Игорь Дьяков - Под крылом Жириновского
В данном случае Эйзенхауэр очень точно указал на одну из главных проблем, с которой в ходе войны пришлось столкнуться союзным державам, вошедшим в антигитлеровскую коалицию.
При всей несомненной общности Великой Победы над фашизмом все же следует принять во внимание тот факт, что победа эта могла бы быть достигнута еще быстрее и с меньшими жертвами. Если бы не те самые, упомянутые американским командующим разногласия, когда частные геополитические соображения одной из сторон в итоге наносили ущерб общему делу.
Операция «Фуллер»
24 января 1942 года министр пропаганды Третьего рейха Йозеф Геббельс записал в своем знаменитом дневнике: «До сих пор мы придерживались убеждения, что Россия будет разгромлена очень быстро, но эти надежды не оправдались. Теперь необходимо учитывать, что война будет продолжаться долго, и в соответствии с этим фундаментально перестроить всю политику». По мнению германского командования, переход войны на Восточном фронте в затяжную стадию придавал важнейшее значение задаче подрыва экономического потенциала России, прежде всего, в плане перехвата морских коммуникаций, через которые осуществлялись поставки стратегических грузов для сражающейся Красной Армии. Исходя из этих соображений, Гитлер отдал приказ о переброске из французского порта Брест эскадры вице-адмирала Циллиакса в порты оккупированной Норвегии для нанесения ударов по транспортным конвоям в Баренцевом море.
Немецкая эскадра под командованием адмирала Циллиакса находилась в Бресте с весны 1941 года и представляла собой значительную силу. В ее состав входили линкоры «Шарнгорст» и «Гнейзенау», тяжелый крейсер «Принц Ойген», а также эсминцы и сторожевые корабли. Командование кригсмарине вполне обоснованно считало, что столь мощная эскадра простаивает в Бресте без реальной пользы, и еще в декабре 1941 года приступило к разработке плана прорыва через Ла-Манш и Дуврский пролив, получившего кодовое название «Цербер». Следует особо подчеркнуть, что британская разведка и высшие чины Адмиралтейства были прекрасно осведомлены о намерениях немцев.
Как известно, еще в 1939 году британским спецслужбам удалось раскрыть код немецкой шифровальной машинки «Энигма», которую ОКВ, ОКХ, Генеральные штабы всех родов войск использовали для передачи совершенно секретных приказов.
Соответственно, командование Королевского флота заблаговременно разработало план контроперации «Фуллер», направленной на предотвращение прорыва немецкой эскадры. Согласно этому плану, в узкой, насквозь простреливаемой горловине Дуврского пролива корабли Циллиакса должны были быть накрыты огнем береговых батарей из 229-мм орудий, атакованы дивизионами торпедных катеров и эсминцев. Для нанесения ударов с воздуха предназначалась тяжелая бомбардировочная авиагруппа в составе 242 бомбардировщиков. Кроме того, в самом проливе, а также в прилегающих водах севернее и южнее были выставлены плотные минные заграждения. Казалось бы, предусмотрено было все, и у немецкой эскадры не имелось шансов на успех.
В ночь с 11 на 12 февраля 1942 года корабли вице-адмирала Циллиакса вышли из Бреста и двинулись в направлении Северного моря по предполагаемому британским командованием маршруту – через Ла-Манш. Заметим, что на первоначальной стадии операции «Цербер» немцам удалось застать противника врасплох: британские патрульные самолеты и подводные лодки проморгали выход эскадры в море. Тем не менее, в 10 часов 42 минуты 12 февраля немецкие корабли, находившиеся на траверзе устья Соммы, были обнаружены летчиками морской авиации. Эскадре Циллиакса только предстояло пройти узкие, густо минированные фарватеры Дуврского пролива, где их ждали британские береговые батареи, самолеты и эсминцы…
Но утром 13 февраля немецкая эскадра без потерь прибыла в Вильгельмсгафен! Сразу после ее благополучного прорыва в британском парламенте разгорелся политический скандал. Под давлением общественного мнения премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль вынужден был создать специальную правительственную комиссию для проведения расследования. Как и следовало ожидать, провал операции «Фуллер» объяснялся «неблагоприятными погодными условиями», «достигнутой противником внезапностью» и «просчетами штабов всех уровней на стадии подготовки операции». Однако повод для опровержения подобных выводов комиссии предоставил сам Уинстон Черчилль.
Примерно неделю спустя после скандала вокруг операции «Фуллер» британский премьер, выступая в палате общин, во всеуслышание заявил, что он «с величайшим облегчением приветствует уход германских кораблей из Бреста». Объяснить это, на первый взгляд, странное заявление нетрудно: в то время разворачивалась ожесточенная битва за Атлантику, Гитлер прибегнул к испытанной стратегии «неограниченной подводной войны», Британия серьезно страдала от морской блокады, которая могла быть усилена за счет синхронных действий немецкого подводного флота и надводных кораблей. С такой точки зрения становится понятной заинтересованность британцев в перемещении столь сильной эскадры противника на какой-либо другой театр военных действий.
То есть ни сам Черчилль, ни высокие чины Адмиралтейства не были реально заинтересованы в успехе операции «Фуллер», так как ее успех означал бы отступление немецких кораблей обратно в Брест и их дальнейшие действия против Британии.
Если вспомнить один показательный эпизод из истории Первой мировой войны, то такое предположение выглядит вполне обоснованно. В августе 1914 года, когда тот же Черчилль занимал пост морского министра, немецкая эскадра адмирала Сушона («Гебен» и «Бреслау») весьма схожим образом была пропущена британским флотом через Гибралтар для действий в Черном море против России. Как тогда, так и в 1942 году последствия для союзников в целом оказались очень тяжелыми. Именно эскадра адмирала Циллиакса сыграла значительную роль в катастрофе каравана PQ-17, что дополнительно осложнило обстановку на решающем, Восточном фронте Второй мировой войны.
«Молчаливое соглашение» в Салониках
В октябре 1944 года войска 3-го Украинского фронта завершили разгром противника в Болгарии и вышли к побережью Эгейского моря. Целью дальнейшего наступления советских войск являлся важный в стратегическом отношении город и порт Салоники. Именно здесь имел место беспрецедентный случай «молчаливого соглашения» между британским и германским командованием. В официальных исторических документах факт подобного соглашения нигде не упоминается. Тем не менее, его достоверность не вызывает сомнений, так как в качестве свидетеля выступает представитель высшего эшелона германского руководства – бывший министр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер.
В своих воспоминаниях Шпеер детально описывает факт передачи Салоник немецкими войсками британской армии, если так можно выразиться, «из рук в руки»: «Поздней осенью 1944 года британский флот отрезал от материка немецкие войска, базировавшиеся на греческих островах.
Несмотря на то что британцы полностью контролировали морские пути, немецким войскам разрешили погрузиться на корабли и отплыть на материк.
Некоторые немецкие суда проходили на расстоянии прямой видимости от британских военных кораблей. В качестве ответной услуги немецкая сторона согласилась использовать эти войска в обороне Салоник от русских и удерживать город до подхода британских войск». Причем полностью в курсе этой закулисной комбинации находилась ставка фюрера. Шпеер утверждает: «После окончания операции, проведенной по инициативе генерала Йодля, Гитлер заметил: «Мы больше никогда не согласимся на что-либо подобное»».
Чем же объяснялось столь некорректное (очень мягко выражаясь!) поведение британцев по отношению к своим союзникам? Ответ можно найти в воспоминаниях сэра Сэмюэла Оаре, виконта Темпльвуд, который в то время был британским послом в Испании. В своей книге «Посланник с особой миссией», опубликованной в Лондоне в 1946 году, он приводил фрагмент из дипломатической переписки с испанским правительством, где обсуждалось послевоенное будущее Европы. В ноте, направленной Сэмюэлом Оаре министру иностранных дел Испании Хордане 25 февраля 1943 года, среди прочего подчеркивалось: «России понадобится длительный период восстановления, на протяжении которого она будет в большой степени зависеть от экономической помощи Британской империи и США. На момент окончания войны на континенте будут находиться большие армии англичан и американцев. Что же касается нас, то после войны Великобритания станет самой сильной страной Европы. Влияние Британии будет сильнее, чем когда-либо со времен Наполеона».
Если вспомнить, что Черчилль, вопреки возражениям не только Москвы, но и Вашингтона, настаивал на открытии второго фронта на Балканах, то мотивы «молчаливого соглашения» становятся понятны.
