А. Севастьянов - КОМПЕНДИУМ

Итак, обозначим четко третью опасность: это соблазн интеграции в «открытое общество» .

Нет, не «открывать» надо Россию, а закрывать , чтобы не сожрали ее сильные мира сего, чтобы сначала сделать из нее могучего бойца, а уж потом выпускать на арену беспощадной мировой битвы.

4. Четвертая опасность - миграция . Частью этой проблемы является эмиграция национальной интеллигенции и рабочей силы, о чем только что говорилось. Но есть и другая часть проблемы: иммиграция. Здесь я вижу два момента. Во-первых, нужна программа возвращения русских, в первую очередь интеллигенции, из стран СНГ. Это ясно всем и давно. Во-вторых, пока данная программа не торопится появиться, в Россию едут и бегут в немалом количестве представители других наций из дальнего и ближнего зарубежья: китайцы, вьетнамцы, грузины, курды, афганцы, армяне, чеченцы и т. д., и т. п. Хорошего для нас в этом мало во всех смыслах, в демографическом - особенно. Поэтому, наряду с программой возвращения русских, должна действовать и программа, ограничивающая приезд нерусских .

5. Пятая опасность - люмпенизация народа.

Образование - главное средство общественного строительства: необходимо точно дозировать его . Иначе мы разрушим, люмпенизируем весь наш народ как таковой - рабочих и крестьянство. И на смену им придется звать иностранцев. Чем это кончится для русских - ясно.

…ясный императив для русских:

· оставаться самими собой (метафизическое содержание этой рекомендации для политика-практика в свете предыдущих констатаций не имеет никакого значения; главное - не поддаваться на обманы европоцентризма и не навязывать себя ни в западную, ни в восточную, ни в какую другую цивилизацию);

· воссоздавать (и создавать заново!) и соблюдать свою национальную среду обитания, свою русскую цивилизацию, свой «русский мiръ», не поддаваясь никаким соблазнам «всечеловечества», «евразийства», «общеевропейского дома», «всеславянского братства» и прочих тому подобных химер, с одной стороны, но и никого постороннего не допуская в этот мир - с другой;

· сохранять полную свободу в выборе партнеров на ближнюю и дальнюю перспективу, не позволяя себе ни в малейшей степени предвзятого отношения (симпатии или антипатии) ни к одной нации и руководствуясь только прагматическими соображениями и нормативами политтехнологии.

От этноса к нации

…этнос - есть биологическое сообщество, связанное общим происхождением, обладающее общей генетикой, и соотносящееся с расой как вид с родом либо как разновидность (порода) с видом. Само собой разумеется, что речь идет о биологическом сообществе только людей, homo sapiens , к другим видам живого этот термин неприменим.

Западные энциклопедии и словари определяют этнос весьма обтекаемо и неконкретно. Это соответствует современной релятивистской тенденции в западной науке, заставляющей ученых сомневаться в каждом собственном слове и по соображениям ложной политкорректности избегать даже употребления таких терминов, как «этнос» (вместо этого говорят теперь «этническая группа»).

…немногим лучше и более пространное определение, которым дарит нас последнее издание Большой Советской Энциклопедии:

« Этническая общность (этнос) - исторически сложившаяся устойчивая группировка людей - племя, народность, нация. Основные условия возникновения э. о. - общность территории и языка - выступают затем в качестве ее главных признаков… Дополнительными условиями сложения э. о. могут служить общность религии, близость компонентов э. о. в расовом отношении или наличие значительных метисных (переходных) групп… У членов э. о. появляется общее самосознание, видное место в котором занимает представление об общности их происхождения… Для более устойчивого существования э. о. стремится к созданию своей социально-территориальной организации (в классовом обществе - государства)».

Основной признак этноса (биологическая однородность) записан тут в дополнительные, а на первый план выдвинут признак производный и вторичный (язык), а также признак и вовсе необязательный (территория). Подчеркивается значение самосознания, а общность происхождения, на деле играющая конституирующую роль, получает значение только в связи с этим фактором.

Основоположником современной российской этнологии можно считать С. М. Широкогорова, который в работе «Этнос: Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений» (Известия восточного ф-та Дальневосточн. ун-та (Шанхай). 1923. XVIII. т. I) писал: «Этнос есть группа людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традицией и отличаемых ею от таковых других». При этом он хотя и верно, но совершенно непоследовательно причислял этнос к биологическим общностям. Но опираться на мнение шанхайского ученого в советской традиции было не принято.

Сталин же в своей знаменитой формуле намеренно исключил именно то, что, собственно, делает этнос этносом и нацию нацией: общность происхождения. Он предписал, что нация есть « исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности четырех основных признаков, а именно: на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности специфических особенностей национальной культуры… Только наличие всех признаков, взятых вместе, дает нам нацию ». Это не было опиской, оговоркой, недомыслием; такова была принципиальная позиция Сталина, сознательно выбравшего не биологический, а социологический подход и подчеркнувшего еще раз в той же статье: «Итак, нация - не расовая и не племенная, а исторически сложившаяся общность людей» [7] .

Вот в этих четырех признаках ( язык, территория, экономическая жизнь и психический склад, проявляющийся в культуре ) и продолжала блуждать отечественная этнография, как в трех соснах…

…ни территория (ландшафт) и климат, ни экономика, ни все вообще факторы, относящиеся к «духовной» сфере (язык, культура, идеология, религия) не являются этнообразующими вопреки традиционной точке зрения. И надо, наконец, признать, что сознание, и в том числе самосознание, играет минимальную роль в деле определения этничности. Принадлежность к этносу далеко не всегда осознается индивидом. Более того: он может причислять себя к одному этносу, а в действительности принадлежать к другому (яркий пример - бухарские таджики, поголовно записавшиеся в узбеки, которые, в свою очередь, расово и этнически сложносоставны и отчасти именуются узбеками по исторически закрепившемуся недоразумению).

Создание этнического языка - есть процесс и в то же время результат. Результат, непрерывно изменяющийся «нарастающим итогом». Результат абсолютно важный, во многом определивший всю духовную сферу того или иного этноса. Ниже мы выскажемся на этот счет подробнее, пока же обратим внимание читателя на очевидную корреляцию языка и такой важнейшей составляющей духа, как религия. Часто приходится слышать даже, что религиозная принадлежность, наряду с социальной и национальной, является платформой самоопределения человека и центром консолидации людских общностей. В силу своей, якобы, абсолютной изначальности, имманентности.

Но так ли это на самом деле?

Возьмем, к примеру, некоторые мировые религии, такие как христианство и мусульманство. Что мы увидим сразу же, взглянув на карту их распространения? Мы увидим, что христианство (если оставить в стороне поздние результаты католического миссионерства в Латинской Америке, Африке и Южной Азии), хотя и зародилось у семитов - представителей вторичной расы, но в конечном счете было ими отвергнуто и распространилось преимущественно среди народов большой изначальной расы европеоидов. А мусульманство - и зародилось и распространилось среди народов вторичной расы, расселенной в Передней Азии и Северной Африке, а затем захватило и часть монголоидов, негроидов и разнообразных метисов. То есть, расологическая проекция на религиозные предпочтения четко проявляется уже в первом приближении.

Но ведь ни христианство, ни мусульманство - не однородны. Они разделены на толки, секты. Возьмем самые крупные, заметные из них, и посмотрим, нет ли и здесь привязки к биологии, к расологии и этнологии? И тоже сразу заметим: есть! Но уже не в прямом, а в опосредованном виде, именно через язык. Вглядимся.