Николай Крадин - Политическая антропология

К сожалению, события, происходящие в России в последние годы (чудовищное разбухание госаппарата, разгон парламента в октябре 1993 г., создание специальных "гвардейских" подразделений, подчиненных исключительно президенту, ряд положений Конституции, представляющих почти не ограниченные права нынешней исполнительной власти), дают основание сделать вывод, что и здесь процесс развивается по схожему сценарию. Аналогичные процессы, в той или иной степени, происходят и на внутриполитической сцене – в многонациональных субъектах Российской Федерации (например, в Калмыкии). Главные составляющие этих процессов – всеобъемлющая роль традиционного социума (или государства, как в российском варианте), неэмансипированность индивида, невычлененность в обществе того, что классики марксизма называли "базисом" и "надстройкой".

Все вышеизложенное свидетельствует против того, что на большей части бывшего Советского Союза сформировалась рациональная бюрократическая система власти. Социализм можно рассматривать как весьма специфический, антикапиталистический вариант вторичной модернизации (Афанасьев 1989а; Фурсов 1995). Однако эта модернизация осуществлялась в весьма специфических условиях. Она завершилась созданием в СССР, а затем и в других странах социалистического лагеря весьма специфической системы власти, в которой существовали как рациональные (разветвленный партийный и прочий аппарат), личностные (преобладание власти над законом), так и харизматические (создание "культов личностей") компоненты. В ходе распада социалистического общества на этнонациональные периферии традиционные связи вырвались из-под оболочки рационально-бюрократических отношений. Однако и в самой России по причине традиционного пренебрежения к институту права сформировалась устойчивая модель личностной системы власти.

Одно из важнейших мест в совокупности подобных отношений занимают патрон-клиентные связи. Как достаточно убедительно продемонстрировал в ряде своих работ М.Н. Афанасьев (Афанасьев 1994; 1995; 1996; 1997; 1997а), они никогда окончательно не исчезают в процессе модернизации и могут существовать не только в посттрадиционных, но и в развитых современных и даже постсовременных обществах (самый яркий пример мафия). Патрон-клиентные отношения основываются на необходимости кооперации между лицами разного статуса в условиях определенной экономической, социальной или политической нестабильности. Лица с низким статусом могут обеспечиваться ресурсами, источниками существования, они также пользуются защитой со стороны своего патрона. За это они выполняют определенные обязанности или компенсируют его покровительство материальными подношениями или иными выплатами. Данные отношения устраивают обе стороны, и, что самое важное, в развитом индивидуализированном обществе они удовлетворяют потребность людей в доверии и взаимной поддержке. Для обществ, в которых традиционные ценности по-прежнему играют существенную роль, подобное обстоятельство имеет очень важное значение.

Данные отношения имеют личностный и неформальный характер, основаны на неравенстве статуса, богатства и доступа к ресурсам патрона и его клиентов, представляют собой комбинацию эксплуатации и принуждения с добровольными подношениями и услугами, внешне облачены в форму связей взаимного обязательства, сотрудничества и взаимозаинтересованности (Афанасьев 1997).

Яркий пример формирования подобных отношений описан в знаменитом романе Марио Пьюзо "Крестный отец". Роман начинается с описания судебного заседания, на котором двое молодых людей, обвиненных в попытке изнасилования девушки, оправдываются. Отец девушки, похоронщик Америго Бонасера, обращается за помощью к криминальному авторитету дону Карлеоне. Сначала Карлсоне отказывается помочь похоронщику и упрекает его за излишнюю самостоятельность. Он напоминает ему, что пострадавшая девушка является крестницей жены дона, тем не менее похоронщик пренебрегал дружбой и покровительством дона. Это ставит Бонасера в положение просящего. Он готов на все ради отмщения. Через некоторое время Карлеоне смягчается и говорит, что если бы Бонесара не пренебрегал его дружбой, то молодчики вряд ли бы посмели посягнуть на его дочь. Похоронщику не остается ничего другого, как просить покровительства у авторитета. Тогда дон восклицает: "Хорошо. Пусть свершится правосудие. Быть может, настанет день – хотя и не говорю, что такой день непременно настанет, – когда я призову вас сослужить мне за это службу. А пока примите этот акт правосудия как дар от моей жены, крестной матери вашей дочки". Все, механизм включился. Отныне Америго Бонасера становится обязанным дону Карлеоне, пройдет некоторое время, и дон призовет его платить по счетам.

Это только один из возможных способов формирования клиентных или, иначе, клиентарных отношений. Но везде сообразно механизмам функционирования престижной экономики любая услуга предполагает ответную услугу в будущем.

Характер власти в посттрадиционных государствах не очень сильно отличается от системы традиционного господства. Влияние политического лидера в этих обществах во многом сохраняет патримониальные черты. Оно в большей степени основано на отношениях патронажной зависимости, а не на рациональной легитимности и законе. В специальной литературе неоднократно отмечалось, что личностный характер власти в посттрадиционных обществах составляет базис политических институтов, а отношения между покровителем и его клиентами определяют политическую жизнь на всех уровнях – от президентского двор ца до самой захолустной деревни (Eisenstadt 1973; Bratton, Van de Walle 1994 и др.).

В немалой степени это обусловлено традиционно важной ролью государства в экономическом секторе и, следовательно, большой ролью власти-собственности. По этой причине административные должности являются не столько средством повышения собственного статуса внутри бюрократической иерархии, сколько источником личных внебюджетных доходов (выдача лицензий, оплата за лоббирование чьих-то интересов, взятки и проч.).

В посттрадиционных восточных обществах патрон-клиентные отношения выполняют важную стабилизирующую роль. Еще со времен Монтескье стало принятым характеризовать восточные общества, в отличие от Европы, исключительно как деспотические. Такая точка зрения не лишена определенных оснований. Действительно, немалое количество древних, средневековых и современных обществ Азии, Африки и Америки можно классифицировать как режимы с авторитарно-традиционной системой властвования. Однако деспотизм высшей власти на Востоке сильно преувеличен. Стремление к неконтролируемому господству здесь всегда гасилось, с одной стороны, существованием на низовом уровне общинных, племенных, профессиональных и иных организаций, несколько смягчавших пресс власти на отдельного человека. С другой стороны, для традиционной (в том числе и восточной) культуры характерно патерналистское восприятие государства подданными. По этой причине массы никогда не стремились изменить существующий порядок, а лишь требовали от верхов соблюдения справедливости. Наконец, на Востоке всегда существовали разнообразные категории лиц (вожди, землевладельцы, патроны, богатые крестьяне, "большие люди" и т. д.), группы и ассоциации (бюрократический аппарат, касты, кланы и проч.), которые претендовали на определенный процент власти, гарантии сохранения собственного статуса и имущества и в силу этого могли быть как проводниками тех или иных намерений высшей власти, так и стать тормозом на пути тех или иных изменений. Один из исследователей индийского общества отмечает, что именно невозможность осуществления эволюционных институционных преобразований в Индии подтолкнула Индиру Ганди к отчаянным попыткам решить эту проблему с помощью жестких, непопулярных методов.

Наследственные кастовые группы, каждая из которых ритуально занимала выше- или нижестоящее положение по отношению к другим (а все вместе они руководствовались в своих взаимоотношениях нормами несимметричных прав и обязанностей), составляли блоки социальной организации в сотнях тысяч индийских деревень (Хорос 1996: 266).

В современной России клиентные отношения хотя и имеют определенное распространение (отчасти в бизнесе и политике, больше в криминальном мире, особенно сильно среди среднеазиатских и кавказских национальностей), однако не играют такой роли, как на посттрадиционном Востоке. Гораздо более развиты личностные отношения. В административно-управленческой системе в Российской Федерации они наиболее ярко проявляются в личностном характере президентской власти. Президент является надпартийной фигурой, не связанной ни с одним политическим объединением. Согласно Конституции он имеет право, ни с кем не советуясь, распускать законодательную власть, менять председателей правительства и ключевых министров. Особенно наглядно это проявилось в последние годы правления Б.Н. Ельцина, когда он, руководствуясь исключительно личностными пристрастиями, поменял за год нескольких премьер-министров. Правительство представляет собой неполитический орган, занимающийся только экономическими и социальными вопросами. Руководители силовых структур (Минобороны, ФСБ, МВД, ФАПСИ, пограничная служба и др.) подчиняются непосредственно президенту. Все наиболее ключевые решения вырабатываются в Администрации Президента – органе, сопоставимом по своим функциям и статусу с прежним ЦК. В каждом субъекте Российской Федерации имеются "глаза и уши" президента – его представители на местах. Помимо них в ближайшее время появятся региональные представители со своим многочисленным аппаратом, которые по замыслу создателей этого нового бюрократического органа дополнительно должны усилить вертикаль исполнительной власти.