Михаил Антонов - Капитализму в России не бывать!
Но главное всё-таки заключалось в том, что борьба западников и «русистов», при всей её важности, всё же шла на второстепенных направлениях. Судьбы страны зависели не от победы того или иного из этих двух лагерей. Решающей была борьба сторонников и противников Советского строя. А в этой борьбе не только все западники были против Советского строя, но и многие из «русистов» — сторонники царизма и белогвардейщины. Кое-кто из них, возможно, прозрел, когда с приходом к власти Ельцина белогвардейцы утвердились и в Кремле.
Против Советского строя, таким образом, выступили «левые» и «правые» диссиденты, которые подтачивали его с двух сторон. Одни «левые» диссиденты вместе со всеми западниками не смогли бы разрушить СССР, им помогли «правые» диссиденты, действовавшие на патриотически или националистически настроенные слои народа. Тогда, в брежневское время, партия «правых» («патриотических») диссидентов только ещё формировалась, а полностью она проявила себя позднее, во время горбачёвской «перестройки», о чём у нас будет ещё возможность поговорить.
«Советский Гиммлер»
Так Сталин отрекомендовал Берию своим партнёрам по переговорам на Ялтинской конференции. Берия этой характеристики не оправдал, ему не удалось создать из КГБ партию, альтернативную правящей КПСС. А это почти сделал в гитлеровской Германии Гиммлер, фактически превративший СС в независимую от нацистской партии структуру, в своего рода рыцарский орден. Точнее, Берии не дали довершить дело, которое он начал. А вот Андропов превратил КГБ в партию, параллельную КПСС, благодаря чему и смог совершить государственный переворот, сделать большой шаг по пути преобразования СССР в полицейское государство.
Что бы ни говорили о перерождении верхушки КПСС, сама партия оставалась в основе своей народной, придерживавшейся принципа демократического централизма. Она была стержнем Советского тоталитарного строя, то есть строя, когда каждый гражданин страны, хотя бы в идеале, ощущал свою причастность к судьбам государства. В неё ещё притекали кадры из всех слоёв нашего общества. Чем слабее становились в КПСС начала демократии, тем более централизм вырождался в подобие того бюрократического строя, о котором Маркс писал: низы доверяют верхам во всём, что касается общего хода дел, а верхи полагаются на низы в знании подробностей, и тем самым они вводят друг друга в заблуждение. А КГБ при Андропове стал замкнутой структурой, ориентированной не на тоталитарный, а на авторитарный строй, при котором всё решал самый узкий круг «верхов», а «низы» безропотно принимали эти решения из опасения репрессий.
Устранение последних конкурентов
Из триумвирата, пришедшего к власти в 1964 году, к 1982 году остался один Брежнев. Подгорный был в 1977 году выведен из состава Политбюро и отправлен на пенсию, Косыгин скончался в 1980 году.
В новом составе Политбюро возможными конкурентами Андропова на пост Генсека, когда тот освободится после ухода Брежнева, оставались первый секретарь Ленинградской парторганизации Романов и руководитель московской парторганизации Гришин. Для их нейтрализации он использовал уже отработанные приёмы дискредитации.
Скандалом обернулась свадьба сына Романова. По Москве пошли слухи, будто свадьба прошла чуть ли не в Эрмитаже, причём на праздничном столе стоял фарфоровый сервиз Екатерины II, и подвыпившие гости (начиная с полковника КГБ) с криком «Горько!» со всего маху кидали бокалы на пол, разбивая их вдребезги. В целом всё это было сильно преувеличено, но Романов был скомпрометирован.
Гришин был не без греха, прикрывая московскую торговую мафию. Органы КГБ арестовали директора ведущего столичного гастронома Соколова, которого позднее, уже при Генсеке Андропове, после суда расстреляли. Но расследование его афер привело к выявлению ниточек, ведущих на самый верх столичной власти. Гришин также был скомпрометирован.
Поскольку тогда на всевозможные грешки партийной верхушки по части воровства и взяточничества было принято закрывать глаза, очевидно, у Андропова, как главы КГБ, накопилось немало компромата и на других членов Политбюро, который он мог обнародовать в любой момент. Это и сделало его всесильным именно тогда, когда встал вопрос о выборе преемника Брежнева.
Для устранения из игры Кириленко даже не понадобилось собирать на него компромат. У него проявилось расстройство здоровья, а тут ещё случился скандал с его детьми, которые якобы неподобающе вели себя в заграничных поездках.
Суслов, Громыко и Устинов на первую роль в партии и государстве не претендовали.
Любимец Брежнева Черненко («Костя») мог бы оказаться конкурентом Андропову, из всех членов Политбюро он был самым здоровым. Но, как говорят, однажды во время отдыха на юге он поужинал в семье министра госбезопасности Украины Федорчука, покушал рыбки домашнего копчения, и через несколько часов его с признаками сильнейшего отравления отправили в Москву. Здоровье его оказалось сильно подорвано, и это уменьшило его шансы в борьбе за власть.
Если верить В.Легостаеву (впрочем, не он один об этом писал), на совести Андропова немало и других внезапных смертей среди членов высшего советского руководства. Внезапно, при невыясненных обстоятельствах, умер секретарь ЦК КПСС Кулаков, отвечавший за сельское хозяйство. Это дало Андропову возможность провести на этот пост своего ставленника Горбачёва. При полном попустительстве охраны из сотрудников КГБ погиб в автомобильной катастрофе кандидат в члены Политбюро, первый секретарь КП Белоруссии Машеров, пользовавшейся большой популярностью в народе. Внезапно умер министр обороны Гречко. О смерти Брежнева речь пойдёт дальше.
Охота на Генсека
В 1982 году умер Суслов, а это означало, что освободилось место второго человека в партии. Андропову необходимо было принять меры к тому, чтобы Брежнев не попытался передать (или, если угодно, завещать) пост Генсека кому-то другому. Вот тут и была приведена в действие машина компрометации и шантажа Генсека, которую Андропов так долго и тщательно выстраивал.
В своё время Брежнев поселил Андропова в том же доме, в каком жил сам, в квартире, находившейся прямо над его собственной. (А этажом ниже жил министр внутренних дел СССР Щёлоков, принадлежавший к брежневскому клану.) Это, как он думал, даст ему дополнительную возможность контролировать шефа КГБ. Однако ещё Ленин говорил, что вопрос о контроле сводится к тому, кто кого контролирует. Пожалуй, Андропов в отношении контроля переиграл Брежнева.
Андропов тщательно выведывал большие и маленькие тайны семейства Брежневых. В особенности его интересовали здоровье самого Генсека и похождения его детей, прежде всего дочери Галины. Она была замужем за офицером внутренних войск (которого произвели в генералы и сделали заместителем министра внутренних дел СССР) Чурбановым, которого презирала и над которым прилюдно издевалась. Галина Леонидовна вела разгульный образ жизни и питала страсть к роскоши, особенно любила бриллианты.
Сведения о здоровье Брежнева Андропов получал из первых рук — от начальника кремлёвской медицины Чазова, с которым у него сложились доверительные отношения. В известном смысле именно Чазову Андропов был обязан всей своей карьерой, когда он только ещё пробивался на самый верх власти.
Дело в том, что Андропов давно страдал серьёзной болезнью почек, и однажды, когда ему пришлось проходить очередную медицинскую комиссию, врачи решили было отправить его на пенсию. Но Чазов заявил, что диагноз, поставленный Андропову, нуждается в уточнении, а потому больному ещё можно некоторое время поработать. И в дальнейшем, когда Брежнев интересовался здоровьем Андропова, Чазов успокаивал его, заявляя, что благодаря применению современных методов лечения оснований для беспокойства за высокопоставленного пациента нет. Андропов об этой услуге Чазова не забыл.
От Чазова Андропов узнал в 1982 году, что здоровье Брежнева быстро ухудшается. Теперь настал момент, когда Генсека надо было поставить на колени. Вот тут и пригодился собранный материал, компрометирующий Галину Брежневу. Не знаю, случайное ли это совпадение или тщательно продуманная комбинация, но сначала Андропов провёл операцию по разоблачению банды расхитителей бриллиантов со смоленского завода огранки алмазов «Кристалл». Четыре вора во главе с Иваном Казаковым («дядей Ваней») были расстреляны.
Брежневу не нравилось, как развёртывается «бриллиантовое дело», но он мог положиться на заместителя председателя КГБ Цвигуна, который его курировал и не дал бы ходу расследованию, если бы оно повело «наверх». Но 19 января 1982 года Цвигун якобы застрелился у себя на даче. Под некрологом стояли подписи членов Политбюро и руководящих работников КГБ, но не было подписи Брежнева. Видимо, он хотел тем самым показать, что не верит в самоубийство Цвигуна. Но, возможно, Брежнев даже не сознавал в полной мере, что попал в расставленную Андроповым ловушку, и она уже захлопнулась.
