Последний политик. Внутри Белого дома Джо Байдена и борьба за будущее Америки - Franklin Foer
Блинкен представлял собой моралистическую долю внешнеполитического мозга Байдена. Будучи молодым помощником в администрации Клинтона, он работал над американским ответом на Балканскую войну и страстно верил в то, что американская мощь должна быть направлена на то, чтобы остановить геноцид в действии. Этот морализаторский импульс в Бланкене заставил его утверждать, что США должны поставить украинцам оружие, которое, по их словам, им необходимо.
Другая часть мозга Байдена постоянно беспокоилась об опасностях эскалации - и у его администрации все еще не было теории того, что может спровоцировать российскую эскалацию. Она полагалась на инстинкт, чтобы избежать того, что Россия может счесть неприемлемой провокацией. Почти в каждом обсуждении оружия, предназначенного для Украины, Байден задавал вопрос: "Увеличивает ли это риск ядерной войны?". Это был страх времен холодной войны, который он переносил в ситуационную комнату, и беспокойство, которое он чувствовал себя наиболее обязанным повторять.
Марк Милли взывал к чувству осторожности Байдена. Он не думал, что украинцам действительно нужны МиГи. Судьба войны решалась не в воздухе, а на земле. Милли отметил, что украинцы совершали всего пять вылетов в день. И если у украинцев уже было пятьдесят самолетов, зачем им еще?
-
Как и Дональд Трамп, Джо Байден - заядлый потребитель телевидения. Но это не значит, что у них одинаковый вкус к программам. Как и подобает представителю другой эпохи, Байдену глубоко небезразличны "Встреча с прессой" и другие воскресные шоу. Он смотрит эти программы, чтобы узнать, что говорят о его президентстве эксперты.
В первую неделю марта подобные передачи были заполнены жалобами на то, что он не делает достаточно для помощи украинцам, несмотря на сотни миллионов долларов оружия, которые он уже поставил. И обозреватели начали заваливать его вопросами о МиГах. В ходе видеоконференции с членами Конгресса Зеленский умолял их о помощи. Он сказал им, что поставка самолетов - это самое важное, что Соединенные Штаты могут сделать для Украины.
Пока Байден раздумывал над решением о передаче самолетов, его помощники начали колебаться. Джейк Салливан изначально выступал против передачи самолетов. Но под давлением общественности его позиция смягчилась. В Государственном департаменте изменение позиции Салливана расценили как предзнаменование, знак того, что Байдену надоело терзаться по этому вопросу.
Но когда Байден собрал своих советников, он, по сути, заявил, что решение будет принимать его голова, а не сердце. Доставка самолетов просто не стоила такого риска. Даже если его будут ругать по телевидению, он не собирался позволять пиарщикам подталкивать его к принятию решения, которое он считал относительно пустым жестом солидарности, особенно когда было так неясно, как могут отреагировать русские.
Весь эпизод потерпел фиаско. Вместо того чтобы тесно консультироваться с поляками, администрация Байдена, похоже, вела переговоры со своим союзником посредством пресс-релизов. И фиаско не утихало. Вместо того чтобы оставить вопрос без внимания, поляки устроили Белому дому засаду с невыполнимым предложением: Польша переправит двадцать восемь самолетов на американскую авиабазу Рамштайн в Германии, где их примут украинские летчики. Это означало, что ни один истребитель не вылетит непосредственно с польской земли. Это был трюк, поскольку он перекладывал бремя ответственности на Соединенные Штаты, которые должны были стать окончательным противником.
Джон Кирби, главный пресс-секретарь Пентагона, отверг предложение Польши, что означает, что критика в адрес администрации будет продолжаться.
-
Когда российская армия стала задерживаться под Киевом, высшие должностные лица аппарата национальной безопасности задали себе вопрос: Почему их предвоенные оценки завышали превосходство российской армии? Согласно одной из теорий, проблема заключалась в зеркальном отражении. Чиновники Пентагона искренне верили, что если бы американские военные собрали более ста тысяч солдат, используя модернизированное российское оружие против такого неподготовленного противника, как Украина, то они бы одержали победу.
Но русская тактика была беспорядочной. Ллойд Остин организовал Thunder Run, острие штурма Багдада во время войны в Ираке. Он знал, как управлять конвоем, а русские совершали все ошибки. Сорокамильная вереница машин завязла в грязи, а грузовики не были должным образом подготовлены или обслужены. Линия снабжения превратилась в перестрелку. Украинцы на мотоциклах могли скрытно передвигаться по лесу и, заняв позицию, отстреливаться от танков, идущих впереди колонны, создавая на дороге завалы, которые еще больше мешали продвигающимся машинам.
Билл Бернс, в свою очередь, не мог понять, почему русские не смогли уничтожить противовоздушную оборону вокруг Киева в первые часы войны, когда у них был элемент неожиданности. Это упущение позволило украинцам сохранить защитный полог вокруг эпицентра своего правительства. По его мнению, это была ошибка, порожденная самонадеянностью.
Оправившись от ошеломляющего первого удара, нанесенного русскими, украинская армия начала извлекать пользу из десятилетнего глубокого сотрудничества с американскими военными. Американцы дали украинцам указание разработать децентрализованную структуру командования и управления, в которой хорошо обученные офицеры имели возможность маневрировать, не дожидаясь одобрения. Это было почти противоположно склеротической иерархии, которую Россия навязывала своим солдатам, которые никогда не понимали своих задач, пока им не приказывали их выполнять. Если Украина олицетворяла демократию, а Россия - ее противоположность, то их армии были честным отражением противоположных достоинств этих систем.
-
До начала войны основное внимание уделялось тому, как поведет себя воодушевленная Россия после быстрой военной победы. Теперь администрация размышляет над совершенно иным вопросом. В условиях, когда российская кампания застопорилась, что она может сделать, чтобы изменить курс? Как она отреагирует на свое унижение на поле боя?
В начале марта разведывательное сообщество узнало, что Россия попросила Китай предоставить ей новый запас оружия. И, к удивлению Белого дома, Китай, похоже, был склонен подчиниться.
Джейк Салливан опасался, что это изменит ход войны - разумеется, в пользу украинцев, но также и в пользу США. Одно дело - вести прокси-войну против России. По крайней мере, такая история уже была. Но совсем другое - быть втянутым в борьбу на поле боя и с Россией, и с Китаем. Если бы Китай удовлетворил просьбу России, администрации пришлось бы решительно ответить. Это поставило бы отношения Америки с Китаем на гораздо более враждебный курс.
Всю зиму Салливан пытался не допустить этого. Начиная с ноября он направил своих помощников Лору Розенбергер и Курта Кэмпбелла, чтобы те поделились разведданными о российском вторжении с Цинь Ганом, послом Китая в Вашингтоне. Информация, которую они ему представили, не была секретной и не несла в себе риска выдать источники или методы. Но детали плана вторжения вряд ли имели значение. Они хотели донести до него, как война навредит интересам Китая. Она разрушит мировую экономику,
