Боб Вудворд - Признание шефа разведки
Споркин хотел услышать соображения насчет выполнения поправки, ставшей законом.
Присутствовавшие адвокаты возразили, что этот закон не обязывает ЦРУ что-то выполнять, а от чего-то отказаться, оно просто должно проследить, чтобы его действия не использовались с целью свержения сандинистов. «Те же самые действия можно предпринимать в других целях», — сказал один из юристов.
Надо шире смотреть на обязанности юрисконсультов в ведомстве, подчеркнул Споркин. Их задачей является предотвращать проблемы, а не просто реагировать на их последствия.
В результате Споркин составил для Кейси довольно жесткий список того, что можно и что нельзя, предназначенный для рассылки в резидентуры. В этом же документе говорилось, что никарагуанская операция не направлена на «свержение правительства» и что нельзя применять или поддерживать, прямо или косвенно, любые средства, обычно применяемые с целью переворота, особенно покушения. Правда, покушения были уже запрещены правительственным декретом, но не помешает еще раз напомнить об этом.
— Стэн, ты не умеешь писать, — сказал Кейси, прочитав бумагу. Он сделал формулировки еще более жесткими.
— Ничего, переживут, — добавил он.
Начальник оперативного управления Джон Стэйн сказал, что составление списка запретов — блестящая идея, он отлично прикрывает их всех. Кейси распорядился отправить весь документ в виде телеграммы в резидентуру в Гондурасе, которая осуществляла контроль над операцией и лагерями «контрас». Телеграмма на нескольких страницах добросовестно и почти буквально повторяла текст поправки Боланда: ничего нельзя делать, в том числе поставлять снаряжение, обеспечивать подготовку, оказывать поддержку, проводить встречи и беседы с целью свержения правительства Никарагуа. С лидерами или рядовыми «контрас», ведущими разговоры об использовании помощи ЦРУ для этой цели, связь прекратить.
Чтобы подчеркнуть серьезность намерений администрации пресечь поставки оружия, Рейган подписал отдельную секретную директиву по Гватемале, которая имела 100-мильную общую границу с Сальвадором. Эта директива предписывала сбор информации и организацию контроля на границе для обнаружения провоза оружия. Согласно донесениям, оружие провозилось в грузовиках, якобы груженных фруктами. Грузы были увязаны и не поддавались досмотру. Потребовалось построить контрольные пункты со сложным оборудованием, которое подавало сигнал, если на проезжавшем через границу грузовике находилось большое количество металла. Для обслуживания этих пунктов были обучены около 60 человек. Удалось обнаружить оружие на нескольких грузовиках, но затем пошли слухи об этих контрольных пунктах, и проверки потеряли смысл. Затраты на устройство контрольных пунктов составили более миллиона долларов.
Перехваты Агентства национальной безопасности не дали достаточных доказательств, необходимых Кейси, чтобы продемонстрировать роль Никарагуа в поддержке сальвадорских мятежников оружием. Эти повстанцы весьма искусно использовали радиосвязь, их передачи были короткими, шифр применялся только один раз, и вообще они пользовались эфиром в случае крайней необходимости, а в основном и дисциплинированно соблюдали полное молчание. Очевидно, они использовали телефонную связь, перехват которой требовал подключения к проводам. Повстанцы обеспечивали безопасность связи лучше, чем сальвадорские военные. Иногда они применяли курьеров и гонцов. За всем этим, очевидно, стояли кубинские, а возможно, и советские специалисты, как считал Кейси. Во всяком случае, ему не хватало убедительных доказательств для того, чтобы добиться полной поддержки никарагуанской операции со стороны конгресса и общественности.
— Самое трудное на свете — это доказать совершенно очевидные вещи, — часто говорил он, но это ему не помогало, и даже в его собственном ведомстве многие сомневались, что такие доказательства существуют, по крайней мере, в таком объеме, который позволил бы оправдать тайную акцию против Никарагуа.
Сенатор Лихи решил отправиться в Центральную Америку, чтобы получить информацию из первых рук. Агрессивному сенатору из комитета по разведке очень хотелось собственными глазами посмотреть на войну, которую ведет Кейси. Сопровождать его он попросил шефа административного персонала своего комитета Симмонса. Тот специально встретился с заместителем директора центральной разведки Макмагоном, чтобы разъяснить ему, что эта поездка — не пикник. Они намеревались подробно побеседовать с резидентами ЦРУ в четырех странах: в Гондурасе, откуда осуществлялось руководство операцией; в Сальвадоре, где существовала угроза со стороны левых мятежников; в Гватемале, где ЦРУ действовало в соответствии с отдельной директивой в целях пресечения поставок оружия; в Панаме, где ЦРУ содержало сверхсекретный центр обучения «контрас».
В группу кроме Лихи, Симмонса и трех его сотрудников вошли офицер из министерства обороны и сотрудник ЦРУ из Лэнгли для связи. Последний был включен по просьбе Кейси, и он лично отобрал опытного сотрудника по имени Бертон Хатчингс, который лично знал резидента в Панаме. Коллеги Хатчингса в шутку называли его «глаза и уши Лэнгли».
Основываясь на разъяснениях и наставлениях ЦРУ, Лихи составил общее представление о том, что его ждет: «контрас» объединены в небольшие подразделения; они не должны захватывать и удерживать никарагуанскую территорию; они обязаны не допускать жестокого обращения с населением Никарагуа; военные преступники бывшего сомосовского режима не допускаются к руководству движением и его отрядами; сотрудники ЦРУ не принимают участия в боевых операциях.
После посещения контрольного пункта в Гватемале группа прибыла в столицу Гондураса Тегусигальпу и остановилась на роскошной вилле посла. Лихи понравился резидент ЦРУ, серьезный и знающий человек.
ЦРУ создало в Тегусигальпе специальный центр для руководства операциями «контрас», расположенный в хорошо защищенном доме.
Начальником центра был бывший подполковник специальных частей армии США по имени Рэй Доути. Со штаб-квартирой ЦРУ его связывала прямая радиолиния с особой частотой и крайне запутанным кодом. Хотя Доути подчинялся резиденту, сам центр являлся независимым каналом по руководству всей никарагуанской операцией.
Во время встречи с ним Доути сказал, что лагеря по обучению «контрас» в Гондурасе — это самое лучшее, что он когда-либо видел. Во время вьетнамской войны он руководил аналогичным центром ЦРУ в Лаосе. По словам Доути, из семи боевых подразделений «контрас» пять находились сейчас в Никарагуа. Он развернул карту, показывавшую зону действий этих подразделений и маршрут их продвижения к югу этой страны. Где-то на этом маршруте пять подразделений должны соединиться с отрядами «контрас», выступившими с территории Коста-Рики и движущимися с юга на север.
— Минуту, минуту, — прервал его Лихи. Маршрут продвижения двух группировок протяженностью более 200 миль разрезал Никарагуа на две части — восточную и западную. Это очень напоминало план Клэриджа по расколу страны.
— Это похоже на то, что вы хотите свергнуть сандинистов, — сказал Лихи.
— Нет, — ответил Доути, — это не так.
Он знал, что конгресс запретил расходовать деньги с целью изгнания правительства Никарагуа. Телеграмма Кейси висела у них на доске объявлений.
— Ну, а к чему же приведет ваш план, если он будет осуществлен? — спросил Лихи.
— Он перережет пути между восточной частью страны и Манагуа, которая находится у западного побережья, — сказал Доути. — К восточному побережью Карибского моря прибывает по морю оружие из Кубы и Советского Союза. Если дальнейший путь по суше будет перерезан, то им придется идти через Панамский канал в Тихий океан, к западному побережью. Таким образом, поток оружия будет пресечен.
— Подождите, — сказал Лихи, — а как сандинисты отнесутся к расколу их страны на две части и как будут выглядеть Соединенные Штаты, которые говорят, что они не пытаются свергнуть никарагуанское правительство?
Доути возразил, что поскольку Сальвадор не выходит к Карибскому морю, а только к Тихому океану, то операция преследует единственную цель — пресечение поставок оружия из Кубы в Никарагуа и далее в Сальвадор.
С чисто технической точки зрения Доути, возможно, прав, подумал Лихи, но этим он себя переубедить не позволит.
— Как осуществляется контроль ЦРУ над подразделениями «контрас» во время операции? — спросил Лихи.
— Поскольку ЦРУ снабжает «контрас» средствами связи, то у него есть все частоты и оно может прослушивать радиопередачи, проверяя тем самым, придерживаются ли «контрас» тех планов и инструкций, которые разработаны для них, — разъяснил Доути.
— Ну, а если «контрас» не все говорят по радио?
