Андрей Сухомлинов - Кто вы, Лаврентий Берия?: Неизвестные страницы уголовного дела

Ответ: Выслали не только меня в Советский Азербайджан, а и других, причем это объяснялось, с одной стороны, нашим нажимом — объявлением нами голодовки и, как мне кажется, главным явилось вмешательство представительства РСФСР в Грузии, которое тогда возглавлялось Кировым. В этом представительстве я числился дипломатическим курьером.[179]

Вопрос: Признаете ли вы, что утверждение об организованной вами голодовке есть ложь, что в действительности в кутаисской тюрьме вы проявили себя, как трус, не подчинились решению партийных товарищей и отказались участвовать в голодовке, объявленной коммунистами? Отвечайте.

Ответ: Утверждаю, что я был одним из организаторов голодовки, но по состоянию здоровья был отправлен в числе других в тюремную больницу за несколько часов до общего прекращения голодовки.

Вопрос: Признаете ли вы, что еще в 20-ых годах партийная организация отмечала у вас наличие уклонов к карьеризму, бонапартизму и уклон к левизне.

Ответ: Может быть, что и было, но я не помню».

Надо отдать должное следствию: этот эпизод «раскапывался» глубоко.

Был обнаружен и приобщен к делу «список агентов мусаватистской контрразведки», где под номером 11 числится Лаврентий Берия.

Список, правда, оформлен не по правилам делопроизводства: нет подписи составившего его, нет даты, не указано место составления документа и невозможно понять, о каких «агентах» идет речь. На кого они работают? Каковы их задачи?

Приобщены к делу три агентурные справки, где бывший начальник мусаватистской контрразведки М. Шихзаманов называет Берия своим секретарем. В одной из них он указывает, что Берия говорил ему, Шихзаманову, что «доверять и полагаться на русских нельзя».

Кстати, эти справки хранились в особой папке ЦК, т. е. были известны еще задолго до следствия, начатого в 1953 году.

Был допрошен бывший чекист Милов, который рассказал, что сам видел приказ, в котором было записано, что Берия зачислялся на должность контрразведчика по наружной службе по Апшеронскому полуострову с месячным испытательным сроком и окладом 800 рублей. Приказ был подписан А. Гогоберидзе.

Из агентурного донесения от 15 июля 1953 года видно, что весной 1919 года Берия, будучи помощником начальника мусаватистской контрразведки, арестовал агента по распространению медицинских книг Шебселовича. (В чем мог быть виновен этот бедолага Шебселович со своими медицинскими книгами? Непонятно.)

Был допрошен в ходе следствия и бывший начальник Таджикского погранокруга генерал-лейтенант Лобадзе. Он рассказал, что в 1927 году ему, Лобадзе, докладывал его подчиненный — начальник батумского погранотряда Эджебия, что Берия служил в мусаватистской разведке. (На момент допроса Лобадзе и Эджебия в живых уже не было. — Авт.)

Интересные показания дал свидетель Сумбатов-Топуридзе (он был в свое время начальником погранвойск Закавказья, наркомом внутренних дел Азербайджанской ССР и имел звание генерал-лейтенанта). С его слов еще в 1931 году председатель Аз. ГПУ Фриновский показывал ему архивное дело на Берия, составленное в 1920 году, в котором был ордер на его арест в связи со службой у мусаватистов.

К уголовному делу Берия приобщили «заявление в Верховный суд СССР» бывшего чекиста Квинталиани. В этом «заявлении» он пишет, что от своего отчима ему стало известно о службе Берия в качестве агента-осведомителя у мусаватистов. Отчим рассказывал ему, Квинталиани, что Дзержинский принимал решение вызвать Берия в Москву, арестовать и судить, но не успел, т. к. умер 20 июня 1926 года.

Лично меня эти показания Квинталиани настораживают своей «натяжкой», ссылкой опять-таки на уже не существующих свидетелей — отчима и Ф.Э. Дзержинского. Что-то здесь не то. Слишком «выпирает» ненависть к Берия.

К этим же выводам лично я прихожу и прочитав протокол допроса некоего Якобашвили о том, что ему, Якобашвили, со слов Мусы Мдивани и Левона Гогоберидзе известно, что Берия участвовал в расстреле 26 бакинских комиссаров, а со слов Махарадзе ему еще известно, что в 1918 году к арестованным большевикам в камеру Метехского замка «подсадили» Берия. Берия был разоблачен, и арестованные его из камеры «выбросили». Через некоторое время его опять посадили в этот же замок и в ту же камеру, где он был избит политзаключенными.

Опять какие-то страхи: замок, камеры, «подсаженный» Берия, побои. Опять ссылки на «третьих лиц». Что-то не то?

(В 1918 году Берия активной революционной борьбой не занимался.)

Надо отметить, что использование косвенных доказательств, т. е. производных от не существующих уже очевидцев, в доказывании вины Берия в этом эпизоде было основным способом работы следствия.

Свидетель Мискин рассказал, что со слов Атамаляна ему известно, что Н. Лакоба рассказывал о службе Берия в 1918–1920 годах в английской контрразведке в Баку. Атамалян рассказывал это ему в 1934 году.

Свидетель Доценко поведал, что начальник СПО МВД Аз. ССР Цыльман говорил ему, Доценко, что Берия был провокатором в Баку. Это же ему рассказал капитан госбезопасности Баланюк.

Свидетель Мамедов показал, что в 1932–1933 годах сотрудник НКВД Аз. ССР Григорян рассказал ему, Мамедову, о том. что в 1918 году Берия был командиром взвода охраны арестованных 26 бакинских комиссаров.

Сами «первоисточники» (Агамалян, Лакоба, Цыльман, Баланюк, Григорян) по делу допрошены не были. Их просто не было в живых.

Бывший работник ВЧК — ГПУ — ОГПУ Грузии Предит показал, что со слов большевика Канделаки, ему, Предиту, известно о том, что Канделаки в августе 1919 года был задержан Берия в Баку, но за крупную взятку Берия его отпустил. (Так, все-таки отпустил большевика. Хотя и за взятку! — Авт.) О получении Берия взятки от Канделаки последний рассказал ему, Предиту, в 1921 году (Канделаки умер в 1922 году. Предит допрошен об этом в 1953 году. — Авт.)

Однако есть и прямые доказательства. Например, свидетель Медиков пояснил, что вместе с Берия служил в 1919 году у мусаватистов. Берия в то время по его, Меликова, показаниям отрицал принадлежность к большевикам (интересно, а что — были или могли быть противоположные примеры? — Авт.)

В деле находится распоряжение пристава 5-го участка бакинского полицмейстерства:

«Прошу произвести обыск совместно с агентами вверенной мне организации М.А. Фаталеевым и Л.П. Берия по Карантинной улице № 84, где печатается газета «Искра»».

Такое же распоряжение выдано Берия еще на один обыск в этой редакции.

К материалам дела приобщено четыре особые папки из архива ЦК; в одной из них бывший сотрудник ЦК КП(б) Аз. ССР Лознер 14 сентября 1953 года пишет, что ему известно о проведении Берия арестов в центральном рабочем клубе г. Баку в 1919 году.

Свидетель Тер-Саркисов показал, что в 1919 году, будучи на подпольной работе в Баку, был задержан Берия, который допрашивал его, при этом называл себя заместителем начальника контрразведки. Берия был одет в форму мусаватистского контрразведчика. (Что это за «форма у контрразведчика», в протоколе допроса Тер-Саркисова не выяснено.)

А теперь самое интересное. В томе 4 на листах 19–26 есть показания бывшего грузинского чекиста Гвинцадзе, который рассказал, что о «предательстве» Берия он лично докладывал Серго Орджоникидзе, который ответил, что ему об этом известно.

Немного истории. Серго Орджоникидзе застрелился в 1937 году. Значит, еще тогда, до 1937 года, если верить показаниям Гвинцадзе, о «предательстве» Берия уже было известно руководству страны. Об этом же говорил на июньском (1937 г.) Пленуме ЦК ВКП(б) нарком здравохранения СССР Каминский (в 1920–1921 гг. секретарь ЦК КП(б) Азербайджана и председатель Бакинского совета). И мер к Берия тогда почему-то принято не было.

Показания Гвинцадзе согласуются с показаниями Берия на допросе у Руденко 9 июля 1953 года, которые вы уже читали. Речь там идет о том, что Берия рассказал о проверке, проводимой ЦК КП Азербайджана по его работе у мусаватистов, после чего, как записано в том протоколе, он был «реабилитирован». Сюда же надо отнести и тот факт, что с начала 20-х годов во многих документах на Берия этот период его жизни, в том числе и служба у мусаватистов, отражен, записан и подробно проанализирован, был известен большому числу людей, включая Орджоникидзе и Сталина.

До сих пор подлинники материалов, из которых следует, что председатель ГПУ Закавказья Павлуновский письменно сообщает Сталину и Орджоникидзе о своем заместителе Берия, и в частности о том, что Берия был заслан к мусаватистам и выполнял у них задания большевиков, хранятся в архиве Президента Российской Федерации.

«Секретарю ЦК ВКП(б) т. Сталину.

От Берия.

В 1936[180] г. я был назначен в Закавказье Председателем Зак ГПУ.

Перед отъездом в Тифлис меня вызвал к себе Пред. ОГПУ т. Дзержинский и подробно ознакомил меня с обстановкой в Закавказье. Тут же т. Дзержинский сообщил мне, что один из моих помощников по Закавказью т. Берия, при муссоватистах работал в муссоватской контрразведке. Пусть это обстоятельство меня ни в какой мере не смущает и не настораживает против Т. Берия, так как т. Берия работал в контр-разведке с ведома ответственных тт. закавказцев и что об этом знает он, Дзержинский и т. Серго Орджоникидзе.