Правда и вымысел о Второй мировой войне - Георгий Николаевич Реутов
Буржуазные критики Ялты не хотят понять, что в процессе освобождения от гитлеровского ига широкие народные массы выступили за прогрессивные, демократические преобразования. И никакие решения или действия Англии и США не могли остановить их справедливую борьбу. Что касается обвинений в адрес Ф. Рузвельта, то они, конечно, несправедливы. Президент США понимал, что какие-либо планы, нацеленные против СССР, нереальны. В сложившихся условиях сохранение единства и сотрудничества держав антигитлеровской коалиции отвечало прежде всего интересам самих западных держав.
Следует подчеркнуть, что многие представители английской буржуазной историографии критику решений Крымской конференции ведут на основе, согласно которой к моменту ее созыва поражение Германии стало «очевидным» фактом и, следовательно, у западных держав не было никакой необходимости идти на «уступки» СССР, в частности добиваться его присоединения к войне против Японии. Они сознательно игнорируют обстановку, существовавшую в начале 1945 года, те общие задачи по завершению войны, которые стояли перед участниками антигитлеровской коалиции. И не случайно даже один из творцов Мюнхена — лорд Галифакс, заподозрить которого в просоветских настроениях никак нельзя, выступил в своих воспоминаниях против оценок, которые в большинстве дает Тегерану и Ялте западная историография. Был вынужден осудить ревизионистскую критику Ялты и У. Черчилль. «Легко, после того как немцы разбиты, — писал он, — осуждать тех, кто считал необходимым поддержать военные усилия русских и сохранить гармоничный контакт с нашим «великим союзником»… Что произошло бы, если бы мы поссорились с Россией в то время, когда немцы имели две или три сотни дивизий на поле битвы? Наше высокомерие было бы наказано. Они (Черчилль имеет в виду действия Англии и США. — Г. Р.) были единственно возможными в то время». И здесь Черчилль, безусловно, не фальшивит [44].
Глава 5. Англия и разгром фашистской Германии (1944–1945 гг.)
«Итальянская стратегия» Черчилля и планы «похода на Вену» и Балканы.
Успешная высадка англо-американских войск 6 июня 1944 г. в Нормандии и наступление Красной Армии на советско-германском фронте создали предпосылки для быстрого окончания войны в Европе. Важным условием проведения их в жизнь была координация военных усилий союзников — Англии, США и СССР.
Главнокомандующий войсками США и Англии во Франции Д. Эйзенхауэр, а также командующий английской группой армий Б. Монтгомери считали, что Германия может быть разбита еще в 1944 году. Монтгомери прямо заявляет об этом в своих воспоминаниях. Однако здесь же делает оговорку: «Но считая, что союзники могут выиграть войну к концу 1944 года, я был глубоко уверен, что мы «испортим дело» и не сделаем этого» [1].
Чем объяснить такой пессимизм? О том, какие идеи вынашивались в политических и военных кругах Лондона сразу же после открытия второго фронта во Франции, дают некоторое представление мемуары У. Черчилля, а также пятый том «Большой стратегии», написанный Дж. Эрманом. В двадцатых числах июня 1944 года Черчилль и английские начальники штабов сделали новую попытку пересмотра союзной стратегии. Они собирались сорвать высадку в Южной Франции (план «Энвил»), согласованную в Тегеране, и форсировать продвижение че-рез Италию на Балканы, изображая это как «лучшую помощь» «Оверлорду». В телеграмме, отправленной 26 июня в Вашингтон, говорилось: «Мы уверены, что вооруженные силы союзников на средиземноморском театре военных действий могут лучше всего способствовать выполнению задач операции «Оверлорд»… Мы считаем, что любой отказ от действий по уничтожению армий противника в Италии, на этом решающем этапе войны… был бы неправильным». Еще через два дня Черчилль направил личное послание Рузвельту, а затем обширный меморандум, убеждая его «не разрушать одну кампанию ради другой». Хотя английское руководство намеренно опускало вопрос о политических результатах таких изменений, Рузвельт прекрасно понял, чего добивается Черчилль. «Поскольку в Тегеране было заключено соглашение о проведении плана «Энвил», — отвечал он, — я не могу без консультации со Сталиным согласиться на какой-либо другой курс действий, который отменил бы эту операцию». Президент США отклонил английское предложение форсировать наступление в Италии с целью выхода (через Люблинский проход) в Словению (Югославия) и Венгрию [2].
Надо сказать, что в послевоенные годы высказано немало сожалений по этому поводу. «Мы оба — Черчилль и я, — писал Иден о тех днях, — были недовольны отказом нашего союзника использовать победу в Италии и, таким образом, предоставить нам возможность играть более влиятельную роль в Центральной Европе». «Он (Черчилль. — Г. Р.) действовал безуспешно. Единая политика Англии и Соединенных Штатов для сопротивления советским планам так и не была выработана. И, таким образом, война, в которой мы одержали победы на полях сражений, закончилась дипломатическим поражением западных союзников от рук русских» [3],- пишет Л. Брод, извращая суть англо-американских разногласий.
Ряд историков все-таки пытаются объяснить существо этих разногласий. Так, например, Ч. Уилмот, подчеркивает два момента: 1) стремление Рузвельта сохранить «хорошие отношения» с И. В. Сталиным; 2) желание президента обеспечить быстрое продвижение во Франции накануне выборов 1944 года. Уилмот указывает еще на одну причину, которая, как нам кажется, имела не меньшее, если не большее значение: Ф. Рузвельт, замечает автор, не хотел, чтобы американские войска «служили английским политическим целям». В результате переноса центра тяжести из Италии в Южную Францию, сетует Уилмот, западные державы «безвозвратно потеряли» полтора месяца и Гитлер в самый критический момент войны получил передышку на своем южном фронте [4].
Черчилль, как это следует из его собственных слов, не смирился с таким положением вещей. В сентябре 1944 года, на второй Квебекской конференции, премьер-министр возобновил атаку. «Я сказал, — вспоминает он о своем выступлении на заседании 13 сентября, — что всегда предпочитал путем правостороннего продвижения нанести удар Германии в адриатическую подмышку. Нашей целью должна быть Вена… Другая причина — быстрое продвижение русских к Балканскому полуострову и опасность распространения там советского влияния» [5].
На этот раз Рузвельт с пониманием отнесся к аргументам английского премьера. Его идеи были одобрены. Это показывает, что США были готовы пойти на изменение стратегических планов, если этого требовали политические интересы западных держав: в данном случае сохранение позиций капитализма на Балканах. В телеграмме, отправленной в Лондон, Черчилль писал: «Армия Александера[Александер — английский генерал, впоследствии фельдмаршал, командовавший союзными войсками
