Николай Стариков - Национализация рубля — путь к свободе России
А ведь в трагические дни октября 1993 года погибли не только мальчишки-десантники. Многие москвичи были застрелены таинственными снайперами, располагавшимися не только в американском посольстве. Убивали прохожих. Цель та же — создать «преступления», посеять смуту, разжечь братоубийственную войну. Стреляли не дилетанты, а профессионалы высокой пробы. Яркий пример тому — выстрел, убивший офицера спецназа Геннадия Сергеева перед Белым домом. Пуля вошла в зазор между нижней границей его защитного шлема (сферы) и верхней границей бронежилета.[611] Русский офицер был убит таинственным снайпером. Но даже после этого командир «Альфы» Геннадий Зайцев не пошел на штурм, не выполнил прямой приказ Ельцина, а отправил в Белый дом парламентеров. И более массовых жертв, слава Богу, удалось избежать. Почему он так поступил, Геннадий Зайцев рассказал в интервью: «Погиб наш альфовец, младший лейтенант Геннадий Сергеев… Они подъехали на бэтээре к "Белому дому". На асфальте лежал раненый солдат-десантник. И они решили вывезти его. Спешились с бэтээра, и в это время снайпер в спину Сергеева и поразил. Но это не из "Белого дома" был выстрел, однозначно заявляю. Эта подлость, она была с одной целью — озлобить "Альфу", чтобы она рванулась туда и начала все кромсать»."[612] Не получилось. Но ведь старались.
Андрей Дунаев, до лета 1993 года бывший замминистра МВД, сторонник Верховного Совета: «На моих глазах погиб сотрудник МВД, его скосил снайпер с гостиницы "Мир". Кинулись туда, но стрелок успел уйти, лишь по особым приметам и стилю исполнения поняли, что это померк не наших эмвэдэшников, не кагэбэшников, а чей-то другой. Судя по всему, иностранных спецслужб. А направляли подстрекателей из американского посольства. США хотели раздуть гражданскую войну и разорить Россию».[613]
И ведь вот что интересно: Государственный Суверенитет — это как раз то, что не дает таинственным снайперам в августе 1991 года делать то, что они творят в октябре 1993-го. В 1991-м еще никто не знает, что куда повернется. Есть еще СССР, есть КГБ, есть среди членов ГКЧП по крайней мере один решительный человек.[614] Это министр внутренних дел Борис Пуго.[615] И снайперов на крышах Москвы нет, хотя их стрельба дала бы отличный повод обвинить ГКЧП в чем угодно. Но тогда так откровенно действовать было еще нельзя. Пройдет всего два года, и станет можно…
…А в августе 1991 года «таинственные силы» поступили по-другому. Задача была обычной — создать преступления «кровавого режима» в условиях, когда сам режим даже боялся подумать о жестком сценарии действий. Помните трех парней, погибших в те дни у Садового кольца в Москве? Генерал Варенников, один из членов ГКЧП, позднее рассказывал: «По обе стороны баррикад была молодежь. Ее на провокацию и подтолкнули: засаду сделать в полутора километрах от Белого дома, на Садовом кольце. Там заблаговременно посадили американских и других кино- и телерепортеров, чтобы они снимали эпизод, о котором никто не знал, ни милиция, ни, конечно, войска, осуществлявшие патрулирование и попавшие в засаду».[616]
Почерк повторяется во всех подробностях. Вспомнили Тегеран летом 2009 года? Когда неизвестный снайпер застрелил девушку, там тоже сразу «случайно» оказалась камера. Каждой революции нужны герои. Причем обязательно мертвые. Мобильная группа, несколько бронетранспортеров просто ехали в Москве по Садовому кольцу (патрулировали), когда разгоряченная толпа преградила им путь, стала бросать бутылки с зажигательной смесью и пытаться открыть люки боевых машин. В итоге — три трупа. Задавлены и застрелены. А уже после следствие оправдает солдат, сидевших в атакованных машинах. Они действовали согласно уставу…
Только восстановив Полный Государственный Суверенитет, можно добиться того, чтобы таинственные снайперы больше никогда не попали в Россию!
«Работая над этой книгой, — пишет далее Рогозин, — я натолкнулся на ряд дополнительных источников, подтвердивших правоту генерала Сорокина. В частности, документировано несколькими свидетельскими показаниями, что к командирам попавших под обстрел подразделений десантников и таманцев несколько раз подходили сотрудники "наружки" ФСБ (тогда Министерства безопасности РФ) v МВД, которые сообщили, что огонь ведут свои — правительственные снайперы-трассовики бывшей "девятки" и неизвестные снайперы с крыши посольства США и его жилого городка. О наличии среду стрелков Главного управления охраны (ГУО РФ) заезжих снайперов-иностранцев сотрудники "семерки", очевидно, не знали. Они посоветовали десантникам и таманцам "быть поосторожнее" так как, по их словам, "снайперы ГУО РФ имеют богатый опыт еще со времен войны в Афганистане, им все равно, кого убивать". Сотрудники "наружки" подробно рассказали, откуда именно ведут огонь правительственные снайперы (показали дома, соответствующие слуховые и квартирные окна); особо выделили обнаглевших снайперов с крыши посольства США и советовали не подставлять им спину, поскольку, по их словам, "те никому из «наших» не подчиняются"».[617]
Ельцин получил добро от Запада на разгон парламента. Вдумайтесь — парламент расстреливали из танков! И никто в западных демократиях ничего не сказал. Потому что именно в октябре 1993 года решался вопрос о будущей приватизации всех природных богатств России. И окончательной приватизации нашего рубля…
Петроград. Июль 1917
История революций, бунтов и переворотов буквально нашпигована эпизодами участия неких таинственных сил. Они всегда выступают в одной и той же роли горючей смеси для разжигания насилия внутри той страны, ослабления которой хочет подмявшая под себя Великобританию и США «печатная машинка». Так было и в июле 1917 года. Страна твердо идет к развалу и хаосу. Идет не сама — ее туда направляет деятельность Временного правительства и особенно — Александра Федоровича Керенского.[618] Но гражданской войны не получается. Никто не хочет воевать. В ход опять идут «таинственные силы»…
История июльского восстания большевиков изучена очень слабо. Мне представляется, что все-таки никакого восстания не было. Была попытка инспирировать насилие в городе, где огромное множество воинских чинов совершенно забыли, что такое дисциплина. И делала попытки раскачать ситуацию некая «третья сила», а вовсе не правительство и не большевики. Помните, как в Таиланде или Оше — неизвестные открывают стрельбу по всем подряд. В июле 1917 года стрелять начали… в вооруженную колонну кронштадтских матросов…
Моряки на митинге в Кронштадте принимают странное решение — ехать в Питер и устроить там «мирную вооруженную демонстрацию». Руководство большевиков не может противиться этому решению. Моряки садятся на суда и прибывают в столицу. Далее Ленин выступает с балкона особняка Кшесинской. Никаких призывов к восстанию нет. Моряки идут «демонстрировать» на Невский проспект. Вот тут и происходят странные события, о которых в своих мемуарах рассказал видный большевик Федор Раскольников.[619] «Наш путь по Невскому от Садовой до Литейного прошел без всяких эксцессов. Только на углу Невского и Литейного (теперь проспект Володарского) арьергард демонстрации был обстрелян. В результате этого первого нападения пострадало несколько человек».[620]
Поставьте себя на место правительства — зачем обстреливать толпу вооруженных неуправляемых людей? Зачем их злить? Если хотите наводить порядок, то надо не с крыш стрелять в демонстрантов, а вызывать войсковые части и разоружать смутьянов. Но в реальности происходит вот что: «Более жестокий обстрел ожидал нас на углу Литейного и Пантелеймонской улицы. Произошло это так. Еще около Бассейной впереди появился какой-то неведомый грузовик. На нем сидела кучка солдат, а сзади был установлен пулемет Максима. Грузовой автомобиль, став во главе демонстрации, медленным ходом пошел по одному направлению с нами. Люди, на нем находившиеся, были нам не известны, а потому мы предложили им отделиться от процессии. Они, весело смеясь, прибавили ходу. Как раз в это время авангард кронштадтцев поравнялся с Пантелеймонской улицей, и вдруг оттуда раздались первые выстрелы. Грузовик со своей стороны открыл частую пулеметную стрельбу не то по нас, не то по окнам домов. Нужно было видеть, какое возмущение и вместе с тем смятение охватило наши ряды. Эта провокация, к которой мы вообще-то готовились, в данный момент — после того как демонстрация спокойно проследовала по Васильевскому острову, Петербургской стороне и центральным кварталам города — явилась в полной мере неожиданной и вызвала мгновенное замешательство… Кронштадтцы инстинктивно схватились за винтовки и начали ответную стрельбу. Частые, но в этой обстановке, конечно, беспорядочные выстрелы создавали впечатление настоящего боя с той разницей, что позиции противника были абсолютно неизвестны… Здесь было убито и ранено несколько человек».[621]
