Юрий Мухин - Асы и пропаганда. Дутые победы Люфтваффе
И вот любитель истории Андрей Морозов становится грудью на защиту чести и достоинства поруганных мною немецких летчиков и, в частности, «лучшего аса всех времен и народов» Эриха Хартмана, на мой взгляд, как вы выше видели, самого подлого и трусливого из всех известных немецких летчиков-истребителей. Морозов присылает в «Дуэль» статью, и цель ее не вызывает у меня возражений, поскольку Андрей пишет: «Могу в ответ на это заверить читателя, что вся статья Ю.И. Мухина — большая пропагандистская фикция и к реальности отношения не имеет. В реальности лучшие наши пилоты и лучшие немецкие к завершающему этапу войны находились примерно на одном уровне профессионализма. Что позволило лучшим немецким пилотам одержать значительно большее число побед, чем одержали лучшие советские пилоты, так это только то, что летная активность немецких пилотов-истребителей была значительно выше. По соотношению побед и воздушных боев Хартман и Кожедуб примерно равны. 800 боев и 352 победы против 120 боев и 62 победы. Лучшее, что нашли в военном деле наши противники, наши летчики в меру технических возможностей своих самолетов переняли, а недостатки своей техники восполнили массовым героизмом. И победили в конце концов за счет того, что смогли превзойти немцев по уровню общей подготовки обычных пилотов. Сколько бы ни сбивал Хартман в 44-м, он один радикально изменить ситуацию не мог, потому что немецкие пилоты-новички гибли все быстрее и быстрее. Впрочем, подробный анализ этих событий — тема отдельной большой книги. Пока же хочется заметить, что здравая оценка возможностей противника действительно предотвращает поражения, а подобные шапкозакидательские статьи только множат их».
Должен сказать, что если болтать, не соображая, что болтаешь, то это «множит» поражения гораздо сильнее.
Итак, цель, как видите, у Морозова очень благородная, и под эту цель я дал бы всю его статью, не обращая внимания на ее размер, если бы Андрей представлял, что он в статье наговорил. Для примера я приведу из нее пока два отрывка. Они оба касаются одного эпизода из воспоминаний Хартмана вот по какому поводу.
К концу войны немцам катастрофически не хватало горючего, у них даже самолеты стали реже летать по этой причине. А тут американцы начали бомбить нефтепромыслы Румынии — единственного немецкого источника нефти. Эскадру, в которой летал Хартман, с Восточного фронта посылают в Румынию с задачей не допустить этих бомбежек. В первый вылет Хартман и не пробует пробраться к строю американских «Летающих крепостей», а отчитывается о сбитии зазевавшихся американских истребителей сопровождения. Еще три вылета он летает вокруг строя американских самолетов, но зазевавшихся истребителей не находит и, расстреляв в воздух патроны, возвращается на базу. А в пятом вылете он совершает позорнейший поступок: в страхе, что его убьют погнавшиеся за ним американские истребители, он из совершенно исправного самолета выпрыгивает с парашютом. Я так и написал об этом в первой статье, но вот Андрей Морозов разоблачает мою «фикцию»: «Переведем, что называется, с идиотского на русский. Хартман выходит атаковать строй в несколько десятков В-17 одной четверкой Ме-109. Согласитесь, не допустить бомбежки в данном случае невозможно. В-17 не тихоходные одномоторные «юнкерсы» и вчетвером заставить их побросать бомбы куда попало и улететь, мягко говоря, трудновато. Можно только нанести врагу максимальный ущерб. Именно это и делает Хартман».
Нет, Андрей, вы перевели не на русский, а на трусливый. Вот из-за таких, как Вы, солдат, офицеров и генералов Красная Армия и отступала до Москвы и Кавказа. Они были такими же умными, как и вы, т. е. хорошо знали, что остановить немцев невозможно, а можно только из-за Урала нанести им ущерб. Но благо, что тогда в Красной Армии были и дураки, которые этого не знали, и немцев все же остановили. А то ведь не известно, родились ли бы мы с вами.
Далее, с чего это вы взяли, что командиром JG52 был идиот, который на перехват нескольких десятков американских самолетов послал только звено Хартмана, имея в своем распоряжении около сотни истребителей? Хартман об этом обстоятельстве, разумеется, забыл упомянуть, но немецкой эскадрой-то не вы командовали.
Пытайтесь, Андрей, воображать, о чем пишете. Вот Вы продолжаете: «Внезапно, уже перед самой атакой, если смотреть по тексту книги, он замечает вблизи себя 4 Р-51. Вопрос: что сделают эти Р-51, если четыре Ме-109 у них на глазах атакуют строй В-17? Правильно — пристроятся немцам в хвост, догонят и собьют после первой же атаки. А с одной атаки сбить В-17 на Ме-109 трудновато, так что счет будет 0:4 в пользу американцев. Что делать? Хартман принимает вполне логичное решение — атаковать истребители, а там видно будет. Что было видно после первой атаки, в которой все 4 Р-51 были сбиты немцами? Другая группа «Мустангов» снова оказалась между Хартманом и бомбардировщиками. Пришлось драться и с ними. А потом кончились боеприпасы. Хартман повел четверку домой. Итог: четверка Эриха без потерь записала за собой 6 Р-51. А могла бы попытаться сбить В-17, подставиться под удар Р-51-х и без всякого толку потерять как минимум двоих».
Смотри-ка, записали в сбитые всего 6 «Мустангов», а ведь могли и 16. Скромняги! Я так понимаю, Андрей, что когда Вы пытаетесь представить себе войну, то у Вас в уме ничего, кроме картинки футбольных матчей, не возникает. Вы, когда эти строки писали, наверное, напевали: «Какая боль! Какая боль! Немцы-янки: 6:0!» На самом деле считается не так. Если до этого дня соотношение американских и немецких самолетов в воздухе было 2:1, то из-за потери нефтедобычи и нехватки горючего стало 3:1. Американский историк М. Спик пишет, что к началу 1945 г. «поставки топлива у немцев были настолько ограничены, что одна из истребительных эскадр, укомплектованная на 80 % новыми Fw190А, могла одновременно поднять в воздух всего четыре истребителя!»[193] (Примерно из 100). И все это благодаря таким асам, как Хартман. Ниже, Андрей, вы увидите на примере советского аса В.Ф. Голубева, что делает ас даже на И-16, когда видит строй бомбардировщиков над важным объектом, в его случае — над «дорогой жизни» Ленинграда. А пока я продолжаю цитировать вас.
«Вообще, Ю.И. Мухин, похоже, не знает, что немцы вполне логично старались использовать легкие маневренные Ме-109 для того, чтобы связать боем истребители сопровождения, а тем временем Fw-190 или специальные Ме-109 с усиленным вооружением, или даже двухмоторные Ме-110 и Ме-410 наносили удар по бомбардировщикам. Подобное разделение обязанностей практиковалось довольно широко и просто удивительно, что такой великий теоретик воздушного боя, как Ю.И. Мухин, о нем не знает. Ясное дело, четверку Хартмана не одну послали на такое задание. Пока он отвлекал Р-51, другие сбивали В-17. Другое дело, что американские историки для полного описания всего боя места, естественно не оставили».
Ага, выяснилось, что командир JG52 все же не идиот. Так вот именно за это в Люфтваффе Хартмана и презирали те «другие» летчики, которые дрались и сбивали бомбардировщики.
И что это вы, Андрей, без разрешения Геринга стащили в Румынию всю авиацию ПВО Германии? А небо Рейха кто будет защищать? Не надо отсебятины выдумывать, даже Хартман эту глупость про «тяжелые» истребители постеснялся написать. «Мессершмит» Bf109 на больших высотах (на которых и летали В-17) превосходил ФВ190, предназначенный для службы в качестве скоростного штурмовика. В «Белой серии» о Bf 109G («Густав»), на котором летал Хартман, упоминается: «Однако для бомбардировщиков союзной авиации «Густав» был грозной опасностью благодаря большой скорости сближения, малым размерам, затруднявшим обнаружение и прицеливание, и мощному вооружению».[194] В среднем для сбития одного четырехмоторного бомбардировщика требовалось двадцать снарядов 20-мм пушки. В магазине пушки Хартмана их было 150. Такой «снайпер», как Хартман, вполне мог сбить с этим боезапасом пару-тройку «Летающих крепостей». Другое дело, что на этих «крепостях» стояло по 13 пулеметов, при мысли о которых у Хартмана, надо думать, начиналось непроизвольное мочеиспускание.
Но все же дам вам закончить эту тему.
«Однако же, достаточно хорошо уловив общий настрой книги, Ю.И. Мухин перед тем, как броситься доказывать отличные боевые качества советских пилотов, книгу в части, касающейся воздушных боев, читал недостаточно внимательно. Хартман сбил не 352 советских самолета, а 345. 7 оставшихся — американские «Мустанги», записанные за ним после нескольких вылетов против союзной авиации. И в книге есть описание боев с ними, которое мало отличается от остальных. Существенное отличие лишь одно — «Белокурого рыцаря» таки догнали. 8 самолетов, восемь отличных американских истребителей «Мустанг». (Немцы сами признавали, что «Мустанги» превосходили Ме-109G.) И не смогли сбить. 8 на одного, а выпрыгнул Хартман из самолета потому, что у него кончились патроны и горючее. Заметим, что это единственный бой за всю книгу, где у него кончаются патроны. Почему? Да потому что это вообще единственный полноценный воздушный бой во всей книге. Хартман сам признается, что воздушных боев не вел, а просто подбивал самолет, выходил из боя на скорости, набирал высоту и начинал атаку заново. В «каруселях» он, по крайней мере на Восточном фронте, не участвовал. Однако же «Мустанги» смогли его догнать. Тут великому воздушному снайперу стало не до снайперской стрельбы — начнешь прицеливаться, погонишься за одним, семеро догонят и наваляют. Великий снайпер решил лететь на базу, попутно отгоняя особо назойливых американцев короткими очередями. И доотгонялся. Кончились патроны, а потом и горючее, съеденное маневрами уклонения. Короче, воздушную победу американцы себе честно заработали. Однако сам Хартман, трофей куда более ценный, чем потрепанный Ме-109, ушел. Итого: конец войны, американские пилоты на «лучших в мире самолетах Р-51» ввосьмером сбить Хартмана не могут. Вот вам уровень союзнических пилотов-истребителей конца войны».
