью нынешнего этапа геополитического противоборства является вопрос о сохранении, с одной стороны, и изменении — с другой, основ государственности России, следствием чего может быть распад страны либо ее консолидация.
Изменение геополитической ситуации, которое происходило на протяжении всего периода после распада СССР, привело к тому, что сегодня значительная часть постсоветского пространства уже контролируется странами НАТО и другими центрами силы. Поэтому очевидно, что продолжение войны, о которой шла речь выше, будет происходить и уже происходит в непосредственной близости от российских границ. В этой связи возникает ряд вопросов относительно того, насколько Россия готова к новым испытаниям, в частности: все ли необходимое делается для того, чтобы не допустить обострения ситуации в Белоруссии, усиления антироссийской политики Украины; имеются ли у наших министерств и ведомств планы и ресурсы для адекватного реагирования на возможную попытку властей Грузии силовым путем восстановить территориальную целостность страны, на действия Сил реагирования НАТО и Сил быстрого реагирования ЕС в постсоветском пространстве?.. На самом деле такого рода вопросов может быть очень много, и надо иметь смелость их задавать, чтобы не повторилась судьба СССР.
Несмотря на то что США являются самой подготовленной в военном отношении державой мира, там ответственные за безопасность люди не позволяют себе расслабляться не только в связи с угрозой террористической атаки. Например, Америка уже в течение некоторого времени переживает период так называемой стратегической тревоги из-за ядерной программы Северной Кореи. «Стратегическая тревога» — это период, предшествующий началу осуществления угрозы. Цель введения понятия «стратегическая тревога» — обратить внимание на факты, события, которые свидетельствуют об опасности, а также о том, что имеющаяся информация о враждебных планах — не вымысел.
В условиях российской действительности существование такого понятия представляется крайне необходимым, несмотря на то что оно в чем-то напоминает категорию «опасность», которой пользуются российские военные. Наполненная конкретным содержанием, она должна стать основой для адекватного реагирования на формирующуюся угрозу, причем не только со стороны государственных институтов, но и всего общества. Может быть, перед лицом вполне очевидной угрозы усиливающейся деградации и распада России нам удастся выйти из того состояния, о котором писал Владимир Высоцкий: «…и вином много тешились, разоряли дом, дрались, вешались…»?!
В связи с тем, что реализуемая в отношении России угроза носит системный характер, ее парирование должно предполагать осуществление комплекса взаимосвязанных мер. Очевидно, что необходимо провести реструктуризацию системы управления и принятия решений по защите безопасности России таким образом, чтобы осуществлялась координация всех государственных институтов для противодействия угрозе.
Пока же, как отмечал С. Караганов, «мы так и не смогли за последние 15 лет создать эффективный механизм координации внешней политики. Отсутствуют система долгосрочного планирования, проработка внешнеполитических решений и систематическое претворение этих решений в жизнь». Россия может претендовать на роль великой державы, если ее политическая элита в центре и на местах консолидируется перед угрозой новых масштабных потрясений. Державничество должно стать фактором консолидации всего общества и политических сил внутри России. Для восстановления и упрочения позиций в мире российская экономика должна как можно скорее отказаться от «нефтегазового наркотика». Мы сможем активно противодействовать нашим геополитическим противникам, если восстановим нашу военную мощь и начнем проводить эффективную и долгосрочную внешнюю политику. Наконец, защита суверенитета и территориальной целостности России от негативных воздействий со стороны различного рода центров силы должна предполагать осуществление не только специальных внешнеполитических, военных, экономических мер, но и действий в других областях. Может быть, прежде всего необходимо проявлять повседневную заботу о каждом отдельном человеке, его здоровье, образовании и достоинстве, чтобы он испытывал гордость за то, что живет в России. С другой стороны, как отмечал культуролог Лев Аннинский, «русскость сама должна быть подпоркой всему. Основой и санкцией. Фундаментом и крышей. Это дом, вне которого — смерть».
