Иван Майский - Кто помогал Гитлеру. Из воспоминаний советского посла
Иное дело Саймон и его аппарат. Несмотря на свое либеральное прошлое, Саймон 30-х годов был одним из самых непримиримых врагов Советской страны. В ходе переговоров он все время стремился не сократить, а удлинить путь к достижению соглашения. Это именно он выискивал всевозможные поводы для осложнения переговоров различными посторонними вопросами — вплоть до таких смехотворных, как цены на товары в магазинах «Торгсина». Сердце Саймона билось в унисон с интересами самых махровых представителей капиталистического мира вроде компании «Лена Голдфилдс», и ради них он готов был жертвовать даже интересами британской торговли В дополнение ко всему Саймон был человеком, не стесняющимся в выборе средств для достижения своих целей и широко пользующимся в борьбе таким оружием, как ложь и клевета. Духом Саймона (за вычетом некоторых приятных исключений) был проникнут в те годы и аппарат английского министерства иностранных дел.
Помню такой случай. Торговые переговоры подходили к самому концу. Все было урегулировано, за исключением вопроса о «Торгсине». Но Саймон из-за этого задерживал подписание торгового соглашения. Тогда я пригласил к себе известного либерального журналиста А. Каммингса, с которым у меня в те времена были хорошие отношения, и откровенно рассказал ему, почему до сих пор дело не закончено. На следующий день, 2 февраля 1934 г., на первой полосе «Ньюс кро — никл» под большим заголовком «Картошка британского посла» была опубликована ядовитая статья Каммингса, разъяснявшая истинную причину задержки в подписании торгового соглашения. Эта статья вызвала в политических кругах Лондона большое смятение. Лейбористский депутат Гренфелл сделал в парламенте запрос о том, какая существует связь между подписанием торгового соглашения и продовольствием английского посла в Москве. Официальный ответ давал сам Саймон. И что же он сказал? Саймон сказал буквально следующее:
«Нет ни слова правды в утверждениях, будто бы англо-советские торговые переговоры задерживаются из-за этого вопроса».
Вот до каких пределов доходила лживость Саймона! Надо ли удивляться, что этот факт только усиливал недоверие советской стороны к правящей Англии?
Кратковременная оттепель и ее причины
Примерно с середины 1934 года в англо-советских отношениях началась временная, вернее кратковременная, оттепель. Главных причин тому было две.
Первая причина состояла в том, что в январе 1933 года в Германии к власти пришел Гитлер. Сначала правящая Англия не принимала «фюрера» слишком всерьез. Я хорошо помню, как на протяжении всего 1933 года британские политики разных направлений — консерваторы, либералы, лейбористы — еще спорили по вопросу о том, удастся ли Гитлеру удержаться у власти Даже такой опытный государственный деятель, как Ванситарт, занимавший в то время ключевой пост постоянного товарища министра иностранных дел, как-то летом 1933 года в разговоре со мной сказал:
— У Гитлера очень много трудностей и врагов — внешних и внутренних… К нему относятся крайне подозрительно французы, бельгийцы, чехи, поляки… Внутри нацистской партии неспокойно… Есть люди, претендующие на первое место в ее рядах, с которыми Гитлеру не легко справиться… Не исключено, что внутренняя драка приведет нацистскую партию к развалу… Надо подождать да посмотреть.
Что же касается лейбористских лидеров, то они в большинстве были убеждены в недолговечности нацистского господства в Германии.
Однако с 1934 года, особенно же с середины этого года, после того как Гитлер уничтожил группу Рема и вообще разгромил внутреннюю оппозицию в своей партии, настроения в правящих кругах Англии стали меняться. Они начали понимать, что гитлеризм укрепляется и что с ним придется серьезно считаться, по крайней мере в течение целого ряда лет. Это вызвало в правящих кругах беспокойство и тревогу. В их памяти сразу воскресли события и обстоятельства первой мировой войны, когда Великобритании пришлось с величайшим трудом защищать свои мировые позиции от опасных покушений со стороны германского империализма. Стремления, лозунги, требования Гитлера явно предвещали возрождение старых планов германской гегемонии, сыгравших столь большую роль в развязывании первой мировой войны, — быть может даже в еще более грозной форме, чем тогда. Перед правящими кругами Англии все настойчивее вставал вопрос: что же делать?
Первоначальная их реакция сводилась к мысли: надо восстановить Антанту эпохи первой мировой войны, то есть военный союз Англии, Франции и России против Германии. Правда, вместо царской России теперь был Союз Советских Социалистических Республик, это было неприятно, очень неприятно, но в конце концов в международной политике руководятся не эмоциями, а практическими интересами. Если интересы требуют, приходится проглотить и горькое лекарство. Так случилось, что в описываемое время не только лейбористы и либералы, но даже многие консерваторы стали серьезно думать об улучшении отношений с Советской страной.
Вторая причина наступления оттепели состояла в том, что после конфликта из-за дела «Метрополитен-Виккерс» правящие круги Англии окончательно убедились в силе и крепости СССР и пришли к выводу, что отныне «советский фактор» стал постоянным элементом мировой ситуации. Независимо от симпатий или антипатий его надо было принимать во внимание при всех политических расчетах и построениях. И так как британские политики всегда отличались умением считаться с фактами (даже неприятными), то после подписания торгового соглашения 1934 года они начали прикидывать, как лучше использовать в своих интересах так неожиданно для них обнаружившееся могущество СССР. И мысли их, как я только что говорил, стали все больше обращаться к традиционным путям Антанты первой мировой войны.
Одно случайное обстоятельство сильно содействовало такому повороту в настроениях правящих кругов Англии. В феврале — апреле 1934 года разыгралась памятная «челюскинская эпопея». Сотня советских людей, в том числе женщины и дети, во главе с О. Ю. Шмидтом после гибели «Челюскина» оказались на полярной льдине, далеко от твердой земли. Западный мир, его пресса, политики, ученые, полярные исследователи считала «челюскинцев» погибшими. Они пели им отходную. Но советский мир думал и чувствовал иначе. Сами «челюскинцы» не только не пришли в панику и не пали духом, а создали на льдине изумительно организованный коллектив, который высоко держал знамя Советской страны, продолжал научную работу, заботился о здоровье и бодрости своих членов. Глава ледового лагеря О. Ю. Шмидт даже прочитал для своих товарищей курс лекций по историческому материализму. В то же время Советское правительство и советский народ мобилизовали все возможности для спасения попавших в беду соотечественников. Люди, средства, техника, радио, авиация — все было поставлено на службу благородной цели, и в конце концов все «челюскинцы» были спасены. Были вывезены на самолетах даже восемь собак, имевшихся в лагере.
Полярные драмы всегда привлекали к себе сочувственное внимание широчайших кругов людей. «Челюскинская» драма привлекла такое внимание с особенной силой как потому, что ее жертвами была целая сотня мужчин, женщин и детей, так и потому, что наличие радио позволяло следить за всеми, даже мельчайшими, событиями в жизни ледового лагеря. Мужественное поведение «челюскинцев» вызывало восхищение повсюду, во всех кругах, независимо от политических взглядов и настроений их носителей Вместе с тем колоссальная энергия и огромные затраты Советского государства, брошенные на дело спасения «челюскинцев», просто поразили буржуазный мир. Помню, в те дни Ллойд Джордж мне сказал:
— Это потрясающе! Ни одно другое правительство не приложило бы столько усилий для спасения арктических исследователей. Это очень благородно и… и очень умно!
В глазах либерального лидера вдруг заискрилась лукавые огоньки, и он неожиданно закончил:
— Поздравляю вас! Вы одержали большую дипломатическую победу.
Ллойд Джордж был прав. Да, эта «челюскинская эпопея» не только еще раз подтвердила силу и жизнеспособность Советского государства, но и ярко показала — перед всем широким миром показала — его благородство, его гуманизм, его глубокую разумность. Одним ударом популярность СССР поднялась так высоко, особенно среди трудящихся во всех концах мира, как ее не подняли бы годы и годы упорной пропагандистской работы. Внешним проявлением этого был тот факт, что портрет О. Ю. Шмидта в течение многих месяцев не сходил со страниц буржуазных газет.
«Челюскинская эпопея» сыграла немалую роль и в развитии той оттепели в англо-советских отношениях, которая началась с середины 1934 года. Она психологически облегчила многим недругам СССР переход на новые политические позиции.
