Владимир Ленин - ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ. Том 2
«И вот, господа, – заключил оратор, – только в этом смысле и подаю я свой голос за свободу торговли»[238].
НОВЫЙ ФАБРИЧНЫЙ ЗАКОН[239]
I. Чем вызвано издание нового фабричного закона?
Второго июня 1897 года издан новый фабричный закон о сокращении рабочего дня на фабриках и заводах и об установлении праздничного отдыха. Петербургские рабочие давно уже ждали этого закона, который правительство обещало ещё в 1896 году, напуганное массовой стачкой рабочих весной 1896 г. Вслед за этой массовой стачкой рабочих на бумагопрядильных и бумаготкацких фабриках последовали другие стачки, и везде рабочие требовали сокращения рабочего дня. Правительство отвечало на стачки дикими преследованиями, хватало и высылало без суда массы рабочих; правительство пыталось с перепугу повлиять на рабочих глупенькими фразами о христианской любви фабрикантов к рабочим (циркуляр министра Витте фабричным инспекторам, изданный в 1895–1896 гг.[240]). Но на эти фразы рабочие отвечали только смехом, и никакие преследования не могли остановить движения, охватившего десятки и сотни тысяч рабочих. Правительство поняло тогда, что необходимо уступить и исполнить хоть часть требований рабочих. Кроме зверской травли стачечников и лживо-ханжеских фраз, петербургские рабочие получили в ответ обещание правительства издать закон о сокращении рабочего дня. Это обещание было заявлено рабочим с небывалой торжественностью в особых объявлениях[241], расклеенных на фабриках от министра финансов. Рабочие с нетерпением ждали исполнения обещания, ждали закона к 19 апреля 1897 г., готовы были уже думать, что и это правительственное обещание, подобно массе правительственных заявлений, было грубой ложью. Но на этот раз правительство сдержало обещание: закон издан; но каков этот закон, – мы увидим ниже. Теперь же нам надо рассмотреть те обстоятельства, которые заставили правительство исполнить обещание.
Вопросом о сокращении рабочего дня наше правительство занялось не с 1896 г., а гораздо раньше. Вопрос возбуждён был 15 лет тому назад: ещё в 1883 г. петербургские фабриканты ходатайствовали об издании подобного закона. Такие же ходатайства повторялись несколько раз и другими фабрикантами (именно польскими), но все эти ходатайства клались под сукно, подобно массе других проектов об улучшении положения рабочих. С такими проектами русское правительство не торопится; они лежат под сукном десятки лет. Вот, когда дело идёт о том, чтобы сделать подачку в несколько миллионов рублей гг. русским благонамеренным землевладельцам, «ходатайствовавшим» о милостыньке из народных денег, или о том, чтобы назначить субсидию или премию «угнетённым» гг. фабрикантам, – вот тогда русское правительство торопится и колёса чиновнических и министерских канцелярий вертятся очень быстро, как бы «подмазанные» каким-то особым «маслом». Относительно же рабочих не только проекты законов лежат под сукном годы и десятилетия (напр., проект об ответственности предпринимателей вот уже, кажется, второе десятилетие всё ещё «изготовляется»), но даже изданные уже законы не применяются, ибо чиновники императорского правительства совестятся беспокоить гг. фабрикантов (напр., закон 1886 г. об устройстве больниц фабрикантами до сих пор в громадном большинстве случаев не применяется). Отчего же, спрашивается, на этот раз давно поднятый вопрос сразу получил движение? сразу был разрешён и проведён не в очередь чрез министерство и Государственный совет? сразу получил вид законопроекта и сделался законом? Очевидно, была какая-то сила, которая толкала чиновников, которая встряхнула их, поборола их упорное нежелание «привязываться» с новыми требованиями к отечественным фабрикантам. Этой силой были петербургские рабочие и те громадные стачки, которые устроены были ими в 1895–1896 гг. и которые сопровождались, благодаря помощи рабочим со стороны социал-демократов (в виде «Союза борьбы»), предъявлением определённых требований к правительству и распространением среди рабочих социалистических прокламаций и листков. Правительство поняло, что никакая полицейская травля не сломит рабочих масс, сознавших свои интересы, объединившихся для борьбы и руководимых партией социал-демократов, защищающих рабочее дело. Правительство вынуждено было пойти на уступки. Новый фабричный закон точно так же вынужден рабочими у правительства, точно так же отвоёван рабочими у их злейшего врага, как и изданный 11 лет тому назад закон 3 июня 1886 г. о правилах внутреннего распорядка, о штрафах, о расценке и т. д. Тогда борьба рабочих проявилась всего сильнее в Московской и Владимирской губерниях. Проявилась она тоже массой стачек, рабочие тоже предъявляли тогда прямые и точные требования к правительству, и во время знаменитой Морозовской стачки из толпы рабочих были переданы инспектору условия, составленные самими рабочими. В этих условиях говорится, напр., о том, что рабочие требуют сокращения штрафов. Изданный вскоре после этого закон 3 июня 1886 г. прямо отвечал на эти требования рабочих и содержал в себе правила о штрафах[242].
Так и теперь. Рабочие требовали в 1896 году сокращения рабочего дня, поддерживали своё требование громадными стачками. Правительство отвечает теперь на требование изданием закона о сокращении рабочего дня. Тогда, в 1886 году, правительство уступило рабочим под давлением рабочих восстаний и старалось свести уступки к наименьшим размерам, старалось оставить лазейки фабрикантам, задержать введение новых правил, отжилить у рабочих, что только можно из их требований. Теперь, в 1897 году, правительство уступает точно так же только давлению рабочих восстаний и точно так же стремится всеми силами уменьшить уступки рабочим, стремится выторговать, отжилить часик-другой, увеличивая даже тот рабочий день, который предложен фабрикантами, стремится оттягать в пользу фабрикантов несколько больше праздников, не вводя их в число дней обязательного отдыха, стремится затянуть введение новых порядков, откладывая главные правила до будущих распоряжений министров. Законы 3 июня 1886 г. и 2 июня 1897 года, эти главные фабричные законы в России, оба являются, таким образом, вынужденной уступкой, отвоёванной русскими рабочими у полицейского правительства. Оба они показывают, как относится русское правительство к самым законным требованиям рабочих.
II. Что следует считать рабочим временем?
Рассмотрим подробно закон 2 июня 1897 г.[243] Как мы уже сказали, новый закон, во-1-х, ограничивает рабочий день для всех рабочих; во-2-х, устанавливает обязательный воскресный и праздничный отдых. Прежде чем постановлять правила о количестве рабочего времени, закон должен определить, что собственно следует понимать под рабочим временем. Новый закон постановляет после этого такое правило:
«Рабочим временем или числом рабочих часов в сутки для каждого рабочего считается то время, в течение которого, согласно договору найма, рабочий обязан находиться в помещении заведения и в распоряжении заведующего оным для исполнения работы».
Итак, всё то время, когда рабочий по расписанию или по требованию управляющего находится в фабрике, должно считаться рабочим временем.
Занят ли рабочий в это время своей настоящей или обыкновенной работой, или управляющий заставляет его работать что-либо другое, или даже заставляет его просто ждать, – это безразлично: всё время, проведённое рабочим на фабрике, должно считаться рабочим временем. Например, на некоторых фабриках после звонка в субботу рабочие чистят машины; по закону, чистка машин должна тоже считаться частью рабочего времени. Следовательно, если фабрикант ничего не платит рабочему за чистку машин, то это значит, что фабрикант даром пользуется рабочим временем нанятого рабочего. Если фабрикант, нанявши рабочего по сдельной плате, заставляет его ждать или отвлекает его от работы каким-нибудь сторонним делом без особой платы за это дело (всякий рабочий знает, что это случается нередко), то это значит, что фабрикант даром пользуется рабочим временем нанятого работника. Рабочим следует запомнить это определение рабочего времени в новом законе и, опираясь на него, давать отпор всякой попытке дарового употребления хозяином рабочей силы. Понятно, что такое определение рабочего времени должно вытекать само собой из договора найма: иному рабочему покажется, что это так ясно, что тут и говорить не о чем. Но правительство, прислуживаясь к капиталистам, нарочно затемняет многое такое, что для каждого рабочего само собой ясно. Так и тут правительство постаралось дать маленькую лазейку господам фабрикантам. В законе сказано, что рабочим временем считается то время, в течение которого рабочий по договору найма обязан находиться на фабрике. А как быть в таком случае, когда в договоре найма ничего не сказано об обязанностях рабочего находиться столько-то часов в день на фабрике? Бывает ведь нередко, напр., на механических заводах, что договор рабочих с хозяином состоит только в том, что рабочие берутся за такую-то плату производить такую-то вещь (какую-нибудь принадлежность машины, известное число винтов или гаек и т. п.), а о времени, которое рабочий должен употребить на работу, не говорится ничего. Применим ли в таком случае новый закон о числе рабочих часов в сутки? По здравому смыслу, конечно, применим, ведь рабочий работает на фабрике, – как же не считать это рабочим временем. Но «здравый смысл» у гг. капиталистов и поддерживающего их правительства совсем особый. По букве выписанной нами статьи, к таким случаям легко могут не применить закон о сокращении рабочего времени. Сошлётся фабрикант на то, что в договоре он не обязывал рабочего находиться на фабрике – и баста. А так как не всякий фабрикант такой искусный кляузник, чтобы заметить эту уловку, то чиновники министерства финансов поспешили заранее указать всероссийскому купечеству на эту полезную для них дырочку в новом законе. Министерство финансов давно уже издаёт особую газетку: «Вестник Финансов, Промышленности и Торговли»[244], – одну из тех официальных газет, которые, сверх объявления распоряжений правительства, стараются восхвалять успехи русских капиталистов и превозносить заботы правительства о кошельке банкиров, фабрикантов, купцов и землевладельцев под флагом забот о народе. Вскоре после выхода нового закона эта газетка поместила статью о новом законе (№ 26 «Вестника Финансов» за 1897 г.), подробно разъясняющую его значение и доказывающую, что роль именно правительства заботиться о здоровье рабочих. Вот в этой-то статье чиновники и постарались указать фабрикантам на возможность лазейки в обход нового закона. В этой статье прямо разъясняется, что новый закон нельзя будет применить к тем случаям, когда в договоре не сказано ничего о рабочем времени, ибо при подряде рабочего на определённую работу «он является уже не нанимаемым рабочим, а лицом, принимающим заказ». Фабриканту, значит, не очень трудно избавиться от неприятного закона: стоит только назвать рабочего не рабочим, а «лицом, принимающим заказ»! Вместо того, чтобы сказать, что рабочим временем считается время, в течение которого рабочий находится на фабрике в распоряжении хозяина, закон, следовательно, намеренно выразился менее точно, сказав о том времени, в течение которого рабочий по договору обязан находиться на фабрике. Казалось бы, что это всё равно, но на самом деле и тут не побрезговали пустить в ход умышленную неясность в ущерб рабочим!
