Борис Кагарлицкий - Варварство, социализм или...

Так, в неформальной экономике заняты, по большей части, низкоквалифицированные, хуже оплачиваемые работники[23]; предприятия неформальной экономики, уже в силу своего размера, оказываются, как правило, неспособными успешно развиваться, накапливать капитал, привлекать квалифицированных сотрудников, повышать производительность труда[24].

То, что неформальная экономика, в основном, является зоной низкой производительности труда и застойной бедности, подчёркивается и во многих других исследованиях, например, в докладе эксперта МОТ Роберта Палмера, посвящённого производительности труда в неформальной экономике[25].

2000-е годы не принесли сокращения зоны застойной бедности и низкой производительности, каковой является неформальная экономика. Так, в приводимом выше совместном докладе экспертов МОТ и ВТО, в частности, отмечается, что по сравнению с началом 1990-х годов уровень неформально занятых в городах несколько сократился в среднем по Африке (за счёт меньшинства стран, прежде всего — Эфиопии, в то время как в большинстве стран неформальная занятость осталась неизменной или даже выросла), почти не изменился в Азии, несколько вырос в Латинской Америке[26]. Разумеется, не нужно забывать о неполноте всех этих подсчётов. Их смысл, скорее в том, что они показывают тенденцию, а не в абсолютной точности.

С середины 1990-х годов неолиберальная экономическая политика международных финансовых институтов и подавляющего большинства национальных правительств стала подвергаться всё более жёсткой критике. Полемические упражнения вокруг неолиберальной глобализации часто происходят по одной и той же схеме: «всё происходящее — неизбежно, это объективный, экономически, даже технологически обусловленный процесс», — говорят сторонники неолиберализма. «Ничего «объективного» и неизбежного в вашей политике нет. Иной мир возможен», — возражают альтер-глобалисты.

Очевидно, что попытки выдать глобализацию за полностью объективный, чуть ли не технологически обусловленный процесс, представляют собой сильнейшее упрощение, причём осуществляемое в корыстных целях.

Никакие изменения в человеческом обществе не происходят помимо сознания, помимо решений, принимаемых теми или иными субъектами в своих собственных интересах. Плохо или хорошо, адекватно или неадекватно, но люди отдают себе отчёт в том, что и зачем они делают. Это в полной мере относится и к неолиберальному проекту. Стихийного, в смысле необдуманности и непреднамеренности, в нём очень мало.

Экономика многих стран периферии пала жертвой не столько стихийных процессов, сколько вполне сознательно проводившихся структурных реформ, предполагавших открытие внутреннего рынка периферийных стран для международной конкуренции, приватизацию государственных предприятий, дерегуляцию экономики, сокращение социальных расходов, экспортную ориентацию производства и т. п. Эта политика вполне последовательно навязывалась странам периферии ведущими капиталистическими державами и представлявшими их интересы международными финансовыми институтами с начала 1980-х годов[27]. Существуют продуманные, разработанные, типовые рекомендации, как этот стандартный набор мер, проводимый в жизнь, несмотря на сопротивление населения[28].

Понятно и то, что эти меры проводились и проводятся в интересах вполне определённых групп — транснациональных корпораций, финансовых спекулянтов, значительной части местных капиталистов «реформируемых» стран[29].

Замораживание реальных заработных плат, сокращение «лишних» сотрудников, вывод капитала из промышленного производства в развитой капиталистической стране в финансовую сферу, или же в промышленность, но где-либо на периферии, чаще всего — в Юго-Восточной Азии, сокращение налогов на бизнес и социальных расходов государства — все эти меры также проводятся в жизнь потому, что они отвечают вполне конкретным, ближайшим, сиюминутным интересам вполне определённых групп капиталистов.

Однако сила неолиберального проекта в том, что он выражает как ближайшие, непосредственные интересы очень влиятельных групп капиталистов, так и интересы всего капиталистического класса в целом, соответствует объективной логике развития этого класса. И в этом смысле, с точки зрения общеклассовых интересов капиталистов, неолиберальная политика действительно выглядит не чьим-то произволом, а объективной необходимостью. Лукавство апологетов неолиберализма в том, что они выдают общие интересы капиталистического класса за общие интересы человечества.

Отдельная корпорация сокращает свои издержки на рабочую силу и обеспечивает свободу движения своих капиталов? Безусловно. Так действуют многие корпорации? Да. Они совместно лоббируют соответствующую политику национальных правительств и международных институтов, популяризируют соответствующие идеи? Да. И эти действия оказываются наиболее отвечающими главной классовой задаче капиталистов — подавить трудящееся большинство, запугать его безработицей и ухудшением жизненного уровня, принудить его работать больше за меньшую плату, восстановить свою классовую власть[30].

Деиндустриализация, как в развитых странах, так и в «развивающихся», разрушение экономик стран периферии тоже отвечает интересам не только отдельных ТНК, местных компрадоров и международных финансовых спекулянтов, но и всего капиталистического класса в целом.

Во-первых, таким образом происходит неизбежное в условиях кризиса перепроизводства, пусть и вялотекущего, разрушение «избыточных» производительных сил. Избыточны они, разумеется, лишь в смысле возможности извлечения из них прибыли, а не в смысле удовлетворения тех или иных потребностей населения (этот последний фактор как самостоятельный вообще в расчёт не берётся). Периферийные экономики страдают, как и всегда от кризисов капитализма страдают наиболее слабые.

«Объективность» этого процесса вовсе не исключает того, что слабыми становятся те, кто проиграл борьбу, кого в это незавидное положение вытолкнули, те, кто не смог защититься. Наоборот, борьба, ведущаяся всеми возможными средствами — это именно тот механизм, посредством которого при капитализме осуществляется конкуренция и «отбор» и между отдельными предприятиями, и между странами.

Во-вторых (и в долгосрочном плане это ещё более важно), деиндустриализация, раздувание сферы услуг, распространение неформальной занятости — это то, что подрывает позиции рабочего класса, ослабляет его сопротивление давлению со стороны капиталистов.

Хорошим введением в эту проблематику является подход Иммануила Валлерстайна и других представителей мирсистемной школы. Как известно, Валлерстайн считает, что в истории капитализма одним из важнейших факторов усиления рабочего класса, укрепления его экономических и политических позиций перед лицом капиталистов, было превращение полупролетарских, частично занятых, неустойчиво занятых, полукрестьянских слоёв — в полноценный, живущий на заработную плату пролетариат[31].

Эта концепция, в сущности, является прямым продолжением классического марксистского взгляда на пролетариат как на авангард трудящихся масс. Сама структура капиталистического производства и, прежде всего, капиталистической промышленности, организует пролетариат, объединяет его, превращает его в естественного руководителя для полупролетарских, крестьянских, мелкобуржуазных и т. п. масс. В этом же русле рассуждают и представители мирсистемной школы.

«Полностью пролетаризированные наёмные работники — это люди, работающие в городах на основе полной и формализованной занятости, доход которых полностью или почти полностью составляет заработная плата.

Неквалифицированные наёмные работники в городах, имеющие, как правило, временную или неустойчивую занятость, принадлежат к полупролетариату. Они часто оказываются безработными. Их заработной платы недостаточно, чтобы обеспечить выживание, поэтому они оказываются вовлечены в мелкую торговлю или ремесло, или работают в неформальном секторе, чтобы повысить свой уровень доходов. В периферийных и полупериферийных странах многие представители полупролетариата — это трудовые мигранты, которые часть своей жизни проводят в городе, а остальное время — в сельской местности. Значительная часть их доходов имеет своим источником семейное сельскохозяйственное производство… Мелкие сельскохозяйственные производители, живущие в сельской местности, как известно, называются крестьянами. В странах периферии и полу-периферии крестьяне и полупролетарии часто принадлежат к одним и тем же семьям. Многие полупролетарии часть своей жизни являются крестьянами и наоборот… Среди трудящихся полностью пролетаризированные наёмные работники (пролетариат) отличаются более высоким уровнем образования, лучше организованы, имеют более сильные позиции перед лицом работодателей и получают более высокие доходы. По сравнению со странами центра, для стран периферии и полупериферии обычно характерна меньшая численность специалистов, относящихся к среднему классу, меньшая численность полностью пролетаризированных наёмных работников, но значительно большая численность полупролетариата»[32].