Юрий Мухин - Оболганный Сталин
Коммунисты пришли с коммунистической идеей, которая была принята российскими людьми, потому что совпадала с пониманием русичей о справедливости — в смысле, сказанном выше. Потому и переносили они все тяготы и лишения, не обижались, в основной массе своей, на крутые, но необходимые меры большевиков.
Вот пример: А. Яковлев, один из главных «наших перестройщиков», в своё время продемонстрировал по Центральному телевидению выборочно фразы из составленного Лениным предписания Совета народных комиссаров, угрожающего расстрелом заложников-крестьян. Последние были взяты из деревень, близлежащих к железнодорожным путям в направлении к Петрограду, за отказ жителей этих деревень очищать от снега железнодорожные пути.
Читать выборочно фразы из правительственного предписания 70-летней давности, не объяснив обстановки того времени, — может ли быть что-либо безграмотнее? Ни один факт, ни один человек не могут быть приняты и осмыслены вне времени и пространства, в которых они существовали. Неужели академику А. Яковлеву это было неизвестно?! Но все цитаты Ленина нынешними «нашими демократами» именно так и трактуются.
Петроградские рабочие умирали с голоду, и к ним были направлены эшелоны с хлебом, которые не могли пройти из-за снежных заносов. Ленин в то время поступал, как отец большой семьи, если хотите, даже как истый царь-батюшка, у которого умирали несколько детей, и он сурово заставлял других детей сделать то, что спасало умирающих их братьев. Отец делал то, что давало возможность сохранить семью. Именно так народ в основном и понимал меры коммунистов, в частности Ленина, а потом и Сталина.
Вот что, между прочим, говорил Сталин на 13-й партконференции 17 января 1924 г. о демократии. Давайте прочитаем и критически осмыслим (но с точки зрения того времени): «Некоторые товарищи… фетишизируют вопрос о демократии, рассматривая его как нечто абсолютное, вне времени и пространства. Я этим хочу сказать, что демократия не есть нечто данное для всех времен и условий (выделено мной. — А.Г.)… Для того, чтобы она ... стала возможной, нужны… две группы условий, внутренних и внешних... Необходимо, во-первых, чтобы индустрия развивалась, чтобы материальное положение рабочего класса улучшилось, чтобы культурность рабочего класса поднималась... Необходимо, чтобы партия, как авангард рабочего класса, также росла, прежде всего качественно (выделено мной. — А.Г.)… Эти условия внутреннего характера абсолютно необходимы для того, чтобы можно было поставить вопрос о действительном, а не бумажном проведении демократии (выделено мной. — А.Г.)… Есть ещё вторая группа условий, условий внешнего характера… Я имею в виду известные международные условия, более или менее обеспечивающие мир, мирное развитие, без чего демократия… немыслима. Иначе говоря, если на нас нападут и нам придется защищать страну с оружием в руках, то о демократии не может быть и речи, ибо придётся её свернуть» (выделено мной. — А.Г.).
Кажется, ясно. Сворачивание демократии (в СССР) делалось не по прихоти одного человека или группы лиц, а диктовалось определенными условиями. Оказывается Сталин не скрывал возможности ограничения демократии... еще при жизни Ленина.
Почему после Ленина победил «невзрачный», «необразованный» Сталин, а, скажем, не блестящий и «сверхобразованный» Троцкий? Ведь борьба после ухода из жизни Ленина, по крайней мере лет 5 — б, была сугубо идейной и велась открыто всеми без ограничений идейными представителями. Например, в партийных и советских органах сверху донизу до конца 20-х годов заседали, кроме большевиков, и эсеры, и анархисты, и прочие, не говоря уже о главных — открытых оппозиционерах: Троцком, Зиновьеве, Каменеве, Бухарине и др. Все они имели свои типографии и издавали свою литературу. Но Сталин и сталинизм к началу 30-х годов победил идейно. И не могли не победить. Почему? Потому что Троцкий блестяще теоретизировал — о мировой революции, о мировом коммунизме и тому подобное, а Сталин практически решал вопросы, в которых, как оказалось, он и теоретиком был неплохим.
Троцкий и троцкисты, как тогдашние, так и нынешние, не понимали и не понимают, что народу, в конце концов, нужна не болтовня, а конкретное — в каждом конкретном жизненном периоде — дело.
Троцкий показывал в деле себя, свои способности, как бывает, артист-певец показывает своим слушателям не песню, а свой голос, свою манеру исполнения. Это очень наглядно видно на примере нынешней «нашей» эстрады: бездуховность и даже порой бессмысленность песен заменяют атрибуты манер, одежды (или отсутствие таковой), света, шума, грохота и тому подобное, сопровождающие певца (певицу) — тут уже не до слов и мелодии песни.
Сталин применял свои способности для дела. Он просто доносил до слушавших его смысл дела, как истинный артист-певец свои голосом доносит до слушателей, до их душ, сердец смысл, суть исполняемой им песни. «Песни» у Сталина были одного смысла: сплотить народ, сделать его единым, готовым вынести любые испытания.
И Сталину это блестяще удалось, потому что он делал то, что веками делали до него лучшие правители народа, и народ понял Сталина. Как понимал А. Невского, И. Грозного, П. Великого. Как понимал Ленина. Как умные дети понимают сурового, но справедливого отца.
Впоследствии, когда государство, которое народ строил под руководством Сталина, прошло через все испытания и стало небывало сильным и сплоченным, любовь народа к своему отцу назовут «культом личности».
* * *5. Была ли «расправа» над ленинской гвардией и были ли массовые репрессии?
Теперь, когда вы уяснили роль Сталина как неслучайного в истории России правителя, вопрос, «расправлялся» ли Сталин со своими «соперниками», потому что боролся за личную власть, сам собой должен отпасть. Во-первых, Сталин был личностью недюжинных способностей, в том числе и умственных, иначе в такой архисложной ситуации он бы в правители не пробился, а если бы и пробился, то на один год, не более, дольше не удержался бы. Во-вторых, не мог Сталин, живший высшими интересами государства, народа, делать что-либо в ущерб тому и другому из-за личных корыстных целей; последних у него просто-напросто не было.
Выше говорилось о том, что борьба с идейными «соперниками» велась только идейно. До тех пор, пока «соперники» сами не перешли от идейной борьбы к борьбе кровавой. Пример с голодом в 30-е годы также приводился выше.
У оппозиционеров 20–30 годов не хватило ни ума, ни порядочности понять правоту Сталина и сталинцев и прекратить размахивать руками после их сокрушительного поражения. Да и демократическая дисциплина обязывала подчиняться большинству. Ведь, к примеру, в 1927 г. среди коммунистов СССР проводилась широкая дискуссия и открытое голосование, с одной стороны, за линию ВКП(б), с другой — за платформу оппозиции. И что же? Да то, что за сталинскую линию проголосовало 99,2%, а за троцкистскую — 0,5% (0,3% не приняли участия в голосовании). Полпроцента сторонников Троцкого в ленинской партии! Неужели нельзя было задуматься ему и его сторонникам? Говорят, что они были «ленинской гвардией». Так ли это?
Вот как оценивал Ленин Троцкого и Бухарина в 1921 г.: «(Троцкий)… (Бухарин)… нам дали: 1) забвение марксизма, выразившееся в теоретически неверном эклектическом определения отношения к экономике; 2) защиту или прикрытие той политической ошибки, которая ведет к падению диктатуры пролетариата; 3) шаг назад в области вопросов чисто производственных, хозяйственных к абстрактным, отвлеченным, теоретически неверным... Политические ошибки, которые сделаны тов. Троцким и углублены, усугублены тов. Бухариным, отвлекают нашу партию от хозяйственных задач... Чем дальше будет т. Бухарин защищать явно неверное теоретически и обманное политически свое уклонение от коммунизма, тем печальнее будут плоды его упрямства».
Такое поведение Троцкого и Бухарина Ленин объяснял «объективной логикой фракционной борьбы», которая Троцкого и Бухарина и всех им подобных привела в стан открытых врагов СССР. То, что не удалось Троцкому, Бухарину и КО сделать в 1937 г., при Сталине, удалось их идейным последователям сделать сегодня, без Сталина.
В январе — феврале 1934 г. состоялся 17-й съезд ВКП(б). Не только доклад Сталина на нем, но и выступления всех делегатов характеризовались острой критической направленностью на наши недостатки (это при таких-то успехах!). Наивно думать, что при огромных успехах единственной страны, сбросившей с себя оковы капитализма, у нее не было врагов — внутренних и внешних. И они сидели, сложа руки? Конечно же, нет.
Здесь мы подошли к действительно болезненному вопросу — репрессиям, «воспетым» и «раздутым» нынче до невероятности. Небезызвестные Р. Медведев, А. Антонов-Овсеенко, А. Солженицын и другие «разоблачители» подняли планку числа репрессированных до 70–80 и даже 100 миллионов. Вот с этих чисел мы и начнем.
