Юлия Черняховская - Вершина Крыма. Крым в русской истории и крымская самоидентификация России. От античности до наших дней
Когда же скифы обнаружили врожденное им вероломство, отложились от царя и изменили положение дел, и когда царь Митридат Евпатор по этой причине снова выслал с войском Диофанта, хотя время склонялось к зиме, Диофант со своими воинами и сильнейшими из граждан двинулся против самых крепостей скифов, но, будучи задержан непогодами и поворотив в приморские местности, овладел Керкинитидой и Стенами и приступил к осаде жителей Прекрасного Порта; когда же Палак, полагая, что время ему благоприятствует, собрал всех своих и, кроме того, привлек на свою сторону народ ревксиналов, постоянная покровительница херсонесцев Дева, и тогда содействуя Диофанту, посредством случившихся в храме знамений предзнаменовала имеющее свершиться деяние и вдохнула смелость и отвагу всему войску; когда Диофант сделал разумную диспозицию, воспоследовала для царя Митридата Евпатора победа славная и достопамятная на все времена: ибо из пехоты почти никто не спасся, а из всадников ускользнули немногие. Не теряя ни минуты в бездействии, (Диофант), взяв войско, пойдя в начале весны на Хабеи и Неаполь со всей тяжестью (…) бежать, а остальных скифов совещаться о (…)
Отправившись в боспорские местности, он устроил тамошние дела прекрасно и полезно для царя Митридата Евпатора.
Когда же скифы с Савмаком во главе подняли восстание и убили воспитавшего его боспорского царя Перисада, а против Диофанта составили заговор, он, избежав опасности, сел на отправленный за ним гражданами корабль и, прибыв и упросив граждан, а (также) имея ревностное содействие пославшего его царя Митридата Евпатора, в начале весны явился с сухопутным и морским войском, а, кроме того, взял и отборных из граждан на трех судах и, отправившись из нашего города, взял Феодосию и Пантикапей, виновников восстания наказал, а Савмака, убийцу царя Перисада, захватив в свои руки, выслал в царство и восстановил власть царя Митридата Евпатора. Кроме того, он, содействуя отправляемым народом посольствам, во всем полезном херсонесцам, является благосклонным и ревностным.
Итак, чтобы и народ оказался воздающим достойную благодарность своим благодетелям, да постановит совет и народ увенчать Диофанта, (сына) Асклепиодора, золотым венком в праздник Парфений во время процессии, причем симмнамоны сделают провозглашение: «Народ увенчивает Диофанта, сына Асклепиодора, синопейца, за его доблесть и благосклонность к себе»; поставить также его медную статую в полном вооружении на акрополе подле алтарей Девы и Херсонаса. Об этом позаботиться вышеозначенным должностным лицам, чтобы было сделано как можно скорее и лучше; начертать же и постановление на пьедестале статуи, а потребные на это издержки выдать казначеям священных сумм.
Так постановил совет и народ месяца Дионисия, девятнадцатого (дня) при царе Агеле, сыне Лагорина, при председателе эсимнетов Минии, сыне Гераклия, при секретаре Дамасикле, сыне Афинея».
Далее Диофант отправился в Боспор, где присутствовал при отречении боспорского царя Перисада от престола в пользу Митридата VI.
В Боспоре последний из Спартокидов, Перисад V, в конце II века смог наладить отношения со скифами, однако Боспор продолжал платить скифам дань. Когда в Крыму во главе союзного войска высадился воспитанник Перисада Диофант, царь, ради объединения сил в противостоянии общим врагам, в 109 г. до н. э. отрекся, по договоренности с ним, от престола в пользу понтийского царя Митридата IV Евпатора. По мнению Страбона, причиной такого решения стала именно необходимость выплачивать дань скифам: Боспор сознательно пошел на объединение с Понтийским царством в форме личной унии. Такое решение Перисада привело к восстанию боспорских скифов, которые убили его, захватили Пантикапей и Феодосию, и провозгласили царем Савмака.
Судя по всему, и Диофант, и Савмак были воспитанниками Перисада и представляли разные партии Боспора: условно говоря, «греческую», выступавшую за многостороннюю интеграцию народов этой части античного мира и намеревавшуюся отстаивать ее независимость от Рима, и «скифскую», изоляционистскую, не желавшую интеграции и надеявшуюся на то, что Боспор сумеет остаться в стороне от него.
Таким образом, Херсонес, вместе с Понтом и Боспором, образовали единое союзное государство, поставившее, в какой-то момент, вопрос о самом существовании Рима.
Недовольные такой ситуацией, боспорские скифы восстали, убили Перисада, но Диофанта захватить не смогли – он стремительно отплыл на корабле, присланном за ним херсонеситами.
Тем не менее, через год, в 107 г. до н. э., кампания Понта по присоединению Крыма повторилась. На сей раз Диофант разбил мятежных скифов, захватил в плен их предводителя Савмака и вернул Боспор в состав союзной державы. При его поддержки сторонники объединения подавили мятеж, и Боспор практически стал новым центром раскинувшегося от будущего Азова до Малой Азии государства.
В противостоянии нашествию скифов с севера и экспансии Рима с юга три эллинистических государства создают мощную союзную державу, объединившую Херсонес, Боспор и Понт, в какой-то момент простиравшуюся от южного берега Черного моря до устья Танаиса (Дона) на севере.
Скифы, однако, не были полностью уничтожены. Став царем Боспора Митридат VI, продолжив прежнюю интеграционную политику Спартокидов, укрепил союз с ними династическими браками – известно, что среди его жен были скифянки, а своих дочерей он отдал замуж за скифских правителей. Интересно, что речь идет именно о «правителях», во множественном числе.
Обретенное единство дало Тавриде мир и благополучие. Города снова получили самоуправление, в Черном море был наведен порядок и торговые пути стали безопасными. Большую часть правления Митридата население и города Тавриды пользовались относительной свободой и пребывали в благосостоянии. Все изменилось, когда Митридат, принявший вызов Рима и мобилизовавший все ресурсы союзной державы на противостояние с западной экспансией, в результате предательства элиты стал терпеть поражения.
В 80 г. до н. э. Митридат VI Евпатор назначил наместником Боспора и Херсонеса своего сына Махара. И в этот момент становится ясно, что в тени борьбы греческой и скифской партий, «партии сопротивления» и «партии изоляционизма» – выросла третья, до этого не игравшая особой роли: «римская», не желавшая ни конкуренции с мировыми центрами силы, ни самостоятельного независимого существования, по существу – космополитически-коллаборационистская партия, желавшая принять условия игры, диктуемые Римом, и войти в число его подданных.
По мере нарастания напряжения в борьбе с Римом, Митридат был вынужден увеличить сбор дани – и местная знать греческих городов начала провоцировать беспорядки.
Митридат вновь воссоединил Боспор и уже официально перенес в него свою столицу, рассчитывая набрать новое войско из населения Северного Причерноморья и Кавказа и совершить новый поход к Альпам, где, соединившись с кельтами, он мог бы начать наступление на Италию. Однако, страдавшая от разрыва торговли с Римом и объявленной экономической блокады знать городов Тавриды подняла мятеж, восстали Фанагория, Нимфей, Феодосия и Херсонес.
Затем царя предал еще один его сын, Фарнак, поднявший против Митридата армию. Историк Аппиан рассказывает, что, оказавшись, таким образом, в безвыходном положении, Митридат укрылся в своем дворце на акрополе Пантикапея и принял яд – но не умер, сделав с молодости свой организм невосприимчивым к отравлениям, всю жизнь малыми дозами принимая яды. «Самого же страшного и столь обычного в жизни царей яда – неверности войска, детей и друзей – я не предвидел, я, который предвидел все яды при принятии пищи и сумел от них уберечься», – передает Аппиан последние слова царя.
Не желая попасть в плен к римлянам, Митридат попросил командира своих телохранителей Битоита убить его. Шел 63 г. до н. э.
Отдавая дань мужеству и величию лидера союзного государства, и воздавая ему царские почести, римляне хоронили его так, как хоронили своих императоров и народных героев: бросивший Риму вызов и едва не победивший Рим вождь и полководец, Митридат был с почетом похоронен своими врагами на южном побережья Черного моря, в Синопе.
Однако даже после гибели Митридата Боспор так и не стал провинцией Рима. Римляне не решились напрямую подчинить его себе и ограничивались только контролем за внешней политикой царства, не без оснований опасаясь появления там нового лидера с имперскими амбициями. К Боспору редко применялась военная сила, как правило, давление римлян ограничивалось экономическими санкциями.
После смерти Митридата римляне передали власть в Боспоре его сыну Фарнаку. Вместе с властью он получил титул «друга и союзника» римлян. Боспор сохранил прежние границы и даже расширил их, вновь воссоединив Херсонес и объеднив Крым. Правда, в награду за помощь Риму в борьбе с Митридатом автономию получила Фанагория.
