Исраэль Шамир - Сорвать заговор Сионских мудрецов
Только не говорите мне, что полиция реагирует на жалобы и сообщения о преступлениях. Попробуйте сообщить в полицию, что вас ограбили или обокрали или угнали машину. Там, скорее всего, только пожмут плечами — нам, мол, недосуг. У нас есть дела посрочнее. Нам надо уговорить свидетельницу дать показания против министра, который ее поцеловал взасос, когда она хотела лишь скромного поцелуя, а для этого надо слетать в Латинскую Америку. А о вашем «рено» заботьтесь сами.
Многие дела, начатые полицией и прокуратурой, напрямую связаны с борьбой безликих правителей за власть.
• Почему было затеяно позорное дело Моше Кацава? Почему оно не было закрыто, когда выяснилось, что первая жалобщица оказалась лгуньей? Почему было нужно устроить Линч в прессе, пока не набежали новые претендентки, из далекого прошлого? И тут ответ прост: у израильского президента крайне мало полномочий, но одно из них — назначение членов Верховного Суда. Судейская мафия больше полагалась на Шимона Переса, человека своего круга, польского еврея, чем на сефарда Кацава, который — о ретроград! — любил женщин.
• Вы удивлялись, почему прокуратуре так приспичило отдать под суд Хаима Рамона за его страстный поцелуй? Он был министром юстиции, а министр юстиции — глава комиссии по назначению членов Верховного Суда. Это по его представлению судей назначает президент страны. Рамон пытался умерить власть судейской мафии и провести скромную судебную реформу в рамках комиссии.
• Почему Ольмерт оказался под колпаком? Премьер-министр назначает министра юстиции, а тот становится во главе комиссии по выбору судей. Ольмерт не понял намека, содержавшегося в деле Рамона (или понял, но не сдался), и назначил нового министра юстиции, профессора Фридмана, который давно хотел сразиться с судейской мафией.
• Безликим правителям неймется, они хотят поскорее увидеть голову Ольмерта на пике. Они не хотят подождать даже до начала процесса, не то что до его завершения. Презумпция невиновности? Расскажите это детям. Бывшая судья Верховного Суда Далия Дорнер уже заявила: «Эхуд Ольмерт не может оставаться премьером, и общественное мнение обязано вынудить его уйти». Но израильский народ не оправдал чаяний Дорнер. «В Израиле нет культуры политики, и народ не обращает внимания на сообщения о согрешивших лидерах», — сказала она.
Я не в восторге от Эхуда Ольмерта, я за него не голосовал, но я уважаю результаты народного голосования. Мне кажется неприемлемым, что наш премьер-министр, вместо того, чтобы править страной, должен проводить дни и ночи в полиции, отвечая на вопросы следователей по поводу жалобы американского Хлестакова, который и Ицхаку Рабину деньги давал, а может, еще и Голде отстегивал. Тем более, что из этой ловушки ему не удастся выбраться, его достанут не мытьем, так катаньем. Найдутся — уже нашлись — новые жалобщики, привлеченные развязанной в СМИ атмосферой Линча.
Злоупотребление судебной, прокурорской и полицейской властью, эта наша милая оттоманская слабость — не проблема «левых» и «правых». Безымянные правители хотят, чтобы их считали единственным заслоном цивилизации от одержимых религиозных националистов, каганистов, поселенцев. Поэтому правой рукой они поддерживают и подстрекают каганистов, а левой рукой их удерживают. Они, мол, вменяемые, а все прочие — безумцы. Наиболее наивная часть израильского общества принимает эти слова всерьез и считает судейскую братию — «левой».
Но какие они левые? В чем их вменяемость? Эти «вменяемые левые» разрешили и разрешают израильскому правительству и органам безопасности убивать палестинцев без суда, разрушать дома палестинцев, отнимать их земли. Дорит Бейниш и Мени Мазуз выдавали и выдают лицензии на пытки и казни, на несудебное задержание, на административные аресты. Терактов не было бы, если б палестинцы не отчаялись найти справедливость в неправедных израильских судах. Бейниш и Арбель развязали Первую Интифаду, когда они придумали особо подлый — но юридически аккуратный — трюк для массовой конфискации палестинских общинных земель. Они же благословили Ариэля Шарона на его вторжение в мечеть Аль-Акса и развязали Вторую интифаду. Они узаконивают строительство Стены на землях палестинских крестьян и готовят таким образом Третью Интифаду. С такими левыми — не нужны никакие правые.
Впрочем, и Рабочую партию «Авода» называют «левой» только по памяти. Она — левая, как младотурки или кемалисты были левыми, то есть по сравнению с Чингисханом. Поэтому лидер Рабочей партии Эхуд Барак потребовал головы министра юстиции, на худой конец — его портфель. Если он получит портфель, то вся полнота власти вернется в холеные руки Бейниш и Арбель.
Но эти феминистки — не левые и не правые. Они достают всех израильских политиков, которые возносятся выше плинтуса. И левых, и правых, от Нетаньяху и Шарона до Ольмерта и Барака. Одержимые своей манией верховной, неизбранной и не избираемой власти, израильские судебно-следственные органы все больше напоминают ГПУ Ежова. Только Ежов поставил себя над одной партией, а Бейниш и компания поставили себя над всеми партиями. И в результате — израильские политики мельчают. Не говоря уж о Бен Гурионе, даже деятели поменьше — Менахем Бегин, Моше Даян, Шуламит Алони — кажутся гигантами по сравнению с нынешними лидерами. Так мы скоро и до мышей докатимся.
Семь тощих коров
«Если звезды зажигают — значит, это кому-то нужно», — воскликнул Маяковский. Жил бы он в наши дни, — он сказал бы то же и о нынешнем кризисе. Но сначала — а был ли мальчик? Солнышко светит — и даже греет; всё, вроде бы в порядке, кафе полны, как всегда, квартиры и машины не подешевели; зарплаты, как всегда, не хватает, но работа есть. Где кризис? Кризис в газетах, а те запугивают: «резко упали продажи марочного французского шампанского в Казахстане», пишет «Интернэшнл геральд трибюн» [47], хуже того, «продажи «Порше» и «Мерседеса» упали вдвое. Люди вынуждены реже покупать сумки от Луи Виттона» — стенают американские поставщики в Астане. Я плакал. Это и впрямь трагедия, требующая срочного вмешательства и немедленной субсидии Виттону, покупателям и продавцам Виттона и пиар-агентам Виттона. И желательно за наш счет. И побольше, побольше. Впрочем, и эти беды лишь в Казахстане, а российские «Ведомости» пока советуют «пить виски с фуа-гра, олениной, блинами «креп-сюзетт» и горьким шоколадом».
В «Нью-Йорк таймс» Том Фридман призывает американскую молодежь не зажигать в ресторанах, а сидеть дома, есть сэндвичи с тунцом и дрожать от страха — но безрезультатно. Он пугает, а мне не страшно, как говорил Лев Толстой о Леониде Андрееве. Слишком часто этот пастушок кричал «волк!» Помните — оружие массового поражения в Ираке, теракты Аль-Каиды, мировое потепление, птичий грипп? Как у нас отбирали водку в аэропортах и заставляли ходить босиком сквозь металлоискатели? Или, еще раньше, в 1990 году, нас пугали СПИДом, когда пьяный Ельцин на свой первый американский гонорар купил одноразовые шприцы для московских наркоманов и презервативы для питерских педерастов? И вот прошли годы, производители резинового изделия номер один и фармацевтические компании прекрасно заработали, пиар-компании распилили бюджет, но эта страшилка ушла в никуда, как и прочие ужастики. Сейчас они хотят нас запугать, чтобы мы сидели, дрожали от ужаса и слушались.
Пока кризис — это одни разговоры, но он еще может придти. Если крикнуть «Пожар» в переполненном кинотеатре, то результат может оказаться плачевным — даже и без огня.
У всего на свете есть причины. Нам говорят, что американские банкиры сдурели, надавали дешевых кредитов, не думая о последствиях, придумали сложные финансовые инструменты, и сами их не поняли. Другие говорят, что они это сделали не по глупости, а от жадности и близорукости — мол, не учли последствий.
Но американские банкиры и финансисты — не дураки, и не близорукие тетери. Предположим, что они знали, что делают. Как правило, если события происходят, они происходят по воле деятелей, а не против их воли. Горбачев и Ельцин ликвидировали СССР потому, что они этого хотели. Гайдар и Чубайс обнулили сбережения и раздали заводы и месторождения своим друзьям потому, что они это хотели сделать. При этом они тоже говорили о кризисе, который сами создавали — для выполнения своих целей. Сейчас в эту увлекательную игру играют большие профессионалы из Нью-Йорка. Если их не остановить, то они выйдут из этого кризиса еще богаче, еще сильнее, а нас опустят и загонят в долговую кабалу.
Нечто похожее произошло в Древнем Египте. Сначала было несколько лет изобилия и благосостояния, а потом ударил кризис, и простой народ был закабален на века.
Вы, наверное, узнали библейскую историю Иосифа и фараона, ее недавно пересказал Кудрин для тех, кто забыл. Фараону приснился сон: вышли из Нила семь тучных коров, и после них вышли из Нила семь тощих коров, и съели тощие коровы тучных коров (Бытия, 41). Смысл сна был в том, что семь лет изобилия сменятся семью годами засухи и неурожая. По словам Кудрина, притча призывала запасаться впрок на тяжелое время. Но в библейской истории были нюансы, которые Кудрин опустил, а в них весь смысл повествования.
