Михаил Антонов - Капитализму в России не бывать!
Вот что такое «Трёхсторонняя комиссия» в глазах многих наших соотечественников. Судя по тону статьи «Стыковка», её автор полагает, что эта наша оценка комиссии оказалась ошибочной. Но почему? Какие новые данные могли опровергнуть наши прежние представления? Оказывается, это советская «перестройка» плюс «внешняя политика, основанная на новом мышлении».
Но ведь в действительности никакой новой внешней политики, основанной на «новом мышлении», в мире не обнаружено. США и прежде вели себя как мировой жандарм, а после развала СССР вообще ощущают себя полными и единственными хозяевами планеты. И хищничества у монополистического капитала, особенно у транснациональных корпораций, ничуть не убавилось.
Далее, посланцы «Трёхсторонней комиссии» и Горбачёв договорились о том, что «интегрирование Советского Союза в мировую экономику принципиально вопрос решённый. Речь идёт об этапах и формах этой интеграции». Но разве СССР не был и ранее включён в мировую экономику?
Из нашей страны по трубопроводам текли на Запад потоки нефти и газа, а на Западе мы закупали зерно и промышленное оборудование. Кроме того, мы снабжали сырьём и энергией все социалистические страны, поддерживали оружием национально-освободительные движения во многих странах мира, строили за рубежом сотни крупнейших промышленных предприятий, принимали к себе на обучение молодёжь из десятков стран. И мы не были интегрированы в мировую экономику?
Были интегрированы, но не так, как хотелось бы «Трёхсторонней комиссии», не такими этапами и не в таких формах. То есть, мы были интегрированы как самостоятельное государство, и притом мировая держава. А «комиссии» нужно было, чтобы мы интегрировались в качестве сырьевого придатка развитых стран Запада. Вот зачем «комиссионеры» приехали в Москву. И нашли тут пособника в лице высшего руководителя правящей партии и государства.
Посланцы «комиссии» подготовили доклад об отношениях Восток — Запад, который, как они обещали, будут читать во всём мире. Не знаю, как с этим обстояло дело за рубежом, но советские люди так и не смогли ознакомиться с означенным докладом. И уж одно это обстоятельство свидетельствовало о том, что авторам доклада, как и их главному пособнику, было что от нас скрывать.
Вот почему встречу Горбачёва с «комиссионерами» надо рассматривать как тайное подписание акта о капитуляции СССР перед правящей элитой Запада.
Кто же был тот человек, который подписал этот акт с нашей стороны, кем он был на это уполномочен?
Из ничтожества — к власти
Говорят, карьера Миши Горбачёва началась с маленького подлога. Он стал кавалером ордена Трудового Красного Знамени якобы за работу помощником комбайнёра в течение нескольких лет. В действительности он просто подрабатывал на уборке урожая во время каникул, что было обычной практикой в сёлах Ставрополья. В МГУ он поступал сразу по окончании школы, а не после нескольких лет трудового стажа. Орден ему «сделали», и это помогло если не скрыть факт его нахождения на оккупированной территории, то нейтрализовать это обстоятельство, которое могло бы стать серьёзной помехой карьере. (Сам Горбачёв впоследствии беспощадно изгонял из аппарата ЦК хороших работников, у которых было подобное пятно в анкете.) Неглупый, работоспособный, говорливый и хитрый молодой человек с задатками лидера комсомольского толка (когда требовался талант не столько организатора, сколько умение проводить политбеседы по трафарету) поступил на юридический факультет МГУ и поселился в студенческом общежитии.
Никто из его тогдашних коллег, порой потешавшихся над его невежеством, никак не мог бы предположить, что этот не шибко эрудированный грубоватый провинциал с не очень грамотной речью станет руководителем величайшего государства планеты. Он, разумеется, и сам об этом не думал, а лишь стремился «выбиться в люди», что, в общем, было делом вполне естественным. Сокурсники считали его карьеристом.
Выросший в сталинские времена, Горбачёв изо всех сил старался показать себя верным учению Вождя, стал комсоргом факультета, в 1952 году вступил в КПСС, а затем был избран в состав парткома МГУ. Он активно участвовал в различных идеологических кампаниях, которые проводила партия, в том числе и в борьбе с космополитами, чем нажил себе немало недоброжелателей. В 1953 году он женился на студентке философского факультета Раисе Титаренко, тоже комсомольской активистке, вступившей в КПСС. Их семья образовала не «домашнюю церковь», а «домашнюю партячейку», где Раиса стала несменяемым секретарём.
Горбачёв показывал себя верным сталинцем, рыдал, когда стало известно о смерти Вождя, его чуть не задавили в толпе тех, кто хотел проститься с покойным. Он рассчитывал, что связи в райкоме КПСС позволят ему по окончании университета закрепиться в Москве. Но к власти пришёл Хрущёв, начавший постепенно развёртывать антисталинскую кампанию, и связи, которые прежде помогали Горбачёву, теперь стали его компрометировать. И пришлось ему после вуза в 1955 году отправляться на периферию, — хорошо хоть не на Дальний Восток или в Среднюю Азию, а на родное Ставрополье.
Горбачёв не пошёл на производство или в юридичемскую контору, а попросился на привычную ему комсомольскую работу.
Карьеру на родине ему пришлось начинать с самого низа — с должности заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации крайкома ВЛКСМ. Поднимался он по ступеням иерархической лестницы неспешно и, возможно, так и застрял бы на третьестепенной должности, если бы руководителем краевой парторганизации не стал Фёдор Кулаков, человек инициативный и энергичный, обладавший государственным мышлением.
Кулаков встряхнул сонную парторганизацию, и под его руководством край добился заметных успехов в экономике, особенно в сельском хозяйстве. Новый руководитель вставал в 6 часов утра и сразу же отправлялся в поездки по колхозам, промышленным предприятиям и стройкам. Ему требовался грамотный и исполнительный помощник для проверки исполнения его указаний и принятых решений. Он познакомился с Горбачёвым, оценил его качества, идеальные именно для помощника, и вытащил из комсомольского болота. Со временем Горбачёв возглавил Ставропольский горком партии, а затем стал вторым секретарём крайкома КПСС.
Энергичная деятельность Кулакова была замечена в центре, его вызвали в Москву и назначили заведующим сельскохозяйственным отделом ЦК КПСС, затем он стал секретарём ЦК КПСС по сельскому хозяйству и был введён в состав Политбюро, где показал себя самым талантливым и инициативным членом. Покидая край, он рекомендовал на свой прежний пост Горбачёва, который, благодаря тому, что всюду сопровождал Кулакова, уже приобрёл репутацию специалиста по сельскому хозяйству, тем более что в 1967 году окончил Ставропольский сельскохозяйственный институт. Его кандидатуру поддержали те члены Политбюро, которые бывали на отдыхе и лечении в санаториях Минеральных вод, и уже успели его узнать, потому что он трогательно заботился о создании для них самых благоприятных условий и преподносил ценные подарки. Это требовало немалых денег. Подобно московским князьям, собиравшим со всей Руси ясык (дань) для Орды, Горбачёв, ублажая кремлёвскую орду, оставлял кое-что и для себя, в кругах краевой элиты его называли «Миша-конвертик».
В числе руководителей партии и страны, проводивших отпуск в Минеральных водах, был и Андропов. Обычно живший очень замкнуто, Андропов не мог не заметить Горбачёва, который ненавязчиво, но неизменно старался проявлять заботу и внимание по отношению к очень больному руководителю КГБ. Впрочем, ещё большую роль в этом сыграла Раиса Максимовна, которая сумела понравиться жене Андропова. Горбачёвы и Андроповы стали дружить домами, чего прежде (да и позднее) главный чекист страны никогда себе не позволял.
Так у Горбачёва появились в Москве сразу два могущественных покровителя — Кулаков и Андропов. Но действовать согласованно они не могли. По слухам, Брежнев однажды сказал, что хотел бы передать пост Генерального секретаря ЦК КПСС Кулакову, и тем самым, не желая того, подписал ему смертный приговор. И в ночь с 16 на 17 июля 1978 года сильный, здоровый, оптимистически настроенный Кулаков внезапно скончался.
Леди Макбет Ставропольского края
Вероятно, Горбачёв считал, что достиг пика своей карьеры и вполне удовлетворился бы положением руководителя края, члена ЦК КПСС, одного из двухсот высших партийных функционеров Советского Союза. Его мысли были о том, как удержаться на достигнутом уровне, о пути «на самый верх» он, думается, и не помышлял.
Но Раиса Максимовна, женщина честолюбивая, тщеславная и настойчивая, бывая часто в Москве по своим диссертационным делам, могла сравнивать жизнь в провинциальном Ставрополе и в столице. Она настойчиво искала пути вхождения в ряды столичной элиты и побуждала мужа прилагать усилия для достижения этой цели.
