Америка в тeни президентства - Даниэль Эстулин
2012: Иран начинает принимать юань к оплате за нефть.
2013: Народный банк Китая объявляет, что больше не нуждается в накоплении резервов в иностранной валюте.
2014: Глобальные валютные резервы снижаются самым быстрыми темпами за последние 80 лет.
2014: Чтобы помочь «интернационализации юаня», запускается Шанхайская биржа золота.
2015: Россия начинает торговать нефтью за юань.
Если вы следите за событиями, апрель 2016 года был сумасшедшим месяцем. «Во-первых, премьер-министр Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр пригрозил[470] продать американские активы на сумму почти триллион долларов — включая свыше 300 млрд. казначейских облигаций — в качестве ответного хода на одобренный Конгрессом США законопроект, по которому семьям пострадавших 11 сентября 2001 года разрешается требовать у Саудовской Аравии компенсации в американском суде»[471].
Тем временем Китай опередил США, став крупнейшим в мире импортёром нефти[472], что способствует повышению как его важности на нефтяных рынках, так и вероятности того, что он в какой-то момент откроет собственные контракты в юанях.
Итак, крупнейший в мире экспортёр нефти готов вести дела с крупнейшим импортёром напрямую, в юанях, и может конвертировать доходы в юанях в физическое золото через Шанхайскую биржу золота — что, согласно данным, делается по возможности быстро.
На данный момент двусторонняя торговля по схеме нефть в обмен на золото доступна только тем, кого США без сомнения посчитают «кучкой недостойных» в Иране и России… но лишь задумайтесь о том, что произойдёт, как только в полной мере заработает этот полностью конвертируемый контракт по нефти?..
Внезапно цена на нефть в золоте станет доступна для всех и, учитывая рост напряжённости между Саудовской Аравией и США, а также тот факт, что недавно эта ближневосточная страна вновь подтвердила курс на оказание политической и стратегической поддержки Китаю, легко понять, почему, к примеру, для Саудовской Аравии такие перемены могут быть привлекательными.
Что бы ни произошло, старт подобного контракта создаёт возможность для арбитражных сделок и позволяет всем участникам рынка, у которых есть нефть на продажу, обменивать эту нефть на золото, а все, кто хочет приобрести нефть, получат возможность сделать это по более низкой цене, купив дешёвое золото на Западе и переправив его в Шанхай или Гонконг, где его можно продать за юани.
А что насчёт нефти? Которую Саудовская Аравия, к примеру, может элементарно «печатать» без лишних ожиданий, просто практически взяв с земли по своей воле и по цене чуть ниже 10 долларов за баррель? А что с золотом? Товаром, наличие которого ограничено и который торгуется по самой низкой в истории цене относительно предложенных на рынке ценных бумаг Казначейства США. Этот товар также всё сложнее и дороже производить, к тому же он становится всё привлекательнее не только для центральных банков двух крупнейших производителей, но и для крупнейшего импортёра и крупнейшего экспортёра нефти в мире.
Конец эпохи: централизация всего и вся
Как объясняет легендарный «торговец золотом» Эгон фон Грейерц: «Причины для обмана и хитростей довольно запутанны. Проще говоря, мы переживаем конец целой эпохи, когда все морально-этические ценности напрочь отсутствуют. Такое регулярно случается со всеми империями. Этот цикл начинается с первоначального изобилия, основанного на реальном росте и обкрадывании «колоний», которое может быть как физическим, так и финансовым. Рано или поздно рост замедляется, а товаров, сырья и денег для воровства у империи или финансовой системы становится всё меньше.
Расходы на войну, вооружения и финансовые манипуляции также резко возрастают, что ведёт к новым долгам и печатанию денег. Бюрократии становится всё больше, затраты в соотношении с доходами растут, а с ними и налоги. Народ становится ленивым и менее производительным, а всё большая часть населения получает льготы и пособия или совсем не работает. Вот что происходит сегодня со многими странами Запада. В США, например, почти 100 млн. человек, способных работать, не входят в рабочую силу страны, а 45 млн. получают талоны на еду.
В конце концов рост кредитов и эмиссия денег оказываются безрезультатными. А собственно, почему они должны быть результативными, ведь напечатанные бумажки или выданные в кредит деньги, которые на самом деле не существуют, всегда будут иметь нулевую ценность. Ускоренная эмиссия денег в итоге приведёт к банкротству. Как верно заметил Людвиг фон Мизес: «Нет способа избежать окончательного краха бума, вызванного кредитной экспансией. Альтернатива есть лишь в следующем случае: произойдёт ли кризис раньше в результате добровольного прекращения кредитной экспансии или позже как катастрофа всей валютной системы в него вовлеченной»[473].
После ста лет провалившегося эксперимента кредитной экспансии, вызвавшего «раздувание» активов как мыльных пузырей и квадриллионы долларов обязательств, «мир сегодня находится на грани финансового банкротства и окончательного и тотального краха валютной системы. Для того, чтобы это произошло, уже есть всё необходимое. Лишь вопрос времени, как долго государства и центральные банки смогут продолжать обманывать людей, прежде чем мы дойдём до конца игры. Эффект от дополнительных кредитов сегодня быстро снижается, поскольку для получения роста ВВП на один доллар требуется всё больше и больше напечатанных долларов»[474].
Дорога отчаяния, ведущая к войне
Последняя отчаянная мера, чтобы отвлечь внимание от плачевной финансовой ситуации в стране, это война. После менее трёх месяцев у власти Трамп вынужден обратиться к войне. Большинство его попыток использовать президентскую власть ни к чему не привели. Все его заявления о том, что США больше не могут быть агрессором, очень быстро изменились после якобы имевшей место газовой атаки Сирии. Президент США принял решение бомбить Сирию ещё до того, как состоялось хоть какое-нибудь независимое расследование происходящего»[475].
Мы вернулись к старой и исчерпавшей себя риторике о «войне с терроризмом». За вынужденным оскалом Трампа торчат едва различимые уши глубинного государства, но и этого нам достаточно, чтобы понять механизм происходящего.
Все понимают, что в «войне с терроризмом» не победить, потому что невозможно нанести поражение тактике, и именно на это и рассчитывает глубинное государство. Война, которую нельзя выиграть, как и «война с наркотиками» или «война с бедностью», приводит к бесконечному финансированию, к отсутствию оценок результата — успеха или провала, к постоянной пропаганде, назначающей новых врагов при любом удобном случае, и к идеологической линии, подвергающей сомнению патриотизм любого, кто выступает против политики вооружённого вмешательства в дела иностранных государств.
Я не устаю поражаться способности тех, кто находится у власти, создавать нарратив, к которому с доверием относится некритически мыслящее население. На протяжении всего последнего столетия тактика глубинного
