Владимир Брюханов - Заговор против мира. Кто развязал Первую мировую войну
7 мая 1908 года: «Сегодня было заседание профессиональной комиссии. Мало толку. Мою устроительную идею отвергли. Банальщина – смесь европейского либерализма с нижегородской полицейской прижимкой».
Печально, конечно, что ни Николай II, ни Столыпин, ни прочие чиновники не доросли до идей, которые проповедовали Тихомиров и Зубатов на рубеже столетий. Печально это и для России, и лично для Тихомирова и Зубатова.
Но, с другой стороны, при прочитении этих сцен невольно вспоминается давно повешенная Софья Перовская, в которую когда-то был безнадежно влюблен Лев Тихомиров. Перовская – дочь губернатора – с детства нагляделась на подобные сцены, и они вызывали у нее неукротимое желание взорвать все это бомбой!
Не будучи ни поклонником подобных желаний, ни сторонником идей Перовской, все-таки начинаешь понимать строй мыслей и чувств взбалмошной революционерки, читая подобные откровения «подвижника» и «философа»! Сдается также, что Перовская, предпочтя Тихомирову Желябова, не прогадала в своем недолгом и бесплодном женском счастье!..
Тихомиров «изменил революции», находясь в эмиграции в 1888 году, получил полную амнистию от правительства Александра III и вернулся в Россию, чтобы затем принять участие в описанных ниже (и отчасти непосредственно выше) событиях. Такая биография создает массу неудобств для комментаторов всех политических направлений.
Интересно при этом и то, что Тихомирову не было поставлено условие предательства соратников: он просто сказал: извините (правда – весьма громко!) – и его полностью простили!
Якобы представители власти не задавали ему никаких вопросов криминального плана – и это входило в условия достигнутых соглашений. Были ли они действительно полностью выполнены – неизвестно, но факт, что все его уцелевшие соратники единодушно подтверждали, что никаких ухудшений судеб измена Тихомирова им не принесла, а ведь он знал секреты, раскрытие которых должно бы было привести на виселицы десятки людей, находившихся и на свободе в России, и в заключении, и прежде всех – его самого!..
Как объяснить, что величайший революционер оказался изменником «делу революции»?..
Как, с другой стороны, власти могли распорядиться таким образом, что величайший преступник не понес никаких наказаний, в то время как гораздо менее виновные его сообщники были либо казнены, либо продолжали гнить и умирать на каторге – вплоть до всеобщей амнистии в октябре 1905 года?..
Молчаливым соглашением, соблюдаемым до настоящего времени, было принято, что Тихомиров не был никаким революционером и преступником, а был, как сформулировала Вера Фигнер (член «Исполкома», отсидевшая в крепости с 1883 по 1905 год), «наш признанный идейный представитель, теоретик и лучший писатель»[516].
Так же, примерно, продолжают трактовать революционный период деятельности Тихомирова и в наше время, приписывая этому террористу фактическую роль Н.К.Михайловского, бывшего действительно в определенной степени идеологом «Исполкома», соредактором (вместе с Тихомировым) «Народной Воли» и представителем интересов «Исполкома» в прочей легальной и нелегальной прессе.
Тем не менее продолжали возникать и публиковаться коротенькие свидетельства, наглядно демонстрирующие решающую роль супругов Тихомировых в подготовке цареубийства 1 марта 1881 года.
При подготовке цареубийства именно Тихомирова-Сергеева вместе с Перовской и руководили наблюдениями за маршрутами и расписанием проездов царя.
Вот как об этом вспоминает Е.Н.Оловенникова (младшая сестра Ошаниной-Оловенниковой): в 1880 году «в ноябре месяце я вместе с Тырковым, Рысаковым, Сидоренко, Тычининым получаю от партии первое серьезное поручение – наблюдение за выездами и проездами царя по Петербургу /.../. Наблюдение было организовано таким порядком: на квартиру ко мне или к Тычинину являлась Софья Перовская или Тихомирова и давали нам расписание дежурств /.../. Результат наблюдений каждый из нашей группы сдавал при очередном сборе Перовской или Тихомировой (чаще последней), и тут же получал новые наряды»[517].
Упомянутый Е.М.Сидоренко подтверждает эти воспоминания с некоторой вполне понятной коррекцией: он «забывает» упомянуть Тихомирову-Сергееву, но зато считает нужным проехаться по адресу самого Тихомирова: «Выслеживание велось под непосредственным руководством С.Л.Перовской шестью лицами: И.Гриневицким, Е.Н.Оловенниковою, Н.Рысаковым, А.В.Тырковым, студ[ентом] Тычининым и мною /.../. /.../ обыкновенно раз в неделю собирались на квартире Оловенниковой или Тычинина для доклада Перовской о результатах наблюдения и сводки их. Помнится, из членов Исполнительного Комитета этих собраний никто не посещал, кроме Льва Тихомирова (один раз) /.../, которого [я] раньше не встречал /.../. Посещение Тихомирова я связал с предположением, что в наших наблюдениях наступает момент, когда можно уже сделать определенный практический вывод. Потом из его брошюры „Почему я перестал быть революционером“ я узнал, что в это именно время он, по-видимому, собирался сделать свой практический вывод, но в сторону, противоположную от всяких покушений на царя»[518] – желание этого персонажа лягнуть мертвого Льва послужило, на самом деле, свидетельством того, кто же именно из иерархов «Исполкома» курировал предварительную подготовку цареубийства.
Тихомиров, вернувшийся в Россию, был поселен поначалу в Новороссийске, где прошло его детство и где проживали его родственники. Возможно, правительство Александра III полагало, что на этом с великим террористом было покончено, но не тут-то было!..
Тихомиров прекрасно разбирался в идеологии, а не только в разбрасывании бомб. Его настойчивые выступления, на этот раз – против терроризма, проторили ему пути в Москву и сделали редактором «Московских ведомостей» – официозного органа, возглавлявшегося до смерти в 1887 году М.Н.Катковым.
Когда в середине 1890-х годов Зубатов занялся рабочим вопросом, то у Тихомирова были готовы ответы на все его вопросы.
Первым объектом их совместных манипуляций оказался «Общееврейский рабочий союз в России и Польше» (Бунд), созданный в 1897 году. Объединяя еврейских рабочих и ремесленников Западного края, Бунд был в то время единственной политической организацией, выходившей за рамки чисто интеллигентской среды. В 1898-1900 гг. все ведущие деятели Бунда были арестованы и свезены в Москву к Зубатову. Это был блестящий успех филеров Е.П.Медникова – талантливейшего руководителя службой наружнего наблюдения в Москве – правого руки самого Зубатова.
Местная полиция практически не имела агентуры среди евреев – помимо политического и классового различий сказывались еще религиозный и языковый барьеры. Филеры, не владевшие идиш, на котором говорили местечковые евреи, по чисто внешним признакам безошибочно выделили политических оппозиционеров и их лидеров – по интенсивности размахивания руками!..
После многомесячных переговоров с Зубатовым большинство арестованных было выпущено (наиболее непримиримых административно выслали в Сибирь). Одни стали верными поборниками зубатовских идей, другие колебались (часть из них бросила активную деятельность вообще), третьи устояли и утвердились в своей революционной идеологии, и лишь один (член ЦК Бунда И.М.Каплинский) был завербован Зубатовым в секретные сотрудники (разоблачен Бурцевым в 1910 году, изловлен и расстрелян уже при Советской власти)[519].
Сначала Зубатов пытался полностью подчинить себе Бунд, но это не получилось. Тогда по инициативе Зубатова Бунд раскололся, и в июне 1901 года была создана Независимая еврейская рабочая партия, которая, опираясь на полицию, взяла на себя улаживание конфликтов между рабочими и предпринимателями.
Аналогичную роль пытались играть зубатовские Рабочие союзы в Москве, к созданию которых Зубатов приступил чуть позднее, но в том же 1898 году.
Остановимся на основных конфликтах, с которыми столкнулся Зубатов в этой деятельности.
Прежде всего, тщетной оказалась надежда Зубатова на интеллигенцию. Поначалу он считал, что пекущиеся о благосостоянии рабочих социал-демократы поддержат его инициативы в пользу рабочего класса.
Соответствующим образом Зубатов и действовал в рамках своих возможностей: по его совету Ратаев в 1899 году финансировал легальный марксистский журнал «Начало» (фактическим издателем стал агент охранки и сподвижник Зубатова М.И.Гурович) и способствовал отъезду за границу бежавшего из ссылки Акимова (В.П.Махновца), лидера «экономизма» – течения, выступавшего за первоочередность непрерывного улучшения положения рабочего класса (в духе европейского ревизионизма Э.Бернштейна). Да и «Искра» началась не без финансовой помощи Департамента полиции[520]!
