Александр Дугин - Путин против Путина. Бывший будущий президент
Либеральный курс всегда обнаруживает свои отрицательные результаты, будь то недовольство населения жилищно-коммунальными реформами, монетизация льгот, повышение тарифов на энергоносители, либерализация естественных монополий или что-то подобное. Плюс к этому ориентация на Запад всегда обнаруживает свою тщетность, хотя бы потому, что не дает и даже теоретически не может дать никак ощутимых положительных результатов. Это усиливает значение патриотического фактора — если этим не воспользуется Путин, то все дивиденды достанутся оппозиции. При наличии мощного патриотического потенциала, который и лег в основу первого избрания Путина, этот потенциал все еще не получил никакого ясного политического оформления. На нынешний момент структур, способных предложить адекватную политико-идеологическую опору Владимиру Путину, практически нет. Есть структура, объявившая себя «партией власти», в лице «Единой России», но в собственно политическом и идеологическом проявлении здесь как раз очень большие проблемы. Дело в том, что в эту партию влили самых разнообразных персонажей, левых и правых, региональных фрондеров и государственников, ярких политиков и невзрачных чиновников. При этом на рейтингах серия слияний отразилась довольно странно — совокупный процент относительно бывшего самостоятельного расклада не только не вырос, но и упал. Получается, что «Единая Россия» не столько политическая опора, сколько барометр электоральных позиций самого Путина. А это никак не облегчает ему задачу. Я не допускаю, что такая партия, как «Единая Россия», способна впитать какую-то последовательную идеологию (которую, кстати, еще надо разработать), а также принести Владимиру Владимировичу дополнительную поддержку. Это скорее превентивная мера против фрондерства и партийно оформленный административный ресурс. Что очень неплохо, но далеко не достаточно. Я думаю, что гораздо лучше с идеологической проблемой справится евразийство, которое постепенно стало крайне популярным учением — оно сочетает в себе и консерватизм, и определенную открытость. Это своего рода «научный патриотизм», основанный на геополитике. Я скептически оцениваю возможность привить евразийскую идею патентованной «партии власти» — это не те люди, не те структуры, у них не тот склад и не тот формат. Поэтому в свое время и возникла идея самостоятельной партии «Евразия», партии патриотической, отчетливо идеологизированной и пропутинской.
Сильные стороны евразийской идеологии
Сильной стороной евразийства является возможность его прикладного применения в международной политике. Партия «Евразия» с самого начала ставила своей принципиальной целью создание Евразийского союза как прямого аналога Евросоюза.
Ориентируясь на активизацию отношений со странами Востока, мы в то же время — сторонники активного сближения с Европой. В этом и состоит евразийство. Пропутинские силы иного формата обречены на то, чтобы тенью следовать за прагматизмом его внешнеполитических шагов, а это существенно сужает поле для маневров.
Что же касается отношений с США, то евразийство по самой основе своей идеологии не может двигаться в проамериканском направлении. Из политических сил США мы поддерживаем лишь республиканцев-изоляционистов. Не потому, что они нас любят — «американская любовь» — вещь сомнительная и ни к чему хорошему не приводит, а потому, что они призывают США отказаться от спонсорства глобализации, сосредоточиться на внутренних проблемах и оставить остальной мир в покое. И вместе с тем евразийство считает, что будущее России лежит в эффективном заключении серии стратегических альянсов с державами «береговой зоны» — от Европы через арабский мир до Азии и Дальнего Востока. Следовательно, такая идеология становится предсказуемым и прозрачным постоянным партнером для огромного количества политических сил зарубежных стран. Прагматизм не может быть содержанием конкретной политики. Он всегда расположен в определенных рамках и должен иметь операционный простор. Для Путина очень важно иметь как атлантистский партийный фланг, лояльный ему, так и евразийский, столь же лояльный. В такой конфигурации у него будут полностью развязаны руки для любого маневра. С атлантистами сегодня все в порядке, но смутным и фрагментарным евразийством вовсю пользуется оппозиция. Это полезно не только для укрепления внутреннего положения дел в стране, но и для оптимизации внешнеполитических процессов.
В начале своего президентства Путин первого срока разбирался с тем, что ему досталось. Он пришел к власти в критический момент нашей национальной истории, и не ему, ни обществу до конца не ясно — что произошло? Кто мы? Куда нам идти? Где враги? Где друзья? И есть ли они у России вообще? В дальнейшем что-то начало проясняться. Конечно, может быть, бремя власти в такой сложной стране, в такой напряженной исторической ситуации и в таком враждебном окружении на самом деле гораздо тяжелее, чем представляется обывателю. Но мне кажется, что Владимир Владимирович Путин должен нам всем: россиянам, стране, истории, задача Путина — создать в России стабильный политический режим, отвечающий интересам российской государственности, интересам народа, приоритетам нашей геополитики. Лишь после этого ему можно будет думать об отходе от дел. Нынешнее равновесие обманчиво и очень хрупко. Сейчас оно держится только на Путине. Желательно сделать так, чтобы оно держалось само по себе на основе политико-мировоззренческой системы. Построение адекватной, тонкой, продуманной политики в сфере государственности, патриотизма, национальной идеи есть, пожалуй, важнейшая задача, и осуществить ее может только Путин. Со своей же стороны мы сделаем все возможное, чтобы ему в этом помочь.
Идеологическая экспертиза политической среды
Чтобы оценить политическую среду, в которой начал оперировать Путин, начнем с некоторых общих дефиниций. Следует разделять мировоззренческие наклонности населения — подчас весьма смутные, партийные силы и политических лидеров. В современной России между этими реальностями отношения самые странные — «диалектические». С точки зрения интуитивных симпатий можно выделить следующие секторы: патриотический и антипатриотический. За последние годы баланс между ними резко изменился в сторону патриотизма, хотя во властной элите, СМИ и экспертном сообществе львиную долю продолжают составлять люди, довольно брезгливо относящиеся к нашей стране и нашему народу. Это явный дисбаланс: мэйнстримные настроения явно ориентированы в национальном ключе, который разделяется Владимиром Путиным и его ближайшим окружением, но политические парадигмы в значительной степени продолжают оставаться либеральными. В этом можно увидеть некий парадокс: замедленность ротации спичрайтеров или их подгонки под изменившиеся условия долгое время заставляла Путина говорить странным языком: он пытался высказать с помощью либерального жаргона национально-этатистские вещи.
Как бы то ни было, подавляющее большинство населения политически сегодня ориентировано державно. Как распределяются эти державные симпатии? Интуитивные — неполитизированные, обывательские — державники угадывают в Путине своего. В этом случае державность и политический центризм совпадают. Это добавляет Путину поддержки: он как бы аккумулирует и национальные чувства и центристский конформизм. Это очень серьезный сектор населения. В политическом смысле это центристская пропутинская партия «Единая Россия», но не только.
Далее идут более политизированные державники. Левые державники пребывают в определенной оппозиции Путину, это КПРФ и «Справедливая Россия». Но именно такая формула «державность против державности» ослабляет позиции коммунистов, которые ранее консолидировались явной русофобией режима Ельцина. Представляется, что часть левопатриотического электората при определенном условии может быть инкорпорирована в путинском направлении. Зюганов репрезентирует ортодоксальное ядро этого сектора, но от него, кажется, все начинают уставать.
Есть либеральные полудержавники. Это вчерашние радикальные западники-реформаторы, прагматически осознавшие, что дальше так нельзя, потому как неизбежно наступит крах. Они нехотя, с отвращением берут державные лозунги, оставляя акцент на «либерализации экономики» — «Правое дело» или «гуманитарной демократии» — «Яблоко» — Явлинский. Этот электорат также не является собственностью правых и может при определенных обстоятельствах поддержать Путина. Впрочем, количественно этот электорат довольно мал.
Следом идут люмпен-державники, люди с дурным вкусом, мелкий криминал, политические олигофрены — это паства ЛДПР. Державность здесь понимается через агрессивный глупый — подчас точный — юмор. Это — аудитория программы «Окна» или «Прожектор Перис Хилтон», только с политическими наклонностями. Они «державники» по болезни. И они могут частично поддержать Путина, если пару его политтехнологов накануне выборной кампании сойдут с ума от напряжения.
