Внутренний СССР - О выявлении алгоритма управления Россией вопреки её интересам и о путях высвобождения из него

И даже краткосрочное, почти мгновенное проявление политической воли носителем человечного типа строя психики способно «обнулить» многовековые прошлые усилия и далеко идущие намерения на будущее носителей других типов строя психики. Однако при этом никому из человеков не дано Свыше подменить (заместить) своей персоной всё человечество и свершить единолично за него весь исторический процесс развития культуры человечества и личностного развития людей.

Но это — тоже область «мистики», включающая в себя необходимость анализа и предвидения того, как , от рассмотрения которой подавляющее большинство политических аналитиков уклоняется или от соприкосновения с которой — теряют себя и мгновенно дуреют вследствие того, что не видят явных механических командно-исполнительских связей между различными событиями, объемлющими обстоятельствами и действиями людей.

А проявление в жизни этой «мистики» можно назвать высшим проявлением Справедливости Жизни — Справедливости, предопределённой Богом для людей Свыше. Мироздание устроено Богом так, что в судьбе (как в матрице открытых возможностей) каждого человека есть пути для того, чтобы, став носителем человечного типа строя психики, стать и наместником Божиим на Земле, осмыслено осуществляющим Божий Промысел. А это значит, что каждому открыта возможность, преображая себя, идти в человечность, быть способным преображать и общество в направлении к человечности. [31] И никакие нечеловеческие политические сценарии этому не помеха.

Соответственно изложенному толпо-“элитарное” общество выходит из состояния стабильности:

· в результате проявления активности кем-либо из «революционеров» или преобразователей,

· либо в результате того, что в нём количество представителей «истинной элиты» — идейных «консерваторов» — в силу каких-то событий, имевших место в прошлом, оказывается ниже некоторого критического минимума, а их дееспособность (уровень профессионализма) в значимых для стабильности общества сферах деятельности оказывается недостаточной по отношению к «вызовам времени».

Причём надо понимать, что представители «истинной элиты», «революционеры» и преобразователи (носители волевых типов психики — демонического и человечного) могут быть членами этого общества (Сталин), а могут быть внешними инициаторами (Маркс по отношению к России), действующими через свою периферию в обществе, которая может принадлежать и последующим поколениям (Плеханов, Ленин, Троцкий); и они могут занимать разное социальное положение в структуре толпо-“элитарного” общества в момент начала деятельности: от простонародья (будущая княгиня Ольга, согласно легенде — дочь перевозчика через реку из-под Пскова; Сталин) до легитимного главы государства (Иван Грозный, Пётр Великий), но могут, и не занимая высоких постов в легитимной социальной иерархии (либо отказавшись от них, как принц Гаутама, впоследствии — Будда), оказать на жизнь своего и других обществ воздействие более значимое и протяжённое во времени, нежели десятки и сотни царей и императоров (Конфуций, Христос).

Однако в связи с рассматриваемым вопросом необходимо особо обратить внимание на то, что носители волевых типов строя психики (демонического и человечного) — это вовсе не обязательно «пассионарные личности» (в терминологии Л.Н.Гумилёва). На это обстоятельство необходимо обратить внимание потому, что терминология теории этногенеза Л.Н.Гумилёва вошла в лексикон нынешней русскоязычной политологии и истории, и прежде всего — в лексикон патриотов толпо-“элитаристов”, которые злоупотребляют ею, особенно не задумываясь о неопределённости смысла этой терминологии и неадекватности самой «теории пассионарности» Жизни [32]. В частности, многие «пассионарные личности» — просто одержимые — носители типа строя психики зомби, чьё поведение подчинено наваждениям, которые их собственный интеллект в качестве таковых не идентифицирует либо которые соответствуют их нравственности или которым их воля противостоять не может [33]. Но далеко не все действительно волевые личности могут быть отнесены к «пассионариям» именно потому, что своею волей сдерживают наплывы на них «пассионарной энергии» — тенденции к тому, чтобы впасть в одержимость, — и осуществляют свою осмысленно целесообразную деятельность без того, чтобы увлекать за собой или подталкивать к чему-либо толпу, что и является главным характеристическим признаком «пассионарных личностей» по Л.Н.Гумилёву.

Понимание того, что представляет собой в информационно-алгоритмическом отношении каждый из пяти ранее охарактеризованных типов строя психики, и в процессе проявления людьми разнородной активности позволяет увидеть в жизни общества и понять то, чего не позволяют увидеть и понять ни фрейдизм, ни «теория пассионарности», ни психологические теории ведической традиции. И в этой общей слепоте, непонимании происходящего и перспектив объединяются и либералы-западники (подверженные влиянию фрейдизма), и патриоты-евразийцы толпо-“элитаристы” (подверженные влиянию «теории пассионарности»), и любители ведических учений о психологии личности и общества.

9. Нравственная политика — реальная основа настоящей политики

В каждую историческую эпоху на описанную выше нравственно-психическую подоплёку общества накладываются конкретно-исторические обстоятельства и множество событий, которые придают эпохе своеобразие. Это фактологическое своеобразие разных эпох изучает история и политология. Реконструкцией же нравственно-психической подоплёки событий прошлых эпох эти науки не занимаются. Этим обстоятельством, свойственном только библейской цивилизации, в полной мере воспользовались специалисты из МГУ -математики по профессии — А.Т.Фоменко и Г.В.Носовский, которые в период перестройки создали целую серию псевдоисторических как бы исследований, где конкретные исторические личности, в большинстве своём носители демонического типа строя психики, к тому же ещё по воле авторов оказались лишёнными персональной нравственно-психологической подоплёки. Превратившись в безликие «куклы», они легко были упакованы авторами в “Новую хронологию” [34].

Однако, у этого явления есть и другая сторона. Поскольку в обществе есть востребованность на освещение этой проблематики, то в литературе существует жанр «исторического романа», в котором писатели в канву реальных исторических событий вводят вымышленных ими персонажей, а также пытаются умозрительно реконструировать нравственность и психологию реальных исторических личностей прошлого. С появлением кинематографии жанр «исторического романа» продолжил себя в культуре как одно из направлений киноискусства.

И именно в силу того, что людям более значимо понимать нравственно-психическую подоплёку действий своих современников в обстоятельствах реальной жизни наших дней, а историческая наука об этом сказать почти что ничего не может, то представления людей о прошлом общества во многом формируются не исторической наукой, а «историческими романами», «историческими кинофильмами», а в пореформенной России ещё и псевдоисторическими исследованиями, через которые «закулиса» пытается воздействовать на общество на уровне второго — хронологического — приоритета обобщённых средств управления-оружия.

И здесь мы должны вспомнить два афоризма В.О.Ключевского [35], одного из наиболее здравомыслящих историков Российской империи конца XIX — начала ХХ века. Афоризм первый:

«Закономерность исторических явлений обратно пропорциональна их духовности».

В современном научном мировоззрении «закономерность» — осознанная основа предсказуемости течения потока событий и развития тех или иных явлений. При этом «предсказуемость» понимается большей частью в предельно узком смысле, как 100-процентно гарантированная повторяемость какого-то явления при повторяемости определённых условий. Соответственно, непредсказуемость — отсутствие 100-процентно гарантированной повторяемости.

Иными словами исторические явления тем более , чем «выше духовность» их участников. Однако, соглашаясь с высказанным В.О.Ключевским утверждением, интуитивно ощущая его правильность, следует помнить, что вопрос о «мере духовности» в обществе решается субъективно — сообразно и соразмерно духовности того, кто выносит по нему определение.