Андрей Фурсов - Мировая борьба. Англосаксы против планеты
На всё это можно возразить, что после Бандунгской конференции лидеров стран Азии и Африки (1955 г.) и создания Движения неприсоединения роль и значение афро-азиатского мира выросли, тем более в условиях ХВ. Всё так. Но, во-первых, в заключительном документе Бандунгской конференции, осудившем колониализм, ни слова не говорилось ни об СССР, ни о соцсистеме в целом, «неприсоединенцы» были прагматиками, главное получить помощь, а от кого – не важно, можно сказать «спасибо», а можно «thank you». Во-вторых, помощь может быть разной – массивной, рассчитанной на внешний эффект и бестолковой, а может быть точечной, целевой, но весьма эффективной (по принципу «как иголкой убить слона» – Александр Зиновьев). Тем более, что действия США (свержение правительств Мосаддыка в Иране в 1953 г. и Хакобо Арбенса Гусман в Гватемале в 1954 г.), Франции (колониальная война в Индокитае, а затем в Алжире), Великобритании (подавление восстания в Малайе, Суэцкий кризис) создавали хороший фон именно для «точечной помощи», для целевого воздействия, на которое, по-видимому, не хватило геополитического и системного ума плюс троцкистская р-р-революционная закваска.
Сразу же после снятия Никиты Хрущёва со всех должностей в октябре 1964 г. по Москве пошла гулять стилизованная под Пушкина «Сказка» – анонимная поэма, в которой остроумно и довольно системно описывалось хрущёвское правление, внутренняя и внешняя политика «царя Никиты». Думаю, распространял её скорее всего КГБ – нужно было высмеять снятого первосека, над которым и так потихоньку посмеивались. В дом пятую (полуслепую) машинописную копию принёс мой отец; ему «по дружбе» дал почитать кто-то из партийного начальства завода, на котором он работал, что весьма показательно.
Политика «Хряка» – так назвал Хрущёва в «Зияющих высотах» Зиновьев по отношению к Третьему миру – в сказке характеризовалась так:
Вот мы вспомним для примера:Полетел Никита к Неру.С ним Булганин полетелУлизнуть от разных дел.Долго в Азии гостилиЕли плов, мускаты пили.Залетели и в страну,Где хозяин был У-Ну.И куда б не заходилиОбещали, говорили.Так в России уплывалТрудовой наш капитал.И как только царь НикитаНагулялся там досыта,Неру дал ему слона –Мол, не жалко нам г…на.Чтоб кормить нам всех китайцев,Немцев, негров и малайцев,Царь придумал, как тут бытьГде бы денег раздобыть.И нашел (мы это знаем),Прекратил огромный заем,То есть в долг с народа брал,Но обратно не отдал.
Перед нами точное указание на отход от сталинской политики по отношению к «экзотическим» странам.
В 1956 г. на ХХ съезде КПСС курс на мирное сосуществование с Западом становится официальной внешнеполитической доктриной СССР. Когда-то, в 1953 г. Хрущёв подверг критике предложение подобного рода, выдвинутое Маленковым; в 1956 г. он это предложение присвоит. Провозглашение курса на мирное сосуществование совпало с развенчанием «культа личности Сталина», с отказом номенклатуры от сталинского наследия и началом превращения её сначала в квазикласс, а затем посредством горбачёвщины и ельцинщины – в класс, пусть уродливый, с полукриминальным мурлом, но класс. И вехой, переломным моментом на этом пути стали «номенклатурные сатурналии» ХХ съезда.
При этом номенклатура «отпускала» себя не только внутри страны, но и вне её, и во времена горбачёвщины получила «вольную» по всем статьям. Конечно же, такого варианта Хрущёв не хотел, за такое он бы «показал кузькину мать» и «сгноил» бы. Однако Крот Истории роет медленно, и он рыл три десятка лет. Но начался процесс внутреннего и внешнего изменения системы в середине 1950-х годов, именно тогда начал «тикать» часовой механизм бомбы замедленного действия, которую так и не обезвредили. Причём внутренние изменения стимулировали внешние, а изменения отношений с Западом, интеграция в мировой рынок – внутренние сталинские идеи альтернативного «общего рынка», борьбы с долларом по сути были похерены, в капиталистическую систему ещё более подхлёстывали развитие объекта изменений в том направлении, куда его окончательно завёл ставропольский деятель с характерными прозвищами.
Чехословакия-68 и вокруг. Размышления историка сорок лет спустя[18]
Сорок лет спустя – вопросы остаются
Сорок лет назад войска пяти стран – членов Организации Варшавского Договора (ОВД) вошли в Чехословакию (тогда ЧССР), после чего был насильственно прекращён процесс изменений, известный как «Пражская весна». По иронии истории произошло это в год 50-летия образования Чехословакии и 20-летия прихода коммунистов к власти в Чехословакии и смерти Масарика.
Все прошедшие сорок лет вводом войск ОВД (главным образом это были советские войска) Запад и его «пятая колонна» у нас кололи глаза Советскому Союзу, а затем – России, обвиняя в тоталитаризме, империализме, антидемократизме и т. п., требуя покаяния перед несчастными чехами и словаками.
Стандартная западная трактовка чехословацких событий незамысловата: на волне абсолютно стихийного народного движения реформаторы из компартии Чехословакии (КПЧ) во главе с Дубчеком пошли по пути строительства «социализма с человеческим лицом». Однако именно такой социализм не был нужен советскому руководству. Последнее по политико-идеологическим причинам организовало военную интервенцию и прервало демократизацию социализма, которую так приветствовал и поддерживал Запад, стремившийся эту интервенцию не допустить.
До сих пор эта схема используется в психоисторических сражениях, но только уже не в антикоммунистических, а антироссийских раскладах. Впрочем, антикоммунизм и русофобия почти полностью совпадают по принципу «кругов Эйлера». «Целили в коммунизм, а попали в Россию», – заметил А. А. Зиновьев. Не нравится Зиновьев? Обратимся к персонажу с «другого берега» – Зб. Бжезинскому, который уже после окончания Холодной войны специально подчеркнул: не надо заблуждаться – борьба против СССР была на самом деле борьбой против России, как бы она ни называлась. Поэтому нам тоже не надо заблуждаться: те, кто сегодня вопит о преступлениях коммунизма и пытается стереть его из русской истории – либо русофобы, либо «слепые агенты» в их подлой игре.
В наши дни одно из главных направлений информационно-психологической войны против России заключается в том, чтобы выработать у русских разрушительные комплексы неполноценности и вины, нанести как можно более мощные психоудары по коллективному сознанию и коллективному бессознательному нации, загнать её в психологически оборонительную позицию. Отсюда постоянные призывы каяться: кающийся – виновен, причём сам это признаёт, т. е. ещё и верёвку с собой приносит. Одна из вещей, за которые русским предлагается каяться – это коммунизм и его «преступные действия» внутри страны и вне её. К последним относят и ввод войск ОВД в Чехословакию.
Чтобы разобраться в том, что, как и почему произошло 40 лет назад и противопоставить антисоветской и антироссийской лжи по этому поводу правду, необходимо ответить на несколько вопросов и осветить несколько проблем.
Во-первых, необходимо осветить реальный ход событий в ЧССР в 1968 г. и то, как реально, а не в западной пропагандистской схеме реагировало на них советское руководство.
Во-вторых, необходимо взглянуть на то, как вёл себя Запад, прежде всего США во время «Пражской весны» – речь идёт об официальной позиции.
В-третьих, следует взглянуть на чехословацкие события 1968 г. в контексте тайной войны западных спецслужб против соцлагеря на таком театре действий как Восточная Европа (операция «Сплит», стратегия «Лиотэ», Будапешт-56, Прага-68, Польша-80). Вне этого контекста реальный смысл «Пражской весны» ускользает.
Рассмотрев указанную тематику, можно попытаться ответить на вопросы о том, к чему реально вела «Пражская весна», какие соображения были определяющими во вводе войск ОВД в ЧССР, каковы основные результаты и последствия этих событий, как относиться к ним сегодня.
«Пражская весна»
На январском (1968 г.) пленуме КПЧ был снят с должности первый секретарь Антонин Новотный, занявший эту должность в 1953 г. сразу же после смерти Клемента Готвальда. Новотного сменил Александр Дубчек. 22 марта 1968 г. Новотный был освобождён и от должности президента страны, которую занимал с 1957 г., этот пост занял Людвик Свобода. Советское руководство спокойно отнеслось к смене руководства, рассматривая этот факт как продолжение процесса десталинизации, развернувшегося в Чехословакии с 1962 г. (XII съезд КПЧ) и реабилитации в 1963 г. целого ряда репрессированных в начале 1950-х годов политических деятелей.
