Лев Гинцберг - Ранняя история нацизма. Борьба за власть
Это было очень своевременное напоминание. Говоря о недавнем нападении национал-социалистических погромщиков на коммунистов, происшедшем в поезде, антифашисты подчеркивали, что «замысел фашистов полностью ясен. Они стремятся к тому, чтобы берлинские рабочие... в течение нескольких дней испытывали на своей спине фашистский террор, чтобы на улицах Берлина господствовали свастика и резиновая дубинка фашистов».
Отсутствие единства, конечно, снизило размах оказанного рабочим классом отпора, но не сделало его неэффективным. Антифашисты Берлина получили поддержку многих других городов. Участникам сбора «Стального шлема», отправлявшимся в Берлин, приходилось прибегать к помощи полиции. Шествие «Стального шлема» имело поистине жалкий вид, ибо его участники лишь с огромным трудом, под охраной полиции (начальником которой был печально известный социал-демократ Цергибель) продирались сквозь массы протестующих. Вот как одна правобуржуазная газета описывала это зрелище: «Коммунисты очень умело... вывели своих сторонников на улицы. Вдоль улиц, по которым шествовал «Стальной шлем», стояли тысячи и десятки тысяч людей... Как только появлялись колонны «Стального шлема», начиналось пение «Интернационала» и скандирование лозунгов «Смерть фашистам, Берлин всегда будет красным!», «Долой фашизм!», «Вы просчитались, демократы победят!» Другая буржуазная газета отмечала, что участники похода шли как сквозь строй. «На всем, чрезвычайно длинном пути следования — ни одного проявления симпатии. Рабочие и публика в целом единодушно выразили свое неодобрение».
В полицейских донесениях, относящихся к этому времени, речь постоянно идет о большом возмущении широких масс фашистскими вылазками. Полиция еще в марте провела обыски в помещениях, где собирались фашисты, и нашла много оружия. То, что у крайне правых имеется оружие, было в Германии тех лет секретом полишинеля. Командир штурмовых отрядов Гамбурга, перешедший из полиции в CA, с 1923 по 1927 г. сохранял склад оружия, который он затем благополучно передал рейхсверу; против передачи возражал не только тогдашний гауляйтер Кребс, но и Г. Гиммлер, занимавший в то время пост заместителя заведующего отделом пропаганды партии.
Власти вынуждены были как-то реагировать на последние события. Кровавые бесчинства, устраивавшиеся фашистами в столице государства, да еще в разгар широко рекламируемого «процветания», не слишком импонировали правящим кругам. Поэтому в мае НСДАП в Берлине была запрещена. Некоторым преследованиям подвергся и «Стальной шлем» (его деятельность была запрещена в Рейнской области). Но эти меры носили сугубо половинчатый характер: спустя год НСДАП в Берлине была вновь легализована, а частичный запрет «Стального шлема», хотя и длился дольше, также был отменен, причем — по прямому настоянию президента республики Гинденбурга.
Во второй половине 20-х годов германский фашизм «обогатился» — специальными отрядами НСДАП, одетыми в черное с изображением черепа на фуражке. Вначале они предназначались исключительно для охраны фюрера, а позднее стали создаваться и во многих крупных городах. Это были охранные отряды (СС). В те времена они еще были подчинены командованию штурмовиков. Известно вместе с тем высказывание тогдашнего командира СС Гейдена, относящееся к концу 1925 г., что «СС не имеет ничего общего с CA». Охранные отряды не должны были превышать своей численностью 10% штурмовых. К концу 1925 г. СС насчитывали около 1 тыс. человек, но в течение последующих двух лет их численность значительно снизилась; одна из причин этого заключалась в том, что CA и СС занимались преимущественно одним и тем же. В конце 1925 г. отряды эсэсовцев из Плауэна, Дрездена, Цвиккау, присоединившись в Хемнице к местным штурмовикам, по собственному признанию, «зверски избили коммунистов и выбросили некоторых из них из окон» помещения, где проходил фашистский митинг.
Но между CA и СС были и отличия, значительно повышавшие в глазах нацистских главарей ценность охранных отрядов по сравнению со штурмовыми: безоговорочная приверженность нацизму и социальный состав. В охранные отряды (где форму приходилось приобретать на собственные средства и куда необходимо было делать денежные взносы) шло больше, чем в CA, представителей буржуазии, крупного и отчасти среднего крестьянства, интеллигенции, а с конца 20-х годов и аристократии. Они чувствовали себя элитой фашистского движения и смотрели свысока на штурмовиков, вербовавшихся главным образом из мелкобуржуазных слоев, люмпен-пролетариата, безработных. Эсэсовцы должны были не только информировать свое командование обо всем, что происходит в лагере противника, но и докладывать о неприемлемых, с их точки зрения, казусах в деятельности партии. Штурмовики относились к эсэсовцам неприязненно.
В начале 1929 г. «имперским фюрером СС» был назначен Гиммлер. Это совпало с общим подъемом нацистской партии (см. ниже). Численность СС стала расти; в конце 1929 г. она вновь составляла около 1 тыс., а еще через год — свыше 2700 человек. Сам Гиммлер даже среди фашистских главарей выделялся фанатизмом. Антисемитизм приобрел у него гротескные черты; так, по свидетельству К. Людеке, в 1925 г. Гиммлер составил (и собирался опубликовать) полный список евреев, проживавших в Нижней Баварии, и всех лиц, поддерживавших их. С самого начала своей деятельности Гиммлер был настроен также антиславянски; еще до сближения с Гитлером он пришел к заключению, что необходимо «бороться на Востоке и колонизовать его».
Годы стабилизации, когда фашисты находились на задворках политической жизни, все же не прошли для них бесследно. Существенным достижением НСДАП была ее победа в конкурентной борьбе с другими организациями крайне правого лагеря (не считая «Стального шлема», НСДАП имела перед ним важное преимущество, являясь политической партией, а не только военизированным союзом). При этом наряду с поддержкой со стороны монополистических кругов широко использовались и штурмовые отряды, терроризировавшие собрания и митинги фёлькише. Под влиянием атак НСДАП в рядах фёлькише в 1927 г. начался разброд. На всех выборах местного масштаба они терпели значительные потери. Последний удар нанесли выборы в рейхстаг 1928 г., когда они не сумели завоевать ни одного мандата.
В борьбе против своих собратьев и недавних союзников нацисты не останавливались ни перед чем. Так, когда Г. Штрассер почувствовал себя задетым своим бывшим коллегой по руководству «Партией свободы» Грэфе, он ответил тому следующим образом: «Подобно свинье, барахтающейся в грязи клоаки, а затем разносящей эту мерзость повсюду и пачкающей все чистое, он копошится в своей газетенке... свидетельствуя о своей бесконечной низости, нечистоплотности, подлости и образе мыслей, достойном сутенера».
Взгляды Г. Штрассера на некоторые политические вопросы и особенно его намерения «покуситься» на программу НСДАП Побудило создателя пресловутой теории «процентного рабства» вмешаться. Федер сочинил донос на Штрассера, с которым обратился к Гитлеру, а копию (как в любой тоталитарной партии) направил в Комитет по разбирательству и улаживанию. К жалобе были приложены документы, долженствовавшие продемонстрировать его, Федера, дискриминацию организациями, входившими в «Рабочее содружество» Северо-Запада. Большого впечатления на Гитлера этот донос не оказал, ибо фюрер, в отличие от Федера, хорошо представлял себе значимость Штрассера для партии, особенно в ее тогдашней ситуации, и игнорировал «идейные» отклонения от «генеральной линии», в том числе в вопросе о политическом курсе НСДАП в отношении СССР (что особенно возмущало Федера). Гитлер полагал, что данный вопрос в той обстановке не слишком актуален для НСДАП.
Глава 4.
Мировой экономический кризис 1929–1933 гг. и генеральное наступление фашизма
Симптомы надвигающегося экономического кризиса были ощутимы в Германии уже во второй половине 1928 г. К середине 1929 г. рост промышленного производства прекратился, а затем кривая выпуска продукции пошла неуклонно вниз. Невиданными темпами стала расти безработица: к исходу 1929 г. число безработных даже по заведомо преуменьшенным данным составляло 3,4 млн человек.
Мы уже видели, как в начале 20-х годов наибольших результатов в завоевании сторонников фашистское движение добивалось благодаря народным бедствиям, резко усиливавшим массовое недовольство. Экономический кризис, начавшийся осенью 1929 г., не мог не пойти на пользу фашистам с их изощренной национальной и социальной демагогией. И хотя в течение 1929 г. кризис только начинал развертываться — главное было еще впереди, он уже принес НСДАП первые ощутимые успехи. Было и дополнительное обстоятельство, способствовавшее этому, — борьба вокруг нового репарационного плана, названного именем американского банкира Юнга. Заменив собой «план Дауэса», он отменяд иностранный контроль над некоторыми отраслями народного хозяйства и существенно ограничивал годовые платежи, но в то же время предусматривал, что они будут вноситься в течение нескольких десятков лет. Для правого лагеря это был удобный предлог, чтобы развернуть демагогическую кампанию небывалого размаха, направленную против существующего режима. Активнейшее участие принимала в ней нацистская партия, а возможность для этого ей предоставил архиреакционер и крупный капиталист Гугенберг, несколько ранее ставший во главе Национальной партии и повернувший ее деятельность в русло ожесточенной борьбы с республикой.
