Е. Салыгин - Теократическое государство

Реально существующие теократии в своих основных чертах очень сильно отличаются от идеала теократических стремлений — царства божьего. Исторические теократии всегда являются попытками воплощения в действительность религиозных представлений о царстве божьем, причем всегда неудачными. Иного и быть не может, так как в теократической идее и в практике ее реализации содержатся непреодолимые противоречия, обусловливающие их несбыточность. Теократическая идеология представляет собой отклонение (деформацию) религиозного сознания от стандартов религиозного мышления. Деформация теократического сознания заключается, во-первых, в антиномичности, т. е. в логическом несоответствии теократической идеи и попыток ее воплощения в реальности религиозным взглядам как таковым и, во-вторых, в аномичности, т. е. в ценностном несоответствии теократии и религиозного учения.

Антиномичность теократической идеи обусловлена своеобразием подхода теократического сознания к соотношению духовного и мирского порядков бытия. Религиозный взгляд на окружающую реальность постулирует ее разделение на две сферы: высшую — "небесную" (царство божье) и низшую — "земную", именуемую земным царством. Божественное бытие признается подлинным и вечным, а земное существование — неполным и производным от божественного. Стремясь преодолеть возникающее в результате раздвоенности мира отчуждение человека от бога, религия устанавливает зафиксированные в виде догматов какого-либо вероучения образцы мышления и поведения, следуя которым человек достигает вечной жизни. В соответствии с религиозным мировоззрением вечная жизнь в царстве божьем достижима только после смерти. В теократии оппозиция "небесное" — "земное" снимается более радикальным способом. Политическое боговластие пытается осуществить царство божье в жизни временной, "земной". Желая скорее приблизить его приход, теократия активизирует воздействие на межличностные отношения политическими средствами. Представление о слиянии во временной перспективе двух различных планов бытия — царства божьего и царства земного — размывает между ними границы, ставя под сомнение религиозный, т. е. связующий между потусторонним и посюсторонним миропорядками характер религиозно- правовых предписаний. В конечном итоге, антиномия теократического сознания приводит к полному отрицанию религии.

Данная антиномия является в теократии не единственной. Сама мысль о воплощении в реальной действительности божественного идеала противоречива. Можно ли абсолютное, безграничное божественное бытие вместить в рамках относительного, конечного бытия? Нет. Е.Трубецкой, критикуя проект вселенской теократии В.Соловьева, очень верно отметил: "Теократического идеала цельности и предельности жизни нельзя достичь не только в пределах государства, но и в пределах всего вообще греховного, несовершенного, а потому — становящегося мира" 16. Теократический идеал в своей полноте реализовать невозможно: либо царство божье в результате качественного преобразования становится земным царством, теряя при этом свой высший религиозный смысл, либо земное царство возвышается до царства божьего, что опять-таки влечет его переход в иное качественное состояние. Союза небесного града и града земного без изменения их сущностных свойств не может быть, как не может быть водного снега или дневной ночи. Реальному воплощению теократического идеала нет места ни на земле, ни на небесах. Он утопичен.

Ценностное несоответствие теократической идеи и практики религиозным взглядам связано с решением в теократии вопроса о соотношении цели и средств социальной политики. Ограниченность и отчужденность человеческого существования преодолевается в теократии не на основе свободного духовного выбора личности, а при помощи принудительной силы религиозно-политического сообщества. Находя в этом главное противоречие и неправду теократии, Н.Бердяев писал: "Теократия, во всех своих формах, восточных и западных была изменой христианству, изменой и ложью. И теократии были обречены на гибель. То, что они осуществляли, было противоположно царству Божьему, царству свободы и любви… Они сакрализовали земную силу, совершавшую земные насилия над человеком, они прикрепляли христианские символы к реальностям, ничего общего с христианством не имеющим… Национальный мессианизм и теократия отменены не только Евангелием, но и пророками" 17. Божественный идеал имеет в теократии наивысшую ценность. По сравнению с ним, иные жизненные ориентиры стоят на порядок ниже, поэтому любая деятельность, направленная на достижение конечной цели, может быть этой целью оправдана. Извечный вопрос о цели и средствах решается в теократии практически всегда однозначно — в пользу цели.

Вопрос о теократических идеалах и способах их достижения является практически важным. В последнее время особый интерес у исследователей вызывает проблема соотношения регулирующего воздействия на поведение людей правовых и религиозных норм. При этом поднимается и вопрос о связи между совершением противоправных действий, в том числе и актов терроризма с реализацией религиозных идеалов 18. Могут ли попытки воплощения в действительности теократических моделей власти способствовать отклоняющемуся от нормы поведению? От решения данной проблемы зависит успешность международного общения государств и нормальное функционирование внутриполитического процесса.

С усложнением структуры социальных связей увеличивается взаимозависимость людей в масштабах всего мирового сообщества. Человеческая деятельность в области использования оружия массового поражения, в области ядерной энергетики и вооружения может иметь сегодня тяжкие, подчас катастрофические, последствия. Умение правильно распорядиться достижениями технической цивилизации требует адекватного понимания сложности происходящих в современном мире политических, культурных и экономических процессов. Представляется, что практика теократии, искривляющая стандартные формы религиозного мировоззрения, способна вызывать не только антирелигиозное, но и противоправное (общественно опасное) поведение, поскольку нарушает в целом мотивацию и целеполагание индивидами своего поведения. Думается, теократическая идея может вызывать деформации правосознания.

Но почему же, несмотря на явные противоречия теократической идеи и на бесчисленное множество неудачных попыток осуществления царства божьего в его земных пределах, человек в желаниях и конкретных действиях вновь и вновь стремится к теократии? Надо полагать, причин этому множество и большинство из них связано с реальными условиями жизни людей. Теократия может выступать в качестве реакции на несовершенства социального бытия, неразрешенности национально-религиозных проблем государства. Ее возникновение и развитие может стимулироваться поиском лучших моделей политического управления и выбором традиционных институтов власти и религиозно- правовых механизмов ее обеспечения. Данному выбору могут способствовать укорененность традиционно- религиозных образцов в нормативно- ценностной системе общества, а также архетипические особенности национальной психологии, в основе которой могут лежать теократические мыслительные формы. Обо всем этом и других предпосылках возникновения теократий и квазитеократических режимов уже сказано и еще будет говориться в книге. Здесь же хотелось затронуть и метафизический аспект данной проблемы.

Думается, на философском уровне причина существования теократий и теократических идей может быть понята, исходя из сущности самого человека. В природе людей заложено неистребимое желание возвыситься до максимального состояния совершенства и свободы, которое имеет место в описанных "священными книгами" событиях царства божьего. В реальной, земной жизни, сопряженной с отношениями власти, господством одних и подчинении других, проявляется отдаленность, отчужденность людей друг от друга. Власть, как постоянный атрибут человеческого общества, всегда порождает насилие и несвободу, лишая таким образом человека истинной, сущностной основы, видящейся в равенстве, любви и свободе высшей "райской жизни". Теократия является своеобразной попыткой преодоления власти и обусловленного ей отчуждения человека. Очень точно выражает суть теократических мотивов С.Н.Булгаков, когда пишет: "И, однако, является онтологически правым и глубоко обоснованным стремлением к преодолению власти, — не к безвластию, которое сулит анархия, но к сверхвластию: одно голое отрицание власти пусто и мертво, как и всякое отрицание. А сверхвластие есть не что иное, как боговластие, теократия, которая и есть онтологическое ядро власти, а потому и скрытое ее здание. Как все в мире, и власть стремится "себя перерасти": она тоскует по теократии" 19. В качестве попытки преодоления принудительной силы родового коллектива рассматривал иудейскую и мусульманскую теократию М.Бубер: "Парадоксом всякой первичной и непосредственной теократии является то, что она отвечает "жестоковыйности" (непокорству) человеческой личности, стремлению человека не зависеть от другого человека, но отвечает ей не во имя свободы, а во имя покорности Высшей силе" 20.