Михаил Елисеев - Великий Александр Македонский. Бремя власти
Хронология событий примерно такова – в сентябре 325 г. до н. э. армия Искандера Двурогого навсегда покинула Индию и выступила на запад. План Александра пройти вдоль побережья рухнул сразу – чтобы обеспечить войско водой, ему приходилось все дальше и дальше отдаляться от моря. В пустынной местности не было никаких припасов, да и с водой были большие трудности – с каждым днем положение становилось все хуже. Посланные к побережью конные отряды докладывали неутешительные новости – побережье практически необитаемо, лишь несколько одичавших рыбаков живут в хижинах из рыбных ракушек и рыбьих хребтов, а воды у них практически нет, а которая есть, то на вкус довольно солоновата. И, кажется, здесь Македонец осознал свою главную ошибку – он мог бы пересечь Гедросию практически без затруднений, если бы взял с собой не всю армию, а какую-либо ее часть – скудных припасов, которые можно было добыть в пустыне, вполне бы хватило для довольно крупного отряда, но не для целого войска. Когда, по сообщению Арриана, царь привел свои отряды в местность, в которой хлеба было в изобилии – где оно находилось, сказать не берусь, то по его приказу загруженный этим хлебом караван отправили к побережью, где по его расчетам, должен был находиться флот. Все тюки Александр лично опечатал своей печатью, как будто предчувствуя, что его солдаты этим хлебом захотят поживиться, но не учел одного – голодный человек ничего не боится, а тем более какой-то печати, пусть даже и царской. « Когда солдаты расположились на стоянке уже совсем близко от моря, они, махнув рукой на царскую печать, принялись за этот хлеб: и сама охрана ела и с теми поделилась, кто вовсе изголодался. Голод настолько одолел их, что гибель, явно уже близкую, они вполне сознательно посчитали страшнее той, еще неизвестной и далекой беды, которая обрушится на них от царя. Александр понял, как тяжко пришлось его солдатам, и простил их » (Арриан). А что, собственно говоря, ему оставалось делать – вместо того, чтобы накормить голодную армию, он взял да и отправил все припасы на побережье, даже не зная, есть там флот или нет. Да и остальные его войска не поняли бы такой расправы – рассуждать перед озверевшими от голода людьми о своих стратегических планах было бы, по меньшей мере, глупо. А о том, что случилось на берегах Гифаса, царь теперь помнил всегда и подсознательно держал в уме. Поэтому в этих местах армия задержалась, ибо Александр принялся усиленно рыскать по окрестностям в поисках дополнительных источников продовольствия, а также обязал местных жителей свозить съестные припасы. Какую-то часть из собранного ему все-таки удалось отправить к морю, и после этого поход был продолжен.
* * *Всего эта эпопея продлилась 60 дней, но эти дни стали настоящим адом для царской армии. « Большинство писавших об Александре говорят, что все страдания, которые перенесло его войско в Азии, нельзя и сравнивать с теми мучениями, которые они перенесли здесь. Жгучий зной и отсутствие воды погубили много людей и еще больше животных, которые падали, увязая в раскаленном песке; много умирало и от жажды. На дороге встречались целые холмы сыпучего песка, который нельзя было утоптать: в него проваливались, как в густую грязь или, вернее, как в рыхлый снег. Лошадям и мулам приходилось подниматься и опускаться, и они очень страдали вдобавок от этой неровной и неубитой дороги. Длинные переходы очень утомляли войско, но потребность в воде гнала и гнала вперед. Если, закончив за ночь переход, который надлежало проделать, они на заре подходили к воде, то страдания их были еще не так велики. Если же день уже склонялся к вечеру, они же после долгих часов пути не прошли еще положенного пространства, тогда от зноя и палящей жажды страдали они невыносимо » (Арриан). Для таких условий поход совершался с немыслимой быстротой, переходы старались совершать по ночам. Вьючных животных безжалостно резали на мясо, рассказывая начальству сказки, что лошади и мулы пали от усталости, благо в такой ситуации никто бы не стал докапываться до правды. Многих больных и обессиленных бросали на произвол судьбы – перевозить их было не на чем, потому что повозки были брошены из-за невозможности везти их по песку, а большинство животных были перерезаны: « в заботе о главной цели отдельными людьми по необходимости пренебрегали » (Арриан). Очень интересную позицию занял царь: « Александр знал, что делается, но считал, что в данных обстоятельствах лучше ему притвориться незнающим, чем дать разрешение на то, что ему известно ». Тысячи людей засыпали прямо на ходу и падали в раскаленный песок, а проснувшись, были не в состоянии продолжать путь за войском, навеки оставаясь в этой проклятой земле.
А что же Царь царей, как он вел себя во время этого страшного похода? Да так и вел – по-царски. Что-что, а чувство собственного достоинства было развито у Македонца очень сильно, и, как я уже говорил, он никогда не требовал от своих людей того, чего не мог бы сделать сам. Вот и теперь он шел наравне со всеми, впереди своих солдат, личным примером ободряя упавших духом. Несколько легковооруженных пехотинцев, отправившись на поиски воды, нашли небольшую лужу и, собрав все, что можно, в шлем, принесли его Александру, который страдал от жажды так же, как и все остальные. И тогда сын Амона на глазах у всей армии, смотревшей на него в тревожном ожидании, вылил воду на песок. «Это придало всему войску столько сил, словно вода, вылитая Александром, оказалась питьем для всех» (Арриан). И снова он демонстрирует великолепное понимание человеческой натуры, очень тонко угадывает, а чего, собственно говоря, от него ждут? Хотя с другой стороны, возможно, это и не жест на публику, а проявление его истинной натуры, той, которая скрылась за роскошными восточными одеяниями, но проявилась в критический момент.
Но беда подкралась и с другой, совершенно неожиданной стороны. Дело в том, что в Гедросии дожди проходят не над равнинами, а над горами и потому, когда армия расположилась на отдых у небольшого ручья, никому из солдат и в голову не пришло, что где-то рядом хлещут ливни. А ночью ручей переполнился водой, которая стекла с гор и вышел из берегов – тем страшнее была опасность, что практически все спали. В итоге большое количество людей погибло, пропало много снаряжения, а также прочего добра, которое всегда тащат с собой солдаты. К тому же, когда только добрались до мест, где была вода, очень много народу погибло от того, что пили без меры грязную и непригодную для питья жидкость – дошло до того, что лагерь стали ставить подальше от водоемов. Казалось, все беды разом решили обрушиться на армию Завоевателя, а когда проводники сбились с дороги, лишь мужество и находчивость Македонца спасли войско от окончательной гибели. Весь путь некогда непобедимой армии был отмечен тысячами мертвых тел, над которыми кружились стервятники, и никто никогда так и не узнал, сколько человеческих жизней забрала Гедросия за то, чтобы по ней прошел сын бога Амона.
* * *Придя в столицу области Пуру, Александр первым делом озаботился обеспечением своих изможденных войск всем необходимым: « Царь, мучимый горем и стыдом, поскольку именно он был причиной стольких страданий, отправил людей к сатрапу парфиенов Фратаферну, чтобы тот доставил ему на верблюдах сухого провианта; и других начальников ближайших провинций он оповестил о своем бедствии » (Курций Руф). А безумный переход по Гедросии был действительно бедствием: « Сам Александр, двинувшись сушею через страну оритов, оказался в чрезвычайно тяжелом положении и потерял множество людей, так что ему не удалось привести из Индии даже четверти своего войска » – так по Плутарху выглядят потери армии. Но вот что настораживает – великий писатель пишет, что в Индию Царь царей привел 135 000 человек и три четверти из них угробил в Гедросии, а как же боевые потери в битвах с индами, штурмы городов и крепостей, гарнизоны, которые остались в завоеванных землях? По-моему, здесь грек из Херонеи просто указал количество воинов, которые вернулись вообще из Индийского похода, а потери в пустыне были значительно меньше, чем пишут об этом античные историки. Но теперь, когда все самое страшное было позади, следовало найти козла отпущения, который был бы виноват во всех ужасах происшедшего – ведь сын бога не мог допустить такое! Поэтому царем был снят с должности сатрап Аполлофан, « так как он не выполнил ни одного его распоряжения ». Но это было только начало – пока Александр бился с индами, блуждал по джунглям и умирал от жажды в пустыне, государственные дела пришли в полное расстройство, сатрапы и наместники потеряли страх, и заранее похоронив своего повелителя, занялись самоуправством. В итоге Царь царей был вынужден отложить в сторону свой грозный меч и начать разгребать авгиевы конюшни накопившихся проблем, ибо, кроме него, это никому не было под силу.
