Авторский коллектив - Новороссия. Восставшая из пепла

Через месяц-другой госпожа Тимошенко смогла бы обойти Порошенко по числу голосов, отданных за неё. А вот сейчас такое время, когда Порошенко может победить и стать президентом. Только не той Украины, которую мы привыкли видеть на мировых картах, а Украины без Крыма, без Донецка, Луганска, — может, статься и без других регионов. Соответственно, легитимность нового президента, и это совершенно ясно — окажется подмоченной…

Вообще, честно говоря, дальнейшая судьба всей оставшейся Украины меня беспокоит значительно больше, чем судьба Донецка и Луганска. Потому что на территории Донецка и Луганска, я предполагаю, враг будет разгромлен в относительно близкие сроки. Я надеюсь, люди при помощи России — может быть, и неофициальной помощи, — начнут строить свою собственную мирную жизнь. А вот вся остальная территория, оставшаяся территория Украины, окажется поделена между частными лицами — такими, как господин Коломойский. Тогда это уже не страна. Тогда это система феодальных олигархических княжеств.

Поэтому мне очень жаль тех русских или украинцев, которые останутся под пятой господ типа Коломойского. И я искренне надеюсь, что они под этой пятой будут оставаться недолго и сумеют противопоставить режиму Коломойского и иже с ним свою волю к сопротивлению. Она, я надеюсь, будет поддержана как теми, кто сейчас с оружием в руках противостоит, условно, войскам Коломойского на Донбассе. Так и, собственно, их русскими братьями, добровольцами, которые пришли из-за формальной границы, которую прочертили всякие разные государственные деятели в прошлом. Эта формальная граница нас не разделяет. Не разделяет ни де-юре, ни по факту.

Игорь Стрелков. Слово о русском добровольце[123]

Ранко Гойкович

С древнейших времен в войнах были добровольцы, есть они и сейчас. Побуждения для того, чтобы добровольно участвовать в войне, бывают разными. Но позволю себе сказать, что русские добровольческие отряды в самых разнообразных войнах за последних два столетия представляют нечто особое, и в подобной степени характерное лишь для русского народа. Еще Достоевский с восторгом писал о русском народе, уважающем свою веру и нацию, и как один вставшем на помощь многострадальным православным братьям на Балканах, называя добровольцев «эмблемой России, подлинным образом всей нашей народной России». «Нации живут великим чувством и великою, всех единящею и всё освещающею мыслью — вот чем живут нации, а не одной лишь биржевой спекуляцией и заботой о цене рубля», — писал Достоевский, критикуя позицию западников о том, что России не следует вмешиваться в политику на Балканах.

Подобное понятие добровольцев на Западе попросту неизвестно. Многочисленные крестовые походы папистов более походили на грабительские карательные операции, чем на поведение рыцарского христианского воинства. Правда, иногда и на Западе появлялись добровольцы, отправлявшиеся на войну вдохновленными отдельными правдолюбивыми целями и идеалами, прежде всего идеологическими, наподобие добровольческих отрядов Гарибальди, но Запад после папского отпадения не знает и не понимает подвига, например, Фомы Данилова, даже под пытками не отрекшегося от Христа и Царя, и в страшных мучениях умершего, будучи убежденным, что про его подвиг люди так никогда и не узнают. Западу не понять и героя Чеченской войны, солдата Женю Родионова, повторившего в конце ХХ века подвиг Фомы Данилова. Нынешних подконтрольных Западу «добровольцев» истинными добровольцами нельзя назвать. Чаще всего это классические наемники, звери в человеческом обличье, правильно названные «псами войны».

И сегодня русские добровольцы с полным правом несут это имя, именно добровольцы, не наемники. И в нацифашистском налете Запада на сербские земли в конце ХХ века (когда правящая горби-ельцынская клика разрушала даже собственную страну и предавала соотечественников, о более серьезной государственной помощи сербам не приходилось и думать) — понимание сербов как братьев всплывало в сознании многих русских того времени. Не исключая единичную возможность наличия иных мотивов, генеральную линию, вдохновившую многочисленных русских добровольцев воевать в горах Боснии и Герцеговины, все-таки представляло неравнодушие к страданиям единородных и единоверных братьев и решимость воевать против зла. И чтобы таким образом как-то искупить вину тогдашней России, по их мнению, предавшей сербов… В нижеследующем тексте мы расскажем побольше об одном таком добровольце, о котором сегодня во всем правдолюбивом мире говорят с уважением.

Откровенное восстановление нацифашизма в Европе началось в конце ХХ века, сначала путем подстрекательства на восстановление государственности вернейших гитлеровских союзников на Балканах, а потом и прямого участия Запада в войне против сербского народа. Все ужасы «Правого сектора» и «Национальной гвардии Украины», свидетелями которых мы на днях становимся, все лицемерие и антирусская медийная истерика Запада, где палача провозглашают жертвой, а жертву палачом, предварительно пережил и переживает сербский народ. Сценарий — тот же, стóит фашистский «Правый сектор» и «Нацгвардию Украины» заменить «Зенгами» (хорватский «Сбор народной гвардии»), «Зелеными беретами» (элитное мусульманское подразделение в Боснии и Герцеговине) и «УЧК» (албанская «Освободительная армия Косова»), а русских заменить сербами, и в нынешней картине распада Украины мы получим картину распада Югославии в конце ХХ века. Спонсоры палачей — одни и те же, а жертвами являются сербы и русские. Похоже, одна принадлежность к данным нациям уже представляет вполне достаточную причину для того, чтобы их убивать. Итак, в конце ХХ века Запад двинулся закончить то, что не удалось Гитлеру. После нападения на Сербию следует нападение на Россию. Данное «предисловие» необходимо и из-за героя нашего рассказа, русского добровольца, в армии Республики Сербской воевавшего прежде всего против неофашистской политики Запада. С марта текущего года и с начала антифашистского народного сопротивления в Донецкой и Луганской областях, имя этого бойца становится все более известным, не только в России и на Украине, но также и во всем мире. С недавнего времени Фонд стратегической культуры стал регулярно публиковать краткие «рапорты» Игоря Стрелкова для портала «Русская весна» (http://rusvesna.su/), так что необычный жизненный путь этого русского витязя несомненно заслуживает и особый очерк одного серба.

Редкие люди в Сербии знают, что этот, уже легендарный командующий ополчением Славянска, в 1992–1993 гг. добровольцем воевал в армии Республики Сербской — в Русском добровольческом отряде под Вышеградом (сам Стрелков окрестил отряд «Царские волки»). Русские называли его по имени, а сербы — «царский офицер»…

В конце своего журналистского репортажа о Русском Добровольческом Отряде, написанного им по завершении войны на территории бывшей Югославии, Игорь Стрелков написал: «Мы гордимся нашей принадлежностью ко Второму Русскому Добровольческому Отряду, внесшему небольшой, но все же реальный вклад в защиту Сербской Боснии, в сохранение традиций русско-сербского военного братства».

Игорь Гиркин, более известный под военным псевдонимом Стрелков, родился в 1970 г. в Москве, в традиционной военной семье. С юных лет занимался историей, закончил Московский историко-архивный институт, и если бы не большое предательство русской государственности в период развала СССР, быть бы Игорю сегодня, возможно, известным преподавателем истории, который своим увлеченным подходом к изучению и реконструкции исторических событий военных эпох, наверное, стал бы выдающимся преподавателем какого-нибудь ВУЗа. Ибо, по словам Михаила Поликарпова, его друга и товарища по оружию с фронта в Республике Сербской, у Игоря имелась генетическая предопределенность к военной профессии. С юности он знал, чего хочет, имел четкие убеждения, был весьма самоотверженным, но осознавал ответственность и к себе, и к другим.

Его военный путь впечатляет. С Приднестровья (1992), куда он уехал воевать на стороне соотечественников сразу же после получения диплома историка, через Республику Сербскую (1992–1993), вплоть до Чечни. В период с 1999 по 2005 гг. почти непрерывно служил в Чечне. Был ранен, контужен, имеет боевые награды. То ли из-за бюрократической бесчувственности отдельных начальников, то ли по Промыслу Господнему, всё равно, Стрелков покинул Чечню и удовольствовался должностью «консультанта по безопасности» в одной коммерческой фирме. Ненадолго, так как снова отправился в новую борьбу против фашизма — прямо в Славянск.