Юрий Жуков - Иной Сталин
7. Руководители парторганизаций «страдают отсутствием должного внимания к людям, к членам партии, к работникам… В результате такого бездушного отношения к людям, членам партии и партийным работникам искусственно создается недовольство и озлобление в одной части партии».
8. Наконец, отмечалось в резолюции, несмотря на отсутствие образования, партруководители не хотят повышать свой уровень, учиться, проходить переподготовку.
В резолюции, естественно, прозвучало требование незамедлительного устранения определенных таким образом истинных недостатков в партийной работе. В пунктах с 1-го по 8-й — осудить практику подмены и обезличивания хозяйственных органов; срочно возвратиться исключительно к партийно-политической работе, перенести ее прежде всего в город; уделять большее внимание печати. В пунктах с 9-го по 14-й — решительно отвергнуть «практику превращения пленумов обкомов, крайкомов, горкомов, партийных конференций, городских активов и т.п. в средство парадных манифестаций и шумливых приветствий вождям»; восстановить отчетность парторганов перед пленумами, пресечь практику кооптации в партийных организациях. В пунктах 15–18 говорилось о принципиально новом подходе в работе с кадрами, а в пунктах 19–25 — об учебе и переподготовке партийных руководителей44.
Так Сталин сделал последнюю попытку подстраховать намеченные реформы, гарантировать столь назревшую ротацию кадров не только альтернативными выборами в Верховный Совет СССР, но и перевыборами, а точнее, настоящими выборами во всех партийных организациях.
Глава пятнадцатая
6 марта 1937 г. во всех советских газетах появилось сообщение об очередном важном событии в жизни партии. Вполне обычное как таковое, но в данном случае не лишенное довольно характерного своеобразия, оно предельно скупо информировало лишь о том, что «на днях» закончившийся пленум «обсудил вопрос о задачах партийных организаций в связи с предстоящими выборами Верховного Совета СССР на основе новой конституции». Оно не содержало даже намека на еще две проблемы, фигурировавшие в повестке дня, и лишь в конце отмечалось: «Пленум рассмотрел также вопрос об антипартийной деятельности Бухарина и Рыкова и постановил исключить их из рядов ВКП(б)». Далее публиковалась лишь одна из пяти резолюций — принятая по докладу Жданова.
Столь ограниченное, преднамеренно выборочное содержание сообщения свидетельствовало о весьма важном. Узкое руководство, от которого всецело зависело, о чем же поведать партии, а заодно и населению страны, как и в декабре минувшего года, явно стремилось скрыть все, что было связано с репрессиями, вполне сознательно умолчало о докладах не только Ежова, Молотова, Кагановича, но и Сталина. Несомненно, пошло оно на это лишь для того, чтобы исключить любую возможность возникновения обсуждения, разговоров, слухов о существовании и арестах «врагов», которые обязательно начались бы, если бы появились официальные данные о том. Пропаганда через газеты и журналы настойчиво начала бить в единственную цель: подготовка парторганизаций к предстоящим выборам по новой избирательной системе.
Вместе с тем приходится констатировать и иное. С однолинейной пропагандой пленума все обстояло не так уж просто. Настораживала прежде всего весьма существенная деталь: сам доклад Жданова опубликовали лишь 11 марта, хотя выправленный его текст вполне мог быть передан в газеты еще 28 февраля, во всяком случае не позже 5 марта, вместе с сообщением и резолюцией. Возможно, почти недельную отсрочку породило какое-то неизвестное нам столкновение мнений на самом высоком уровне, нежелание некой группы лиц, обладающих достаточной властью, предавать огласке содержание доклада, носившего откровенно антипартократический характер. Нельзя также исключать и того, что давление этой гипотетической группы, которую, если она существовала, вряд ли удастся когда-либо идентифицировать, привело к публикации, но только 29 марта, доклада Сталина — как своеобразной компенсации за нанесенный партократии «моральный ущерб». Если такое предположение верно, то вполне логичным было бы и следующее: целью данной группы являлось стремление любой ценой добиться огласки прозвучавшей на пленуме констатации существования и вредительской деятельности многочисленных «врагов» — «троцкистских и иных двурушников», о которых пришлось говорить Молотову и Сталину.
Однако на этом своеобразное «перетягивание каната» отнюдь не завершилось. 1 апреля, как оригинальный контраргумент группы реформаторов, газеты опубликовали «Заключительное слово» Сталина, но резолюция по его докладу так и не стала достоянием гласности. Вместо этого три недели спустя, 21 апреля, также в газетах, увидела свет вторая часть доклада Молотова. И хотя ее поместили на трех полосах под выразительным заголовком «Наши задачи в борьбе с троцкистами и иными вредителями, диверсантами и шпионами», как само содержание ее, так и все подзаголовки — «Воспитание кадров», «Подбор работников», «Метод руководства» — подчеркивали совершенно иную по смыслу направленность всего материала.
Пока узкое руководство при безоговорочной поддержке А. И. Стецкого, Л. З. Мехлиса, Б. М. Таля и руководимых ими средств массовой информации объясняло партии, в чем же заключается истинный смысл только что прошедшего пленума, возникла новая, хотя и вполне предсказуемая проблема. В соответствии с резолюцией по докладу Жданова во всех партийных организациях, поначалу, разумеется, в низовых и районных, начались выборы. А они сразу же показали, что первые секретари либо по неграмотности, по неспособности понять требуемое от них, либо вполне преднамеренно и сознательно попытались проводить их по-старому — используя списки, избегая обсуждения каждой выдвинутой кандидатуры, принуждая голосовать открыто. Словом, демонстративно нарушали принятое ими же решение.
Наглядным примером подобного «непонимания» стала телеграмма, посланная С. В. Косиором Сталину 20 марта:
Поскольку выборы парторганов в областях начались, прошу ускорить дачу указания по неясным еще вопросам: выбирать ли открытым либо тайным голосованием парторгов и делегатов на партконференции и членов бюро парткомов.
Сталин ответил предельно кратко: «Все выборы проводятся путем тайного голосования»1. Но, отлично понимая, что вскоре он может получить еще сотню таких телеграмм, провел в тот же день через ПБ циркулярное решение «Об организации выборов парторганов (на основе решения пленума)». В нем однозначно, ясно и понятно было вновь указано:
«Воспретить при выборах партийных органов голосовать списком. Голосование производить по отдельным кандидатурам, обеспечив при этом всем членам партии неограниченное право отвода кандидатов и критику последних (выделено мной — Ю.Ж.). Установить при выборах партийных органов закрытое (тайное) голосование…»2.
Но даже такого повтора решения пленума, как вскоре выяснилось, оказалось недостаточно. Поэтому 8 мая ПБ пришлось утвердить уже как постановление ЦК еще одно разъяснение, подготовленное и внесенное Г. М. Маленковым, — «О нарушениях порядка оглашения результатов закрытого (тайного) голосования». В нем говорилось:
«ЦК ВКП(б) стали известны факты о том, что в отдельных партийных организациях на партийных конференциях и собраниях при оглашении результатов тайного голосования счетные комиссии не сообщают количества голосов „против“, полученных членами ЦК ВКП(б) при голосовании их кандидатур в состав партийных органов или делегатов на конференции. ЦК ВКП(б) разъясняет, что такая практика является неправильной, и считает необходимым полностью устно (не в печати) оглашать результаты голосования, кого бы оно ни касалось»3.
Именно поэтому сразу же после возникновения данной проблемы направленность пропагандистских материалов вынужденно была изменена. От вопросов, связанных с выборами в Верховный Совет СССР, перешли к разъяснению технологии проведения выборов в партийных организациях. Весьма показательно, что тогда же «Правда» поместила всего одну статью иной направленности — заместителя наркома тяжелой промышленности О. П. Осипова-Шмидта «Ликвидация последствия вредительства в химии»4.
Так, хотя и чисто внешне, представал перед всеми курс узкого руководства, выраженный и пропагандистскими материалами, и постоянным контролем за формой проведения выборов в партийных организациях. Но точно так же выглядел этот курс и в недоступной постороннему взгляду секретной переписке Сталина с первыми секретарями обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий. Вот известные нам направленные Сталиным на места шифротелеграммы по кадровым вопросам за период с конца января по начало мая 1937 г.
