Николай Гродненский - Неоконченная война. История вооруженного конфликта в Чечне

— Нас тут раз в десять больше. Подумай, командир, стоит ли рисковать людьми? Ночь, туман — никто не заметит… После отказа десантников капитулировать бой возобновился с новой силой. Закрепившись на высоте 776,0, десантники несколько часов подряд отбивали атаки боевиков. Уже тогда десантникам стало ясно: они столкнулись не с какой-то отдельной бандой, а с целым потоком движущихся от Улус-Керта к Сельментаузену бандгрупп. Об отступлении не могло быть и речи — позади была тыловая зона. К 17 часам боевики, которых стало еще больше, не считаясь с потерями, предприняли попытку атаковать высоту с западного и северо-западного направлений. До поздней ночи бандиты продолжали вести ураганный огонь, с разных сторон наступая на высоту. Во время сумерек комбат вызвал вертолеты, но до сих пор неизвестно, были ли они. Вроде бы десантники слышали шум винтокрылых машин. Но в составе роты не было авиационного наводчика, так что авиация (если она была) ничем помочь не могла. А чеченцы стали работать минометами и снайперами. Рота стала нести существенные потери. В 23.25 бандиты, подтянув подкрепление, начали массированную атаку «волнами». «Черный араб» бросил в бой свой элитный отряд «Джамар» численностью более 400 человек во главе с полевым командиром Бакуевым. Но и эта волна разбилась о мужество псковских десантников. Устелив телами подступы к неприступной высоте, в два часа ночи с 29 февраля на 1 марта боевики отошли. Понимая, что дальнейший бой с десантниками грозит ему пирровой победой, Хаттаб предложил псковичам оставить высоту и, пропустив его людей, остаться в живых. Уверенности в том, что «голубые береты» так и поступят, придавало бандитам и то, что многочисленные отряды, собравшиеся под началом Хаттаба, имея большой перевес сил, отбили все атаки пытавшихся ночью пробиться на помощь 6-й роте других десантных взводов и рот. С трех до пяти утра 1 марта наступила «передышка» — атак не было, но минометы и снайперы не прекращали обстрел. Комбат М. Евтюхин доложил командиру полка Карта боя 6-й роты ВДВ полковнику Сергею Мелентьеву обстановку. Тот приказал держаться, так как «помощь следует». Но никто не пришел. Кроме 3-го взвода 4-й роты во главе с замкомбата гвардии майором Александром Доставаловым, который базировался на соседней высотке, в полутора километрах от погибающей роты. С ним было 15 человек. Пробился его взвод на высоту с трудом, но для роты это был мощнейший эмоциональный заряд. Люди поверили, что их не бросили, что о них помнят, что им придут на помощь. Они ошиблись. В 5 утра 1 марта боевики всеми силами пошли в атаку сразу с нескольких направлений. Не считаясь с потерями, они лезли и лезли по склонам. Взяв соседнюю высоту Безымянную и видя, как немного русских осталось на 776,0, бандиты устремились туда. Раненный в грудь сапер гвардии старший лейтенант Александр Колгатин под огнем боевиков успел установить две управляемые мины и привести их в действие. Взрывы положили на землю десятки корчащихся от боли бандитов. Но боевики снова пошли на штурм. Остановить прорывающихся на северном направлении боевиков командир батальона приказал группе гвардии старшего лейтенанта Андрея Панова. Целых сорок минут офицер с десятью десантниками удерживал противника на своем направлении. На юге со своей группой стоял насмерть гвардии лейтенант Дмитрий Кожемякин. Но бандитов было так много, что даже ценой жизни десантники уже не могли их остановить.

Хаттаб бросил в бой и два батальона смертников — «белых ангелов», по 600 «штыков» в каждом. Боевики уже полностью окружили высоту, отрезав часть последнего взвода, которая так и не успела подняться на высоту: ее расстреляли практически в спину. В самой роте уже собирали боеприпасы у погибших и раненых. Оставшаяся в живых немногочисленная группа во главе с комбатом Марком Евтюхиным сосредоточилась у треугольной вершины. Здесь 6-й ротой был принят последний бой. Последнюю атаку комбат отбивал уже только четырьмя автоматами. В 6 утра бой уже принял очаговый характер. В 6.50 бандиты с криками «Аллах акбар!» пошли в решающую атаку. Бой перерос в рукопашную схватку, в которой героически приняли смерть два десятка еще способных держать оружие псковских десантника… Но последние выстрелы слышны были до пяти часов вечера. Связь же с комбатом прекратилась в 6 часов 11 минут. Это был его последний доклад. Тогда Евтюхин приказал раненому арткорректировщику капитану Виктору Романову передать в штаб полка: сосредоточить огонь артиллерии по высоте 776,0. Последними словами комбата были: «Вызываю огонь на себя». Капитан эту команду успел передать. Гвардии подполковник Евтюхин отстреливался до последнего и был сражен пулей снайпера в голову. Снег на высоте был перемешан с кровью. Потом подсчитали: только здесь полегло более 400 боевиков.

По «кровавым следам» Удугов разместил на сайте «Кавказ-Центр» восемь фотографий убитых десантников. На снимках не видно, что многие тела были изрублены на куски. «Борцы за веру» расправлялись с любым десантником, в ком еще теплилась жизнь. Из докладной командующего ВДВ генерал-полковника Георгия Шпака министру обороны Российской Федерации маршалу Российской Федерации Игорю Сергееву: «Бой 2-й пдб поддерживали садн (самоходный артдивизион) 104-й пдп, вертолеты армейской и гражданской авиации. Попытки командования оперативной группы ВДВ, ПТГ (полковой тактической группы) 104-й гв пдп деблокировать окруженную группировку из-за сильного огня бандформирований и сложных условий местности успеха не принесли». Неправда, что их бросили. Авиацию не применяли, боясь попасть по своим. Свои фланги бандиты прикрывали водными потоками, которые были справа и слева, что не давало возможности свободно маневрировать и оказывать действенную помощь. Противник расставил засады и занял оборону на берегу, не позволяя приблизиться к притокам Аргуна. Тем не менее первая рота полка пыталась прорваться к окруженным. При переправе через реку Абазулгол она попала в засаду. Прижатая к земле шквальным пулеметным и минометным огнем, она была вынуждена закрепиться на берегу. Не один раз десантники пытались прорвать блокаду, но интенсивность огня противника не уменьшалась. Лишь утром 2 марта рота смогла прорваться в район боя. 3 марта оттуда эвакуировали тела 84 геройски погибших десантников, в том числе 13 офицеров. По данным радиоперехвата, агентурной разведки, свидетельствам очевидцев и местных жителей, а также сдавшихся в плен боевиков, бандиты в этом бою потеряли около 600 человек только убитыми. Практически прекратили существование отряды Абу Валида и Идриса. Сам Идрис также был уничтожен командиром разведывательного взвода гвардии старшим лейтенантом Алексеем Воробьевым. По словам генерал-полковника Георгия Шпака: «Судя по тому, что большая часть погибших боевиков была сложена в определенном порядке, их рассчитывали вывезти и захоронить в горах. Поразительно, но среди трупов боевиков было обнаружено много женской косметики — видимо, в их рядах увеличилось число женщин. У двух убитых боевиков были найдены удостоверения — командира батальона шариатской гвардии и его заместителя по тылу…» Погибли 84 десантника. А выжили только шестеро. Последний оставшийся в живых офицер, старший лейтенант Кожемякин, приказал старшему сержанту Супонинскому и рядовому Поршневу уходить, прыгать с обрыва (с высоты пятиэтажки), сам с автоматом прикрыл их. Сверху, с высоты обрыва, около пятидесяти боевиков вели по ним получасовую стрельбу из автоматов. Выждав, оба раненные, сначала ползком, потом на четвереньках, потом в полный рост стали уходить. За тот бой Александр Супонинский получил звезду Героя России.

— Нас, последних, оставалось пятеро, — вспоминал позднее Андрей Поршнев, — комбат Евтюхин, замкомбата Доставалов и старший лейтенант Кожемякин. Офицеры. Ну и мы с Сашей. Евтюхин и Доставалов погибли, а у Кожемякина обе ноги были перебиты, и он нам руками подбрасывал патроны. Боевики подошли к нам вплотную, оставалось метра три, и Кожемякин нам приказал: уходите, прыгайте вниз… Они чудом остались живы. Они рассказали о последних минутах 6-й роты и многих из тех, кто погиб. Командование могло поддерживать роту только огнем артиллерии. Огонь полковых пушкарей корректировал командир самоходной батареи гвардии капитан Виктор Романов. (По данным генерала Трошева, с полудня 29 февраля до раннего утра 1 марта полковые пушкари высыпали в район Исты-Корда 1200 снарядов.) Взрывом мины Романову оторвало обе ноги, но тем не менее он до последней минуты корректировал огонь артиллерии. Командир 6-й парашютно-десантной роты гвардии майор Сергей Молодов, эвакуируя подчиненного из-под огня, сам получил ранения, но из боя не вышел. До последнего вздоха продолжал руководить боем. Гвардии рядовой Е. Владыкин, видя мучения раненых, предпринял вылазку за спальными мешками, чтобы укрыть их. Был захвачен боевиками и жестоко избит. От удара прикладом по голове потерял сознание. Боевики посчитали его убитым. Очнувшись, полураздетый, безоружный, сумел отбить свой пулемет и пробиться к своим… Выжил и рядовой Тимошенко, которого в ходе боя завалило деревом. Десантники Комаров и Христолюбов даже не приняли участия в бое. Они остались отсеченными противником, так как тащили чугунную печку и даже не успели подняться на склон горы: вернулись в расположение части с полным боекомплектом. (Тем не менее печной боец Комаров позже рассказывал, что ребята из его роты дрались с бандитами врукопашную — рубились саперными лопатками, ножами, прикладами.) По факту гибели 6-й роты следствия возбуждено не было. Командование отделалось фразой, что «рота выполнила воинский долг и геройски погибла». Круг замкнулся еще рано утром 1 марта 2000 года, когда погибла 6-я рота. Так уж вышло, что маршал Сергеев именно 29 февраля отрапортовал Владимиру Путину об успешном выполнении задач «третьего этапа». Прошло всего несколько часов и — мощная группировка боевиков ударила по позициям федеральных войск. То, что произошло под Улус-Кертом, никак не соотносилось с победными реляциями о скором и окончательном разгроме боевиков. И товарищу маршалу, наверное, стало неловко за свой последний рапорт. В те же дни страна переживала другую трагедию, о которой сообщили все телеканалы страны, — в Чечне погибли 20 бойцов ОМОНа из Сергиева Посада. Военное командование побоялось объявить одновременно об ОМОНе и десантниках. Потери были слишком большими. Чтобы хоть как-то сгладить конфуз, военным приказали помалкивать. Командующий 76-й дивизией генерал-майор Станислав Юрьевич Семенюта приказал офицерам молчать о трагедии. Но 4 марта газета «Новости Пскова» первой в России сообщила ошеломляющую правду. На следующий день, 5 марта, Геннадий Трошев осмелился сказать часть правды: «Шестая парашютно-десантная рота, которая была на острие атаки бандитов, потеряла убитыми 31 человека, есть раненые». По мнению самих псковичей, «высокие генералы продали чеченцам дорогу для отхода, а 6-ую роту с этим мальчиком подставили для правдоподобности, чтобы замести денежные следы». Возможно, это не факт. Так же как и то, что, например, в Пскове таких фактов знать не могут, хотя и утверждают: бандиты и 6-й роте предлагали деньги, но десантники ответили виртуозным матом, а также, что боевики отступали по ночам, давали знак фонариками, и наши, не имея приказа стрелять, пропускали их. Может быть, и это не факт. Тогда как быть с нижеследующими фактами. Командир полка полковник Мелентьев шесть раз обращался к командованию с просьбой разрешить отступить, не губить ребят. Все они остались без ответа. В то же время до сих пор непонятно, почему Мелентьев не выдвинул артиллерию на ближние к высоте рубежи, из-за чего прицельность стрельбы была практически нулевая? Почему не была использована фронтовая авиация, которая могла бы минировать подступы к высоте? Почему отказались от помощи тульских десантников, которые находились рядом и, более того, предлагали свою помощь? Эти и другие факты и вопросы десантники изложили в письме еще министру обороны Сергееву. Оно так и осталось без ответа…