Дмитрий Жмуцкий - Операция АнтиНАТО. Феодосийская модель
Гарант конституции велел Кабинету министров Украины «осуществить подготовительные мероприятия по обеспечению проведения в установленные сроки <...> многонациональных военных учений», поручил МВД и местным государственным администрациям обеспечить охрану общественной безопасности и правопорядка во время учений, а также потребовал от СБУ, МВД и пограничников выдворить «всех иностранцев», участвующих в акциях протеста и блокировании транспортных магистралей.
Даже к этому моменту глава государства, похоже, не представлял себе, кто, собственно, является организующей силой кампании протеста. Бывший вождь «оранжевой революции» явно не понимал, что разыгрывается знакомый ему сценарий, но на этот раз ему в нем неизбежно отводится роль «диктатора». Очевидно поэтому Виктор Ющенко принял решение применить угрозу силового воздействия, забыв, что на данном этапе это уже весьма сомнительный ход – о том, что в Крыму происходит мирная акция, СМИ уже известили полмира, а силы протестующих уже были полностью мобилизованы. Первый же окровавленный противник НАТО стал бы героем телевизионных новостей, а самый «демократичный» украинский режим уже воспринимался бы в стране и за рубежом не иначе как «кровавый». Это в свою очередь радикально усилило бы протестную реакцию на его действия: поддержка русской половины страны, до тех пор в основном моральная, могла легко трансформироваться в менее безобидные формы.
В ходе «бархатной революции» одна из важнейших задач революционеров – убеждать граждан, что деятельность властей незаконна (нелегитимна). Если граждане (в числе которых и сотрудники репрессивных органов) поверят в это, они легко согласятся и с тем, что противодействие такой власти – дело никак не противозаконное. Само противодействие осуществляется в форме «ненасильственного давления». Его цель, прежде всего, «нейтрализовать источники силы режима».
Задачи, решаемые в ходе акций гражданского протеста
В случае с антинатовской кампанией в Крыму ставилась вполне конкретная цель: заставить власть отказаться от своего решения о допуске натовских сил на территорию страны. Поэтому из всех «источников силы» протестующим вполне достаточно было сосредоточиться на одном – способности «диктатора» пользоваться коммуникациями и ресурсами (территорией полуострова). В итоге власть сохранила способность принимать решения, но теряла возможность добиться их выполнения.
Справедливости ради следует сказать, что с выполнением одной из перечисленных задач «режим» справился сам. Необходимости доказывать кому-либо, что действия, вызвавшие протесты крымчан, были нелегитимны, просто не было. Решение президента о вводе на территорию иностранных военных и строительстве ими некоего объекта грубо нарушило основной закон страны – он однозначно указывает, что глава государства не вправе принимать такое решение, это может делать только парламент (Верховная рада).
Конституция Республики Украины:
Статья 85 (п. 23): «К полномочиям Верховной Рады Украины относится <...> одобрение решения о предоставлении помощи другим государствам, о направлении подразделений Вооруженных Сил Украины в другое государство или о допуске подразделений вооруженных сил других государств на территорию Украины».
Возможности вольно трактовать это положение нет – его смысл подробно расшифрован в специальном нормативном акте – Законе Украины «О порядке допуска и условиях пребывания вооруженных сил других государств на территории Украины»[4]. Между тем соответствующего решения Рады не существовало ни в момент прибытия американских морпехов и военного груза на судне «Адвантадж», ни даже месяц спустя после их бесславного отбытия.
Обеспечение превосходства в информационной среде
Поражение официального Киева в противостоянии с участниками антинатовских акций объясняется в значительной мере тем, что он проиграл противоборство в информационной сфере. И это при том, что она является едва ли не ключевой при совершении «цветных революций». Так называемые майданные технологии это, в первую очередь, методики, позволяющие превращать моральное или идейное преимущество в преимущество политическое. Все, что для этого нужно – сделать свою точку зрения господствующей. Поражение в этой сфере невозможно компенсировать выдвижением реальных танковых дивизий.
Переход информационного преимущества в «силовое»
Учтя опыт «оранжевой революции», крымчане применили эффективные методы захвата контроля над информационным пространством, которое не ограничивается лишь страницами газет и экранами телевизоров. Фактический захват физического пространства – территорий возле порта, мест размещения американских морпехов – они дополнили боем барабанов, постоянным скандированием лозунгов, воспроизведением патриотических песен на русском языке через звукоусилительную аппаратуру. Пространство вокруг блокированных объектов было заполнено плакатами с антинатовскими лозунгами и карикатурами. Нелокальный характер протеста подчеркивался в Феодосии регулярными организованными шествиями по городу (от одного пикета к другому). Не подконтрольность решениям Киева подчеркивалась проведенным впервые за много лет празднованием дня рождения русского поэта Пушкина. Попытки близких к «оранжевым» организаций «Пора» и «Студенческое братство» внедрить свою символику в захваченное пространство потерпели полное поражение.
Поскольку особой необходимости доказывать незаконность решения о вводе иностранных войск не было, задачами протестующих оказались сбор и придание широкой гласности информации, показывающей истинный смысл действий властей.
Общественные настроения и требования основного закона изначально поставили украинскую власть в неловкое положение оправдывающегося. При этом органы власти действовали настолько суматошно и несогласованно, что, вместо того чтобы снять с себя подозрения или признать свою ошибку, они только сильнее запутывали ситуацию и лили воду на мельницу своих оппонентов.
В первые дни после захода «Адвантадж» в Феодосию официальные лица практически не давали развернутых комментариев, не обнародовали свой взгляд на события. (Исключение составляет появление Анатолия Гриценко в прямом эфире НТН 29 мая.) Президент ограничился тем, что на четвертый день феодосийского противостояния назвал события в Крыму «провокацией некоторых политических сил».
В отсутствие внятной реакции со стороны руководителей государства с политическими заявлениями выступали пресс-службы государственных учреждений и чиновники «второго эшелона» – заместители министров, руководители департаментов, официальные представители.
Так, пресс-служба МИД заявила, что «митинги направлены не на учения, а на создание истерической атмосферы перед началом сессии Верховной Рады Украины с целью ее срыва». «Те, кто инициирует такие безосновательные, абсурдные провокации, должны чувствовать свою ответственность, что они отпугивают туристов (от Крыма) без каких-либо на то оснований»,– добавил руководитель пресс-службы Василий Филипчук.
А начальник департамента консульской службы МИД Борис Базилевский обвинил в феодосийских событиях «антиукраинские силы», которые «хотят воспользоваться сложным процессом формирования политической власти на Украине, чтобы нагреть на этом руки».
То, что первые лица не желали давать гражданам разъяснений, уже само по себе нанесло ущерб образу «демократической» власти и скомпрометировало государственные органы как источники информации. Ранее готовность раздавать комментарии и полная открытость подавались людьми, пришедшими к власти после «оранжевой революции», едва ли не как главное их отличие от свергнутого ими режима. И их внезапный отказ от принципов дал оппозиции основания подозревать, что руководители министерств переложили обязанность озвучивать официальную точку зрения на своих подчиненных для того, чтобы самим не быть уличенными во лжи.
Все время, пока шло противостояние, представители власти аргументировали свою позицию, оперируя категориями из области житейского здравого смысла («США хотели за свои средства усовершенствовать украинский полигон», «учения „Си Бриз“ проводились и раньше, но это никого не тревожило»), в то время как их оппоненты методично и даже упрямо цитировали законы (главным образом Конституцию Украины) и заявляли, что они были нарушены. Оппозиционеры настаивали на том, что соблюдение конституции несравнимо важнее решения о подготовке к учениям, которое принял Совет национальной безопасности и обороны (СНБО). Утверждение практически бесспорное и, в отрыве от антинатовской и пророссийской риторики, абсолютно неуязвимое для контраргументов – по крайней мере тех, которые могли высказать «оранжевые» президент и министры, всячески подчеркивающие, что их приход к управлению Украиной был результатом борьбы за «демократические ценности» и «верховенство закона».
