Август Бебель - Женщина и социализм
Одна американская женщина[250] сообщает в одном своем сочинении, что она в ответ на многократные вопросы своего восьмилетнего сына о его происхождении рассказала ему его истинное происхождение, не желая навязывать ему сказок. Ребенок выслушал ее с величайшим вниманием и с того дня, как он узнал, сколько боли и забот он причинил своей матери, в его отношении к ней стали проявляться небывалые прежде нежность и уважение; он перенес их и на других женщин. Автор исходит из правильного воззрения, что только от естественного воспитания можно ожидать существенного улучшения, в особенности большего уважения и сдержанности со стороны мужского пола к женскому. Кто свободен от предрассудков, тот не может прийти к другому заключению.
С какого бы пункта мы ни начали критику общественных отношений, мы всегда в конце концов приходим к заключению, что необходимо коренное переустройство наших социальных условий и через это коренное изменение в положении полов. Чтобы скорее достигнуть цели, женщина должна искать союзников, и она их, естественно, находит в пролетарском движении. Сознательный пролетариат уже давно начал штурм крепости классового государства, которое поддерживает и господство одного пола над другим. Крепость надо окружить траншеями и принудить к сдаче орудиями всех калибров. Осаждающая армия находит своих офицеров и соответствующее оружие повсюду. Социальная наука и естествознание, исторические изыскания, педагогика, гигиена и статистика доставляют движению боевые припасы и оружие. Философия не отстает и в «Философии освобождения» возвещает осуществление «идеального государства».
Завоевание классового государства и его преобразование облегчаются расколом в рядах его защитников, которые при всей общности интересов борются друг с другом в борьбе за добычу. Интересы одних групп противостоят интересам других. Что нам еще служит на пользу, это — ежедневно возрастающее недовольство в рядах врагов, борцы которых — в значительной степени плоть от нашей плоти, кость от нашей кости; они до сих пор боролись против нас и самих себя по недоразумению и заблуждению, но они постепенно приходят к истинному пониманию положения вещей и примыкают к нам. Далее нам помогает дезертирство честных людей из рядов до сих пор враждебных мыслителей; знание, лучшее понимание вещей побуждает этих людей подняться над их низменными классовыми интересами, и, следуя своему идеальному стремлению к справедливости, они примыкают к массам, борющимся за освобождение.
Многие еще не осознали, что государство и общество находятся в стадии разложения, поэтому необходимо это разъяснить.
Отдел третий
Государство и общество
Глава шестнадцатая
Классовое государство и современный пролетариат
1. Наша общественная жизнь
Развитие общества за последние десятилетия во всех культурных государствах приняло необычайно быстрый темп, который в свою очередь ускоряет прогресс во всех областях человеческой деятельности. Наши социальные отношения пришли вследствие этого в небывалое до сих пор состояние беспокойства, брожения и разложения. Господствующие классы не чувствуют более твердой почвы под ногами, и буржуазные учреждения теряют устойчивость, необходимую, чтобы выдержать направленный на них со всех сторон натиск. Чувство беспокойства, неуверенности и недовольства захватило все круги — как высшие, так и низшие. Судорожные усилия, которые делают господствующие классы, чтобы частичными поправками социального организма положить конец этому невыносимому для них состоянию, оказываются бесплодными, так как они недостаточны. Возрастающая отсюда неуверенность увеличивает их беспокойство. Едва успевают они подставить к падающему дому балку в виде какого-нибудь закона, как выясняется, что таковая была еще более необходима в десяти других местах. При этом сами они постоянно спорят друг с другом и имеют различные взгляды. То, что одна партия считает необходимым для успокоения все более растущего недовольства масс, то другой партии представляется слишком радикальным и рассматривается ею как безответственная слабость и уступчивость, которая возбуждает лишь аппетит к еще большим уступкам. Это доказывают бесконечные прения во всех парламентах, через которые проводятся все новые законы и учреждения, что не приносит ни покоя, ни удовлетворения. Внутри самих господствующих классов существуют противоречия, отчасти непримиримые, и они еще более обостряют социальную борьбу.
Правительства — и притом не только в Германии — вертятся, как флюгера; они должны на кого-нибудь опираться, ибо без опоры они не могут существовать, и они склоняются то на ту, то на другую сторону. Почти ни в одном прогрессивном государстве Европы у правительства нет стойкого парламентского большинства, на которое оно могло бы рассчитывать с уверенностью. Социальные противоречия разрушают и разлагают большинство, и вечно меняющийся курс, особенно в Германии, уничтожает последний остаток доверия, которое еще питают к себе самим господствующие классы. Сегодня одна партия — наковальня, другая — молот, завтра — наоборот. Одна разрушает то, что другая с большими усилиями только что воздвигнула. «Замешательство становится все большим, недовольство все сильнее, трения учащаются, увеличиваются и в течение месяцев уничтожают больше сил, чем прежде в течение целых лет. Наряду с этим возрастают материальные требования в форме различных налогов и податей и безмерно растут государственные долги.
По своей природе и своему существу государство является классовым государством. Мы видели, как оно сделалось необходимым для охраны возникшей частной собственности и для того, чтобы привести в порядок как отношения собственников между собою, так и отношения их к не имеющим собственности путем государственных учреждений и законов. Какие бы формы ни принимало в течение исторического развития присвоение собственности, в самой ее природе лежит, что наиболее крупные собственники являются самыми могущественными лицами в государстве и направляют его согласно своим интересам. Но точно так же в существе частной собственности лежит то, что отдельное лицо никогда не может получить ее достаточно и всеми силами стремится к увеличению своего имущества. Каждый стремится, таким образом, так устроить государство, чтобы он мог с его помощью в возможно полной мере достигнуть выполнения своего желания. Таким образом, законы и учреждения государства, так сказать, сами собою становятся законами и учреждениями классовыми. Но государственная власть и все заинтересованные в сохранении существующего государственного строя были бы не в состоянии отстоять этот строй надолго против массы, как строй чуждый ей, если бы масса постигла его истинную природу. Вот почему необходимо во что бы то ни стало воспрепятствовать этому, а для этого народная масса должна возможно меньше знать о природе существующих условий. И больше того, ее нужно учить, что настоящий строй существовал вечно и останется вечно, что желать устранить его — значит выступить против порядка, установленного самим богом. Таким образом, религия становится на службу этому строю. Чем невежественнее массы, чем больше у них предрассудков, тем выгоднее держать их в этом состоянии, что соответствует как государственному, так и «общественному интересу», иначе говоря, интересу классов, которые в существующем государстве видят учреждение для охраны своих классовых интересов. Государственная и церковная иерархия соединяется с собственниками для совместной работы во имя охраны их интересов.
Но вместе со стремлением к приобретению собственности и увеличением числа собственников поднимается культура. Круг лиц, желающих воспользоваться результатами прогресса, увеличивается. На новом базисе поднимается новый класс, который, однако, не признается господствующим классом, равноправным и полноценным, но который употребляет все усилия, чтобы сделаться таковым. В конце концов возникает новая классовая борьба и даже насильственные революции, благодаря которым новый класс добивается признания его господствующим классом, при этом он выставляет себя защитником широких масс угнетенных и эксплуатируемых, с помощью которых завоевывается победа.
Но как только новый класс становится участником власти и господства, он тотчас соединяется со своими бывшими врагами против своих бывших союзников, и спустя некоторое время снова начинается классовая борьба. Однако новый господствующий класс, который подчинил все общество своим интересам, может увеличивать свою силу и свою собственность лишь тем, что он часть своих культурных завоеваний предоставляет также и классу, им угнетаемому и эксплуатируемому, и таким образом повышает его производительность и сознательность. Этим самым господствующий класс сам дает классу угнетаемому оружие для своего собственного уничтожения; борьба масс направляется теперь против всякого классового господства, в каком бы виде оно ни существовало.
