Южная Африка Инк. Империя Оппенгеймера - Дэвид Паллистер
Семья всегда тратила свое богатство со вкусом. На шестидесятый день рождения Бриджет, жены Гарри, в 1981 году было разослано 450 приглашений в черно-желтых цветах ее скачек; их лошади победили некоторых классиков южноафриканских скачек. По этому случаю из Нью-Йорка прилетел оркестр Питера Дёрчина, который играл в шатре в загородном поместье Мэри; обычный гонорар группы за вечер составлял 10 000 долларов. В 1960-е годы чаепитие с миссис Оппенгеймер было делом благородным. Гибсон, одна из двенадцати чернокожих служанок (не считая горничных), накрывала на стол, украшенный кружевами и серебром, в белом платье с алым поясом на плече. После этого двое других слуг, одетых так же, убирали со стола. В доме царила атмосфера империи, которую и сегодня можно встретить в некоторых посольствах Великобритании в странах третьего мира. Со слугами, разумеется, обращаются с пунктуальной вежливостью.
Хотя Оппенгеймеры были выходцами из Германии и жили в Южной Африке, им нравилось считать себя квинтэссенцией англичан. Действительно, половина семьи - Эрнест и его братья - получили британское гражданство, когда впервые прибыли в Лондон в конце XIX века, что дало им право на получение рыцарских титулов. В 1930-х годах сэр Эрнест тихо перешел в англиканство, как и многие его современники-евреи, чтобы соответствовать господствующей культуре англофилов Рэндлордов. Как деловые, так и семейные отношения переплетались с английской аристократией, что часто приводило к появлению причудливых, пусть и отдаленных связей. Племянник сэра Эрнеста, сэр Майкл Оппенгеймер, женился на дочери сэра Роберта Харви, вторая дочь которого вышла замуж за барона Бальфура из Инчрай, члена парламента от консерваторов и младшего министра авиации во время войны. (Второй брак Бальфура был заключен с сестрой Джона Профьюмо, военного министра, чья политическая карьера закончилась шпионским скандалом в начале 1960-х годов). После смерти сэра Майкла его жена, Кэролайн (Ина), вышла замуж за сэра Эрнеста, а сын сэра Майкла женился на дочери другого члена парламента от консерваторов, сэра Хью Вира Хантли Даффа Лукаса-Тута. В этой породе было что-то заразительное. Огилви Томпсон женился в семье виконта И Лампдена, что было разумным выбором тестя, поскольку он был управляющим директором торгового банка Lazard Brothers, близкого друга англичан. С деловой стороны к Anglo присоединились некоторые представители "голубых кровей" из старинной сети Сити. Эсмонд Баринг, связанный с банкирами Baring Brothers, присоединился к компании в Лондоне после работы в Rowe & Pitman в 1951 году. Сын Эсмонда, Оливер, партнер в R&P, имел крестным отцом Гарри Оппенгеймера. Другой партнер R&P, Хьюи Смит, сын лорда Бистера из Морган-Гренфелла, одного из банкиров Anglo, присоединился к компании в Йоханнесбурге. Можно понять, что кредитоспособность Оппенгеймеров в Сити основывалась не только на корысти под высокими вельдами на Витватерсранде.
Самыми восхитительными качествами британской жизни были те, которые создали и поддерживали империю. Они изобиловали очевидными противоречиями. Некоторое высокомерие сменялось сдержанной скромностью; вежливость скрывала безжалостную корысть; покровительственная элитарность маскировалась общительностью. Этос, прежде всего, был (шляпой английской государственной школы.
И Гарри, и его наследник Ники пошли по знаменитому пути Чартерхаус и Хэрроу, соответственно, а затем в Крайст-Черч в Оксфорде. В то время как очень богатые отправлялись в Англию, просто богатых обслуживали дома. С 1840-х годов в Южной Африке существовали англиканские школы, созданные по образцу великих английских учебных заведений, а с момента открытия золота в 1886 году основным источником финансирования стали шахтерские дома.4 В 1950-х годах Гарри Оппенгеймер пожертвовал 7500 фунтов стерлингов на строительство нового шестого класса в Michaelhouse, ведущей англиканской школе в Натале. У. Д. Уилсон, бывший заместитель председателя AAC, был старожилом и членом фонда Michael-house Trust. Хайбери, старая подготовительная школа в Натале, в 1969 году получила 15 000 рандов из фонда председателя совета директоров Anglo American. Фонд сэра Эрнеста Оппенгеймера передал 30 000 рандов Уотерклооф-Хаусу. В 1962 году колледж Кирсни в Натале открыл свои научные лаборатории в здании Оппенгеймера. Годом позже Anglo профинансировала новую англиканскую школу в Велкоме, предназначенную в основном для детей белых работников золотых приисков Свободного штата.
Церковные школы и их национальные организации были, как известно, исключительными и консервативными. К еврейским и римско-католическим школам относились с подозрением и презрением, и только в 1970-х годах они были допущены в качестве наблюдателей в два главных координационных органа - Конференцию директоров и Ассоциацию частных школ (APS). В 1976 году APS подтвердила, что школы-члены должны обеспечивать христианское преподавание и богослужение, продолжая исключать двадцать три еврейские школы, хотя и позволяя католическим школам соответствовать требованиям. Высшие руководители Anglo, такие как У. Д. Уилсон и М. К. О'Дауд, были ведущими фигурами в создании APS в 1974 году, а Уилсон и Гарри Оппенгеймер вдохновили создание Промышленного фонда, который улучшил научное оборудование и финансировал учебные поездки в Англию для учителей. Только в конце 1970-х годов в школы были допущены чернокожие ученики. Католические школы проявили инициативу в Капской провинции, Натале и даже в бурском сердце Трансвааля, где власти неизменно отклоняли все заявления чернокожих о приеме; они просто игнорировали закон. Для англиканских школ, мучительно размышлявших о морали отрицания мультирасовости и в то же время желавших сохранить свою белую культурную идентичность, этот процесс занял гораздо больше времени, и, за редким исключением, они по-прежнему остаются преимущественно белыми.
Однако связь с Оксфордом остается самой сильной в Anglo. В 1984 году шесть из восьми руководителей подразделений компании были стипендиатами Родса. Старшие руководители, как и Гарри Оппенгеймер, сумели избавиться от южноафриканского акцента. Гэвин Релли полушутя-полусерьезно говорит: "У нас иногда появлялись странствующие кембриджцы. Но они не задерживались надолго ".
Сам Релли иллюстрирует еще одну англоязычную практику, проистекающую из клубности группы. Удрученный победой Националистической партии в 1948 году, он решил работать на оппозиционную Объединенную партию: "Должен сказать, что не из какого-то глубокого убеждения, что это способ провести свою жизнь, но я не знал, что делать дальше".6 Работая на лидера Объединенной партии сэра Вильерса Граафа, он встретил на одном из политических собраний представителя "Англо" Альберта Робинсона. Узнав о неуверенности
