Николай Стариков - Хаос и революции — оружие доллара
Да, Юсупов и Пуришкевич оба стреляли в Распутина. Однако именно английский агент произвел третий, контрольный выстрел в лоб Распутину.
Гомосексуалист и трансвестит Феликс Юсупов был очень «близок» с тремя офицерами английской разведки.
…Великий князь Дмитрий Павлович Романов
Показательно поведение английского посла Джорджа Бьюкенена. На приеме в честь Нового года он заговорил с русским императором: «…Поскольку я слышал, что его величество подозревает молодого англичанина, школьного друга князя Феликса Юсупова, в соучастии в убийстве Распутина, я воспользовался случаем убедить его, что такие подозрения абсолютно беспочвенны»[341].
Делая этот шаг, Бьюкенен выдает себя с головой. Когда еще посол делает заявления, пользуясь выражением «я слышал»?! Ведь это не просто англичанин говорит с российским самодержцем, это говорит представитель британского монарха. Мало ли какие слухи ходят по русской столице! Посол не может, не имеет права на них реагировать.
О грехах и милостях
Слухи о разврате Распутина не получили документального подтверждения. Комиссия Временного правительства через газету предложила откликнуться женщин, которых он совратил. Никто не появился.
Для нас не так уж важно, был ли Распутин чертом в рубище или ангелом во плоти. Главное, что в определенный период русской истории именно он стоял на пути «союзников», ведущих Россию к гибели. И потому был ими убит.
Великий князь Дмитрий Павлович отделался легким испугом. Сначала его по приказу императрицы посадили под домашний арест. После Октября великий князь Романов (случай небывалый для династии) официально перейдет на британскую службу! Потом он жил в Лондоне и Париже. В 1926 году Дмитрий Павлович женился на богатой американке Эмери. После чего он и его сестра Мария Павловна уехали в США, где великий князь занимался торговлей вином, а великая княгиня служила консультантом в фирме модной одежды.
Феликс Юсупов до окончания следствия был сослан в родовое имение. В октябре 1917 года, забрав из своего дома несколько полотен Рембрандта и ряд фамильных драгоценностей, он спешно уезжает. До 1919 года он живет в Крыму, а в апреле 1919 года вместе с оставшимися в живых членами династии уплывает на английском боевом корабле за границу.
Убийцы Распутина от новой большевистской власти не пострадали.
3.5. Братство по оружию, или Как «союзники» России по Антанте ее предавали
История русской трагедии XX века начинается в феврале 1917 года. В демонстрациях, которые, как сегодняшние «оранжевые» революции, не были вовремя разогнаны и подавлены. Власть проявила преступную мягкотелость, позволив во время страшной мировой войны манифестации «под антивоенными лозунгами» в своей столице. Расплата была ужасной.
Царь и его приближенные заплатили своими жизнями. Либеральные генералы и офицеры, приветствовавшие «торжество демократии» и свержение власти, отправились на Гражданскую войну, а потом в братские могилы. Даже жители Петрограда, которые, не голодая, вышли в феврале 1917 года на манифестации под лозунгами «Хлеба!», и те заплатили страшную цену. Через двадцать четыре года настоящий смертельный голод своей костлявой рукой схватил за горло Ленинград, находившийся в кольце нацистской блокады. Умерло огромное количество граждан города. Миллионы. Во многом это были те самые «манифестанты», их дети и внуки. Они умирали от голода, но никаких демонстраций в осажденном городе не было. Страшная гримаса истории…
Но откуда берет свои корни Февраль? Откуда берет свои корни революция в России? Революция всегда питается потрясениями. Она всегда вскормлена войной. Чтобы в России случилась революция, Россия должна была вступить в войну. И ее в нее втянули[342].
Германия, загнанная в угол ловкими маневрами Лондона, была просто вынуждена объявить войну России[343]. Это случилось 1 августа 1914 года (по новому стилю).
Объявление войны для царя было как гром среди ясного неба. Дело в том, что всегда в истории человечества страна сначала объявляла мобилизацию, а уже только после этого объявляла кому-либо войну. Немцы 1 августа 1914 года ОДНОВРЕМЕННО объявили войну России и мобилизацию. Это очень важный момент. Война XX века мыслилась военными теоретиками как война маневренная. Это не только соревнование лучших военных умов, но и борьба организационная, схватка за скорость развертывания и приведения всей армии в полную готовность. Именно поэтому и начиналась цепная реакция мобилизаций. Опоздаешь — и твои войска попадут под удар уже собранных армий противника. Это значит — моментально войну наполовину проиграть. Как только развертывание войск заканчивается, тогда и начинается настоящая схватка. Иными словами, отсчет времени до реального сражения идет не с момента объявления войны, а с момента начала мобилизации. Начинать войну до подготовки войск — это безумие.
Неужели германские военные сошли с ума? Нет, они просто не имели никакого отношения… к объявлению войны. Войну объявляет глава страны, в Германии это сделал кайзер Вильгельм. Сделал, не спросив ни согласия, ни совета у руководителей армии и флота!
Войны начинают политики, а не военные. Это истину нам нужно обязательно помнить, иначе трагедия 22 июня 1941 года еще долго останется полем для «резуновских» спекуляций. Начало Первой мировой войны является великолепной иллюстрацией того, что военные руководители страны могут не иметь вообще никакого понятия о причинах поступков ее политических руководителей. Вот как об объявлении войны России узнал руководитель германского флота адмирал Тирпиц (курсив мой. — Н. С.): «1 августа я узнал на заседании бундесрата, что вслед за ультиматумом мы послали объявление войны России… уходя с заседания, я спросил канцлера, зачем понадобилось связывать объявление войны с нашей мобилизацией. Канцлер ответил, что это необходимо, ибо армия желает тотчас же двинуть войска через границу, и его ответ удивил меня, так как дело могло идти самое большее о патрулях. Впрочем, во все эти дни Бетман[344] был так возбужден, что с ним невозможно было говорить. Я еще слышу, как он, воздевая руки к небу, повторяет свое заявление о безусловной необходимости объявить войну и тем прекращает дальнейшее обсуждение вопроса. Мольтке[345], которого я позднее спросил о том, вызывалось ли объявление войны необходимостью перехода границы, отрицал свое намерение тотчас двинуть войска через границу. Он добавил также, что, со своей точки зрения, не усматривает в объявлении войны никаких выгод. Таким образом, разгадка того, почему мы первые объявили войну, остается для меня неизвестной…»[346]
Начало мирового конфликта было необычно во всем. До сих пор тот, кто войну объявлял, и начинал наступательные действия. В 1914 году Германия, объявив войну России, сразу перешла к обороне. Получилась интересная ситуация. Россия мобилизовывалась в условиях существования угрозы возможного австрийского нападения. Во всяком случае, такая версия звучит во всех официальных русских документах того времени. Но войну из-за нашей мобилизации нам сначала объявляет Берлин и только почти через неделю — Вена. Как и немцы, австрийцы наступательных действий на русском фронте не ведут. Карл Маннергейм, чья часть находилась против австрияков, пишет о тех первых днях войны: «Мы с нетерпением ожидали возможности атаковать австрийцев, но проходили дни, а Россия и Австро-Венгрия все не начинали войну»[347].
Об этой странной задержке в боевых действиях и удивительно миролюбивых агрессорах историки нам рассказывать не любят. Иначе получается абсурд: Германия начинает войну против России… и только тут выясняется, что планов атаковать русских у немцев нет. Совсем нет. Зато есть план Шлиффена, который требует атаковать Францию, обороняясь на восточной границе. Австрийцы еще более странные ребята. Начав войну против Сербии, они словно не замечают начавшегося из-за них русско-немецкого военного конфликта. Вена объявит войну России лишь 6 августа 1914 года, через шесть (!) дней после Германии. Зачем Германия и Австрия объявили войну России — понять невозможно.
Ведь на самом деле боевые действия на русско-австрийском фронте начинаются лишь 12 августа, а на русско-германском фронте еще позднее — 13 августа 1914 года (по новому стилю). При этом в наступление пошла именно русская армия.
Стараясь остановить мощный напор русской армии, пытавшейся прорваться в глубину немецкой территории, германская армия столкнулась с серьезными трудностями. Приходилось импровизировать на ходу — вытаскивая, словно карточный шулер, неизвестно откуда новые воинские подразделения. Не будем считать немецких военных пацифистами и уточним: Германия не готовилась к нападению на Россию! У немецких генералов действительно не было отдельного плана сокрушения России. Германский генштаб имел планы на случай войны с Францией, которую поддержит Россия, но не против России.
