Социализм. История благих намерений - Александр Монович Станкевичюс
Как видно, СССР получал очень значительную помощь от союзников. Советские летчики-асы одерживали победы на американских самолетах, британские и американские танки участвовали в битвах на всех фронтах. Гражданские и военные СССР утоляли голод благодаря поставкам продовольствия с Запада. Военные были одеты и обуты в американские и британские ботинки, застегнуты в их пуговицы. Необходимые для снабжения войск, перемещения артиллерии и установки систем залпового огня грузовики поставлялись в таких количествах, которые были не под силу для промышленного производства Советского Союза. Алюминий, порох, топливо – без этих ресурсов вести войну просто невозможно. Поэтому вклад союзников в победы на Восточном фронте значителен – их граждане трудились для обеспечения Восточного фронта необходимыми ресурсами. Производство некоторых моделей американских и британских танков и самолетов почти наполовину приходилось на СССР (например, танк «Валентайн») – т. е. промышленность союзников буквально работала на победу СССР над Германией. Нельзя не учитывать, когда мы сравниваем объем западных поставок по отношению к советскому производству, тот факт, что последнее зависело от ресурсов, поставляемых по ленд-лизу. Вспомните цифры поставок промышленных ресурсов. Это те ресурсы, которые необходимы для производства любой военной техники, для ведения войны вообще. Так что даже в само советское внутреннее производство союзники внесли весомый вклад. Например, «советская авиационная промышленность – основной потребитель алюминия – работала главным образом за счет западных поставок… алюминий использовался и в производстве моторов для знаменитых советских танков Т-34» [350]. Возможна ли была победа без материалов, из которого производили орудия победы?
Помимо такой очевидно важной роли в победе на Восточном фронте, союзники здорово помогали СССР непрекращающимися бомбардировками Германии. Ни у Германии, ни у СССР не было такого мощного флота бомбардировщиков. Союзники практически уничтожили немецкое производство синтетического топлива и угля к 1944 г., а также своими непрерывными воздушными атаками снижали темпы производства самых современных видов оружия немецкой военной промышленностью. Помимо бомбардировок городов и промышленных комплексов, смертельный урон был нанесен немецким военно-воздушным силам. Очень важно понять значимость этого факта – ведь люфтваффе были главным видом вооруженных сил Германии, для которых предназначались самые высокие квоты по стали и рабочим. Учитывая, что союзники поставляли СССР десятки тысяч самолетов и алюминий для их производства, в то же время обескровив люфтваффе, можно сказать, что союзники постоянно, с 1941 г., поддерживали СССР в воздухе.
Вклад иностранной помощи в победу над Третьим рейхом был высоко оценен советскими деятелями самого высокого уровня. Так, в записке председателя КГБ Семичастного в ЦК КПСС о настроениях маршала Георгия Жукова сообщается, что Жуков в беседе с сослуживцами сказал, что «нельзя отрицать, что американцы нам гнали столько материалов, без которых мы бы не могли формировать свои резервы и не могли бы продолжать войну. Получили 350 тысяч автомашин, да каких машин!.. У нас не было взрывчатки, пороха. Не было чем снаряжать винтовочные патроны. Американцы по-настоящему выручили нас с порохом, взрывчаткой. А сколько они нам гнали листовой стали. Разве мы могли быстро наладить производство танков, если бы не американская помощь сталью. А сейчас представляют дело так, что у нас все это было свое в изобилии» [314]. Такие настроения подтверждал и Никита Хрущев в своих мемуарах. Он писал: «Я надеюсь, что моя точка зрения найдет отражение в исследованиях тех историков, которые попробуют объективно разобраться в обстановке, сложившейся в 1941–1943 гг. Впрочем, и в 1944–1945 гг. американцы многое нам давали. Уже после войны Жданов съездил в США, и мне сказали, что после этого по ленд-лизу мы получили мощный прокатный американский стан и этот стан решено смонтировать на заводе им. Ильича в Мариуполе, потом этот город назвали Жданов. Я туда съездил. На монтаже работали японцы. Монтаж был организован узлами, чтобы быстрее ввести стан в строй. Итак, мы получали от союзников оборудование, корабли, много военного снаряжения. Это сыграло важную роль в войне. Почти вся наша артиллерия была на американской тяге. Как-то, уже после смерти Сталина, я предложил: “Давайте все машины, которые мы производим, дадим нашим военным, потому что просто неприлично смотреть: идет парад, а тягачи – американские”. Почти вся наша военная техника, которая стояла в ГДР, тоже была на американских “студебекерах”. Это неудобно, это для нас позор. Уже сколько лет прошло, как кончилась война, а мы все еще ездим на американской технике» [389].
Можно сколько угодно восхищаться быстротой индустриализации при Сталине в 1930-е гг., считая это успехом социализма, о построении которого так долго мечтали утописты. Однако успех любого предприятия всегда нужно оценивать, соотнося затраченные на него ресурсы (издержки), потери, долговременные эффекты. В первую очередь нужно иметь в виду, что сталинская индустриализация, построенная на сугубо радикальных социалистических принципах (полное подавление частного рыночного производства, обобществление), весьма сомнительна. Если рост тяжелой индустрии, военно-промышленного комплекса, выпуска промышленной продукции и электроэнергии происходил и в 1900-1920-е гг., то не является ли дальнейший рост 1930-х следствием уже заданного курса, а не перехода к «первоначальному социалистическому накоплению»? Что, если сталинская политика не ускорила, а замедлила развитие? Во-вторых, примем во внимание падение антропометрических данных советских граждан, рождаемости и качества питания – это лучше всего свидетельствует о падении уровня их жизни. Россия потеряла из-за политики форсированной индустриализации и коллективизации миллионы граждан. Свыше 7 млн человек погибло только во время голода 1931–1933 гг. Возможно, что хотя бы при сохранении нэпа уровень жизни в 1930-е был бы
