В. Галин - Политэкономия войны. Заговор Европы
Кроме этого, отмечал Б. Мюллер-Гиллебранд: «Ощущалась хроническая нехватка рабочей силы, особенно квалифицированных рабочих, для военной промышленности. 13 сентября 1939 г. ОКБ... отдало распоряжение о возвращении из Вооруженных сил в военную промышленность квалифицированных рабочих... 27 сентября.. изда(н)о положение об освобождении рабочих от призыва в армию в случае незаменимости их на производстве... В конце 1939 г. последовал приказ... об увольнении из армии военнослужащих рождения 1900 г. и старше, владевших дефицитными профессиями»1107. В этих условиях весомая часть рабочих была отвлечена на изготовление техники по советским заказам.
Для советской экономики, отмечают И. Пыхалов и В. Сиполс, поставки сырья были не слишком обременительны. За 1940 г. Германия получила 657 тыс. т. нефтепродуктов, в то время как добыча нефти в СССР в том году составила 31,1 млн. т. Зерна в Германию в 1940 г. было поставлено чуть меньше 1 млн. т., а заготовлено 95,6 млн. т.1108.
Баланс торгово-экономических отношений между СССР и Германией, млн. марок1109 Со стороны Со стороны СССР: Германии: Поставлено товаров с августа 1939 по июнь 1941 г. 671,9 507 Транспортные услуги по транзиту немецких товаров 84,5 -- «Продажа» литовской территории** -- 31,5 Кредит 1935 г.*** -- 151,2 Итого: 756,4 689,7* Для Германии включая золото на сумму 44,7 млн. марок. Поставлялось Германией для выравнивания торгового баланса с СССР. ** Летом 1940 г. по предложению советского правительства Германия отказалась от своих прав на часть литовской территории в обмен на материальную компенсацию. *** По кредиту 1935 г. СССР получил из Германии заводское оборудования и другие товары. Встречные поставки для покрытия кредита должны были начаться в конце 1940 г.Почему Гитлер, уже подписавший план «Барбаросса», продолжал поставлять в СССР новейшие технологии. По мнению А. Шахурина: «Зная, что война с нами не за горами, фашистское руководство, видимо, считало, что мы уже ничего не успеем сделать. Во всяком случае, подобное тому, что у них есть»1110. К аналогичным выводам приходил и X. Штрандман: «Для Гитлера, по-видимому, решающими оказались стратегические доводы. В противном случае трудно было бы понять, почему он согласился снабжать Советский Союз самой последней военной технологией, зная, что он собирается напасть на него в не очень далеком будущем. И, кроме того, у него было довольно низкое мнение о технических возможностях России — предубеждение, подтвержденное во время войны с Финляндией. Он также допускал, что произойдет некоторая задержка, прежде чем Россия сможет использовать технологическое преимущество от получения немецкого оружия»1111. Однако Сталин сумел реализовать полученный от Гитлера уникальный технический потенциал. Таким образом СССР вышел из «технологической» изоляции. Многие из этих технологий обеспечили конкурентоспособность научного потенциала СССР вплоть до 1960-х гг.
— В-третьих, пакт обеспечивал СССР выигрыш времени в 2 года.
Время работало на СССР, экономический потенциал Советской России рос невиданными темпами. Еще несколько лет у России не было бы экономических конкурентов на континенте Евразии. Рос и военно-технический потенциал. За 1939-1940 гг. были созданы все основные виды новых вооружений: танки Т-34, КВ; самолеты МиГ, ЛаГГ, Як-1, Ил-2, Пе-2; самозарядные винтовки СВТ-40 (их образцы, попавшие к немецким специалистам «вызывали удивление»1112); автоматы ППШ-41, реактивные минометы «Катюша», первые радиолокационные станции «Редут» и РУС-1, и т.д. Кроме этого, с 1 сентября 1939 г. по 22 июня 1941 г. численность Красной Армии была увеличена более, чем в 2,8 раза и достигла почти 5,4 млн. человек1113. Была проведена мобилизация экономики, расходы на оборону выросли с 16,5% бюджета в 1937 г., до 32,6% в 1940 г.
Была и другая сторона медали.
Так, например, информация, полученная советской стороной от немцев, продемонстрировала отсталость советской техники, особенно в области авиации1114. Это по-видимому вызвало паническую реакцию, ставшую одной из причин разгрома КБ Поликарпова и потери лучших самолетов того времени И-185, И-200. Новые научные школы, возникшие на его руинах, к началу войны еще не успели как следует сформироваться.
Другой пример был еще более существенным. Никто в Кремле не предполагал, что европейские страны падут и будут покорены с такой скоростью. Да, что Москва, по словам
А. Некрича: «экономические последствия побед Германии на Западе и Юго-Восточной Европе не могли быть предусмотрены даже самыми смелыми расчетами руководства германской военной экономики. В руки Германии попала высокоразвитая промышленность европейских стран, таких, как Франция, Бельгия, Голландия, Люксембург... Захват Польши, а затем победы на западе позволили гитлеровскому руководству получить даровую рабочую силу... Только в сельском хозяйстве Германии было использовано свыше 1 млн. человек, главным образом польских военнопленных. Таким образом высвобождалось значительное число немцев, в которых так нуждалась германская армия»1115. Уже к концу
1940 г. «хозяйственное пространство» Германии составляло 4 млн. кв. км с населением 333 млн. человек. Теперь даже валовый экономический и промышленный потенциал «объединенной немецкой Европы» превосходил показатели СССР. Только в одной Бельгии германские вооруженные силы обслуживала половина рабочих и служащих, или более 900 тыс. человек1116.
— В-четвертых, пакт отодвигал границы СССР и восстанавливал его статус-кво:
Присоединение украинских и белорусских территорий Польши, Прибалтики и пограничных с Ленинградом земель Финляндии осуществлялось на основании духа секретного протокола, подписанного вместе с пактом. Секретный протокол после его обнародования после Второй мировой войны стал основанием для новых обвинений в адрес СССР. Так И. Фест пишет: «сухие формулировки (протокола) обнажали империалистический по своей сути характер соглашения и неопровержимо свидетельствовали о его взаимосвязи с запланированной войной... Ни один из этих аргументов не может заставить забыть о Секретном дополнительном протоколе, который превращал пакт о ненападении в пакт о нападении»1117. Э. Нольте даже обвинял СССР в отходе от принципов марксизма: «Какие бы тактические и обусловленные реальной политикой элементы оправдания, выдерживающие в конце концов более или менее строгий анализ, ни использовались в советских работах, ясно, что дополнительный протокол был «недостоин идеологического движения, которое утверждало, что обладает самым глубоким пониманием исторического процесса»1118.
Сталина в данный момент идеология действительно интересовала в меньшей степени, речь шла о безопасности государства. Надеяться на помощь или благоразумие Англии, Франции и Польши в тех условиях мог только тот, кому надоело собственное существование. Присоединенные территории отодвигали границы СССР на 100-400 км от ключевых экономических центров страны. Так например, говоря о Польше, У. Черчилль замечал: «Россия проводит холодную и взвешенную политику собственных интересов... Но для защиты России от нацистской угрозы явно было необходимо, чтобы русские армии стояли на этой линии... Премьер-министр полностью согласен со мной»1119.
Эти территории были отторгнуты у России путем вооруженной агрессии, сначала Германией, а затем во время интервенции (Первого крестового похода XX века) Англией, Францией, США, Польшей... Не случайно прибалтийские страны, по своему положению и значению повторяли государства «рыцарских орденов» времен крестовых походов XI века. Не имея возможности играть самостоятельной роли в европейской и мировой политике, лимитрофы по изначальному замыслу стратегов Антанты выполняли функции «санитарного кордона», отделявшего СССР от Европы. Что являлось актом агрессии уже само по себе. В случае же очередного Мюнхенского сговора эти страны, вместе взятые могли выставить против СССР около сотни дивизий или в крайнем случае пропустить через свою территорию немецкие армии к жизненным центрам России.
Следует отметить, что возврат украинских и белорусских земель Польши и Прибалтики был осуществлен мирным путем при поддержке местного населения. Что касается удара в спину польской армии, то Красная Армия вошла в Польшу только 17 сентября, когда польского государства фактически уже не существовало55. Остатки польской армии спасались, отступая на захваченные Польшей в 1920-х гг. белорусские и украинские земли, где Красная Армия их не громила, а спасала56. Так, по воспоминаниям адъютанта Андерса: «Местное украинское население относилось к нам весьма враждебно. Его приходилось избегать. Только присутствию Красной Армии мы обязаны тем, что в это время не дошло до крупных погромов или массовой резни поляков»1120. Как отмечалось, пограничные районы Финляндия также готова была обменять мирным путем на встречные компенсации СССР, и только провокации Англии и Франции сделали конфликт неизбежным.
