Боб Вудворд - Признание шефа разведки
А затем выступил сенатор Байден. Похвалив Инмэна, он перешел к личности Кейси.
— По крайней мере, для некоторых из нас высказывания м-ра Кейси не всегда, как бы это понятнее выразиться, мы не всегда схватываем эти высказывания, чтобы составить из них единое целое.
Далее Байден произнес речь, смысл которой сводился к тому, что Макмагон должен служить своего рода монитором для комитета.
Г олдуотер сказал, что Инмэн обычно подавал им сигнал, когда Кейси во время выступления начинало заносить не в ту сторону.
— Я думаю, если новый заместитель директора усвоит привычку адмирала подтягивать свои носки, когда говорилось не то…
Опять последовал взрыв смеха.
— Или вот еще, — добавил Байден, — подвиньте немножко назад ваше кресло. Инмэн практиковал и этот прием.
— Если мне будет позволено высказаться по этому вопросу, — сказал Макмагон, — то я, г-н председатель и сенатор Байден, думаю, что когда директор услышит или прочтет о вашем восприятии его выступлений, он, несомненно, примет меры, с тем чтобы рассеять ваши опасения и внести необходимые поправки. Я думаю, он лично сделает это в ходе своих будущих выступлений.
Комитет единогласно утвердил назначение Макмагона, а за ним точно так же поступил и сенат.
Известие о том, что механизм тайных операций в самом деле начал ржаветь, Кейси получил в виде живого примера в конце марта 1982 г. Группа из 13 йеменцев, субсидированная ЦРУ и направленная в Южный Йемен для организации диверсий, была захвачена. Эта акция, проводившаяся совместно с разведкой Саудовской Аравии, относилась к числу немногих полувоенных операций поддержки, утвержденных еще администрацией Картера, и с тех пор находилась в состоянии подготовки. На допросе йеменцы признались, что их подготовкой руководило ЦРУ. Куда же девалось внушавшееся им правило отрицать связь с ЦРУ, подумал Кейси. И где обеспечение безопасности операции?
Как предполагалось по плану, то есть на бумаге, йеменцы должны были иметь дело только с посредниками или подставными лицами, чтобы скрыть от них участие ЦРУ. Однако лишь раскрытие роли ЦРУ помогло убедить завербованных йеменцев в том, что в материальную обеспеченность операции можно верить.
Вторую группу йеменцев, уже заброшенную в Южный Йемен, пришлось вывести обратно, а операцию отменить. Через несколько недель прокурор в Южном Йемене объявил, что все 13 человек из первой группы признали себя виновными в нелегальном ввозе взрывчатки с целью разрушения нефтяных установок и других важных объектов. Они также признали, что их субсидировало ЦРУ. Три человека были приговорены к 15 годам заключения, остальные — к смертной казни.
Контрастом этой акции явилась первая секретная полувоенная операция Кейси по поддержке Хабре в Чаде. 7 июня 1982 г. войска Хабре численностью около двух тысяч человек заняли Нджамену, столицу Чада, где он создал временное правительство. Влияние Каддафи в Чаде было ограничено, а ему самому «пустили кровь из носа», как того хотели Хейг и Кейси. Теперь ливийский лидер имел дело с враждебным ему, поддерживаемым Францией и США правительством на 600-мильной южной границе.
В результате этого возникла благоприятная ситуация для того, чтобы заручиться согласием Белого дома в деле проведения ограниченной тайной операции поддержки активного антикоммунистического движения в Камбодже. Помощь движению сопротивления в Анголе была запрещена законом, операции в Никарагуа и Афганистане шли своим чередом.
От одного упоминания о секретной деятельности в Юго-Восточной Азии у всех сотрудников ЦРУ волосы вставали дыбом. Этот регион считался самым большим «гадким утенком». Но Кейси настаивал на том, что надо преодолеть синдром прошлого. Политика администрации должна быть последовательной, усилия по борьбе с коммунизмом необходимо предпринимать во всем мире. Советы поддерживают подрывные движения в мировом масштабе, и Соединенные Штаты не могут позволить себе отставать. Проблема заключалась в том, что самой первой оппозицией коммунистическому режиму в Камбодже стали «красные кхмеры». Считающие себя тоже коммунистами, «красные кхмеры», как известно, прославились своей жестокостью. Во время их правления с 1975 по 1979 г. они убили миллион, а возможно, три миллиона камбоджийцев.
Но существовали еще два камбоджийских некоммунистических движения сопротивления, и Кейси утверждал, что следует им адресовать средства. ЦРУ имело агентуру среди военных в Таиланде, через которую можно направить деньги так, чтобы они не использовались для помощи «красным кхмерам».
Некоторые сотрудники госдепартамента не согласились с этим, утверждая, что «красные кхмеры» находятся в состоянии свободной коалиции с двумя другими некоммунистическими группировками и в этой коалиции играют главную роль. Поэтому помогать некоммунистам означает помогать «красным кхмерам».
Кейси пришлось довольствоваться оказанием помощи без присутствия в ней любых орудий смерти. Осенью 1982 г. президент Рейган подписал директиву об оказании помощи некоммунистическим группировкам сопротивления на сумму до 5 миллионов долларов. Хотя эти деньги не могли использоваться для приобретения оружия, они высвобождали собственные средства получателей для закупки военного снаряжения.
Весной 1982 г. Кейси встретился с министром обороны Израиля Шароном, находившимся в Вашингтоне с целью проведения нескольких раундов переговоров. На уме у Шарона были Ливан и оплоты ООП в этой стране. Он говорил об израильских контрмерах: если Ливан сделает одно, то Израиль сделает другое; если ООП нанесет удар здесь, то Израиль ответит ударом там. Слово «Ливан» Шарон произносил полным сарказма тоном, как будто эта страна была географической фикцией.
— Давайте выложим карты на стол. Если вы что-либо не предпримите, это сделаем мы.
Кейси понимал, что Ливан — это та арабская страна, где Израиль мог расширить свое влияние. Он пришел к выводу, что Шарон хотел создать обстоятельства, которые оправдывали бы переход Израиля к военным действиям. Как сказал Шарон, в Ливане могут произойти события, которые не оставят иного выбора. Ясно, что Шарон загипнотизировал в этом же направлении премьер-министра Израиля Менахема Бегина. Шарон призывал к стрельбе.
Кейси ценил Шарона, видя в нем как активного деятеля, так и мыслителя, человека, который чувствовал уязвимость своей страны, понимал ее судьбу.
6 июля 1982 г. Израиль вторгся в Ливан, заявив о своем намерении изгнать террористов ООП из Южного Ливана. В качестве оправдания своей акции израильское правительство назвало попытку покушения на своего посла в Лондоне за три дня до этого. Вторжение получило наименование «Операция мир для Галилеи».
Израильская разведка, ЦРУ, а вскоре и англичане узнали, что этот предлог был фикцией. Покушение на израильского посла явилось делом рук фракции Абу Нидала, отколовшейся от ООП и выступавшей против основной линии этой организации, нашедшей прибежище в Ливане. Так что израильтяне нанесли удар не по тем палестинцам, но, по мнению Шарона, разница между ними невелика. За несколько дней израильские силы обороны достигли окраин Бейрута.
Аналитики ЦРУ указывали на большие возможности, но и на большойриск.
Кейси созвал в своем кабинете совещание. Один из вопросов был такой: применяют ли израильтяне полученное от США оружие. Многие участники совещания высказывали опасение, что если это так, то на США будут смотреть как на соучастника и у конгресса возникнут вопросы.
— Мне наплевать на это, — сказал Кейси. — Ситуация нестабильна. Всякое может случиться. Как мы можем обернуть это на благо наших национальных интересов? Вот вопрос, на который я хочу получить ответ.
Человек ЦРУ, лидер фалангисгской милиции Башир Жмайель играл все более важную роль в Ливане, в течение последних лет он установил тесные отношения с Шароном и израильской разведкой Моссад. ЦРУ выполняло роль свата, подталкивая ливанских христиан и израильтян к контактам, превращая Башира в двойного агента ЦРУ и Моссад.
В ЦРУ намечалась склонность стать в Ливане на одну сторону с христианами, против мусульман. Но старые сотрудники ЦРУ, работавшие в Ливане, знали, что христиане, в особенности Башир и его фалангисты, так же жестоки, как и все остальные. Отношения с ними таили опасность.
— А какие стоящие чего-нибудь отношения свободны от этого? — спросил Кейси, стараясь успокоить мятущиеся умы.
Имелись указания на то, что Башир держит курс на президентство. Он устранил своих конкурентов в христианских фракциях. Его хорошие отношения с Израилем, вторгшимся в Ливан, давали ему действенный рычаг. Произраильские элементы в Ливане смотрели на Башира как на новый маяк. Антиизраильские элементы (мусульмане и левые друзы) видели в нем единственную личность, которая может заставить израильтян уйти из страны. Башир стал объединяющей фигурой.
