Михаил Болтунов - Спецназ ГРУ. Элита элит

«Зайцев: Хочу пояснить: вопрос весьма сложный. Сейчас ночь. Посла Пакистана требуется из Москвы доставить в Ташкент. Значит, надо провести переговоры на самом высоком уровне.

Якшиянц: Непонятно мне, разве посол Пакистана не может сразу вылететь?

Зайцев: Может. Но подчеркиваю, он находится в Москве. Его надо найти, поднять, обеспечить вылет…

Якшиянц: Вы меня не поняли, что ли? Я спрашиваю: посол или временный поверенный?

Зайцев: Полномочный представитель Пакистана в Советском Союзе. Его резиденция в Москве.

Якшиянц: Как, вы поддерживаете дипломатические отношения с государством, которое с нами воюет?

Зайцев: Что вы имеете в виду?

Якшиянц: С территории Пакистана уничтожаются наши парни. Там базы. Ну, если у вас пакистанский посол, нам Пакистан не нужен. С этим послом можно о чем угодно договориться. Да-а, значит, они тоже засранцы приличные, простите за выражение. Наших бьют, а сами в Москве сидят. Ладно. Как насчет Израиля?»

Зайцеву надо принять непростое решение. И главное — не ошибиться. С одной стороны, с Израилем отношения у СССР далеко не простые, с другой — эта страна беспощадно борется с террористами. Но если сразу дать добро на Израиль, Якшиянц вновь может насторожиться. И тогда Зайцев проводит обходной маневр. Он говорит о том, что у Советского Союза нет дипломатических отношений с Израилем. Бандитам как раз это и надо. И тут же подсовывает главарю Финляндию.

«Зайцев: Павел, а если Финляндия, вас устроит?»

Якшиянц чувствует свое превосходство. Ему собираются «впарить» Финляндию… Но он не дурак.

«Якшиянц: Я даже улыбнулся — Финляндия! Боже мой! Это ж наши шлепанцы в Балтике».

И тут же он твердо заявляет: летим в Израиль. Собственно, то, что и требовалось доказать.

Но как себя поведет Израиль? Не ошибся ли в своих расчетах командир «Альфы»? Однако уже через несколько часов станет ясно: интуиция не подвела Зайцева.

2 декабря 1988 года. 2:47 московского времени.

Тель-Авив. консульская группа советского союза.

Руководитель консульской группы Г. И. Мартиросов был поднят с постели ночным телефонным звонком из Москвы. Сообщив о происшествии, его предупредили, что самолет, скорее всего, направится в Израиль.

Заместитель министра иностранных дел СССР попросил выйти на руководство страны. Он намеренно воспользовался открытой связью в надежде, что Тель-Авив «услышит» беседу МИДа со своим посланником и как-то отреагирует. Так, по существу, и случилось. Через час после разговора с Москвой Мартиросову позвонил исполняющий обязанности генерального директора МИД Израиля Ануг и дал понять, что им известно о захвате самолета.

Израильтяне практически сразу выразили согласие принять самолет. А в Минводах продолжалась борьба. Теперь бандиты требовали денег.

«Зайцев: Вы уже несколько раз говорили о деньгах. Что вы имеете в виду, какие деньги?

Якшиянц: Нам нужны доллары, стерлинги».

«Вот и до денег дошли», — усмехнулся про себя Зайцев, хотя, откровенно говоря, было не до смеха. Песня эта не новая, и Якшиянц не оригинален. Еще в 1973 году, когда «Альфы» не существовало, четверо вооруженных бандитов захватили самолет «Як‑40», следовавший по маршруту Москва — Минск, и потребовали изменить курс, чтобы вылететь за рубеж.

Экипаж уговорил террористов сделать посадку в Москве, якобы для дозаправки лайнера горючим.

Уже тогда угонщики требовали полтора миллиона долларов и вылет в Швецию. В случае невыполнения их требований террористы обещали взорвать лайнер вместе с пассажирами.

Интересно, какую сумму запросит Якшиянц?

«Зайцев: О какой сумме идет речь?

Якшиянц: Ну, тысяч по пятьсот на брата».

Зайцев отреагировал сразу. Ведь для «Альфы» было очень важно определить, сколько в автобусе террористов. Полковник как бы в продолжение разговора вплетает свой вопрос:

— А сколько вас братьев?

Но главарь далеко не простак. Он промолчал и заговорил вновь о деньгах.

«Якшиянц: Я сказал еще в Орджоникидзе — нам нужно миллион в долларах, миллион в фунтах стерлингов и миллион золотом. Золотом с пробами. Мы все это проверим.

Зайцев: Миллион золотом и миллион фунтов стерлингов. Я вас правильно понял?

Якшиянц: И миллион долларов. И золотом. Русским золотом. Самым дешевым и самым дорогим.

Зайцев: Я вас так понял: либо миллион долларов, либо миллион фунтов стерлингов, либо миллион золотом?

Якшиянц: Совершенно вы меня не поняли. Все три в одно место. Может быть, вы скажете: „Дадим вам три — золотом?“. Пожалуйста.

Зайцев: Павел, я откровенно говорю, что у нас такой возможности нет. Речь может идти о долларах.

Якшиянц: А почему золота нет, русского золота?

Зайцев: Павел, у нас золота с собой нет.

Якшиянц: Как так? В Советском Союзе золота нет, что ли? Я удивляюсь. Неужели вам жалко денег. Просто туда с миллионом неудобно ехать. Столько морд! Не успеешь оглянуться, как опять будешь в заднице.

Зайцев: Я еще раз обращаюсь к вам. Вы обсудите этот вопрос с товарищами. Мы можем дать только доллары.

Якшиянц: Три миллиона?

Зайцев: Нет, два…

Якшиянц: На каких условиях?

Зайцев: Условие одно: вы освобождаете детей, мы передаем два миллиона и обеспечиваем вылет».

В это время в комнате штаба полковник Зайцев увидел сотрудника группы «Альфа» Валерия Бочкова, окликнул:

— Как с деньгами, Валерий Александрович?

— Все нормально, Геннадий Николаевич, деньги уже в Минводах.

А было так: сотрудники 4‑го управления КГБ, приехав во Внешторгбанк, выгребли из сейфов всю наличность. Работники банка только руками развели: с чем работать завтра? Сотрудники безопасности промолчали. Только один, увязывая мешок с валютой, угрюмо сказал: «До завтра еще дожить надо…»

В ту ночь каждый из них думал о своем: банкиры — о деньгах, уплывающих неизвестно куда, сотрудники безопасности — о детях, в сердце которых направлен бандитский обрез.

…Самолет с мешками денег улетел в Минводы.

Теперь, когда с будущей безбедной жизнью все было решено, террористы потребовали новых гарантий. Гарантий безопасного вылета в Израиль. Как только не изощрялись бандиты, чего только не придумывали. Их требования, даже самые безумные, пытались удовлетворить. Повторим, никто не имел права рисковать детьми.

Бандиты продумали даже мелочи: окна автобуса наглухо зашторили, в салоне расставили банки с бензином. Одна искра, и гибель тридцати детей неминуема. Арестовать преступников ценой тридцати жизней?

«Якшиянц: Значит, я вам говорю: сюда к нам члена Политбюро, но не того, который должен выйти на пенсию, а цветущего. Личность мировую, известную. И гарантии от нашего президента. Пусть даст железные гарантии, а его жена Раиса Максимовна пусть едет с нами. Если она детей любит».

Как бы это ни было сложно, Зайцев отказал сразу:

— То, что вы предлагаете, нереально.

Офицер КГБ, профессионал, он даже и мысли не допускал, чтобы имена государственных деятелей или их близких людей служили разменной монетой у террористов.

Потом, позже, после захвата в Буденновске на связь с террористом Шамилем Басаевым выйдет сам председатель правительства России Виктор Черномырдин. Мы все знаем, чем это закончилось. После их беседы уже никто не рискнул преградить дорогу кровавому убийце.

С тех пор он на свободе. Сколько терактов организовал, сколько террористических операций разработал и провел, сотни жизней погубил. Так надо ли было брать трубку и вести переговоры второму человеку в государстве? Возможно, тогда кому-то казалось, что надо. Но это только казалось. Не дело премьеров торговаться с террористами и давать им гарантии. Для этого у нас есть специалисты.

Однако главарь террористов не унимался.

«Якшиянц: Раиса Максимовна — не государственный человек, она мать. Почему же на это нельзя пойти? Знаю, с ней меня и за два миллиона никто не уничтожит».

Однако полковник занимает ту же твердую позицию.

«Зайцев: Вас и без нее никто не собирается уничтожать. Но ваше требование невыполнимо.

Якшиянц: Думаете? Но другого выхода не вижу. Это, может, моя фантазия, но если бы я был Первый, посоветовал бы: „Знаешь, жинка, давай-ка, съезди с хлопцами“ Считаю, что Крупская бы поехала. Сказала бы: „Я вам как бабушка, меня возьмите, а детишек отдайте“.