Внутренний СССР - Культура административной деятельности
Иерархии всех якобы-Христианских Церквей, включая и иерархию Русского Православия, настаивают на священности этой мерзости, а канон Нового Завета, прошедший цензуру и редактирование еще до Никейского собора (325 г. н. э.), провозглашает её от имени Христа, безо всяких к тому оснований, до скончания веков в качестве благого Божьего Промысла:
«Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков. Не нарушить пришёл Я, но изполнить. Истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не изполнится всё», — Матфей, 5:17, 18.
Это — конкретный смысл социальной доктрины Библии, злобным безумием которого заразилась правящая “элита” Руси в общении с Византией, уже умиравшей от того же самого библейского яда.
* * *И пусть православная патриотическая общественность честно ответит себе на вопрос:
Может ли от Бога произтекать мерзостная доктрина установления расового “элитарно”-невольничьего строя, распространяемого до глобальных масштабов на основе мафиозно организованной паразитической культуры ростовщичества, обеспечивающего расовой международной мафии монопольно высокую платёжеспособность на любых торгах, где нет Идеи[219]?
Хотя есть и иные мнения, — провозглашающие святость Библии как боговдохновенного писания безотносительно к смыслу её текста и подтекста, — но мы придерживаемся того, что приведённая доктрина — мерзость, и от Бога она изходить не может. Соответственно этому мы и действуем по свободной совести в вере Богу.
* *
*
Как видно из приведённого, это всё — в пределах четвёртого приоритета обобщённых средств управления-оружия. Но в ХХ веке заправилы библейского проекта, изчерпав возможности агрессии средствами не выше четвёртого приоритета, решили подняться на третий приоритет.
В жизни общества есть два взаимно обуславливающих друг друга вопроса, ответы на которые либо открывают возможности личностного и, как следствие, общественного развития, либо закрывают их:
• обеспечение доступности достижений культуры (произведений искусств, науки, проектно-конструкторской мысли и т. п.) всем и каждому, что необходимо для личностного развития людей в процессе освоения ими достижений культуры прошлого и её преемственного развития;
• обеспечение обществом жизни тех, кто отдаёт свои силы художественному, научному, техническому и другими видами поисково-творческой деятельности.
Вследствие того, что поисково-творческие виды деятельности далеко не всегда могут сочетаться с доходным участием в общественном объединении труда, то вся история нынешней глобальной цивилизации полна биографиями тех, кого современники считали чудаками и дармоедами, кого они если не затравили, то позволили умереть в нищете; а их потомки — заслуженно — считали тех же людей выдающимися творцами, кто на десятилетия, а то и на века был впереди миропонимания, господствовавшего в обществе в период их жизни.
То что наряду с не признаваемыми толпо-“элитарным” обществом творцами в то же самое время в нём всегда существуют заслуженно отвергаемые графоманы, которым по существу нечего сказать ни современникам, ни потомкам, но которые пытаются представить себя истинными творцами, — не является оправданием для того, чтобы общество и государственная власть уходили от ответа делами жизни на эти два взаимосвязанных вопроса.
Подчеркнём ещё раз: это — два разных, хотя и взаимосвязанных вопроса, их недопустимо смешивать, а тем более — недопустимо якобы давая ответ на вопрос об обеспечении жизни занятых поисково-творческой деятельностью узурпировать и делать недоступными людям их достижения в области искусств, науки проектно-конструкторской деятельности.
Но именно это и произходит под концептуальной властью заправил библейского проекта при господстве в обществе Я-центричного миропонимания.
В мире создаётся глобальная система управления распределением информации — т. е. ещё одна система мафиозной власти над обществом — на основе законодательства об «авторских и смежных правах». Монопольно высокая платёжеспособность одних и нищета других, обеспечиваемая организованным корпоративным ростовщичеством и биржевыми спекуляциями, позволяет:
• сначала узаконить институт «авторских и смежных прав» под предлогом якобы защиты интересов авторов и финансового обеспечения возможности получения ими доходов от эксплуатации своих произведений;
• потом это законодательство и практика его применения позволяет скупать авторские права на художественные произведения, изобретения, научно-техническую и иную информацию;
• и на третьем этапе складывается система, которая позволяет управлять доступом к корпоративно-мафиозно присвоенным таким путём достижениям культуры и соответственно — управлять направленностью развития культуры, на основе распространения одной информации и преследования, распространителей другой под предлогом якобы нарушения ими “авторских” и смежных прав.
Это вовсе не наш вымысел. С действием этой системы столкнулся ещё Г.Форд, когда доказывал в суде своё право выпускать автомобили вопреки патенту, выданному на имя некоего Г.Зельдена. Об этом Г.Форд пишет следующее:
«На нашем пути всё же встречались тернии. Ведение дела затормозилось грандиозным судебным процессом, поднятым против нашего Общества[220] с целью принудить его присоединиться к синдикату автомобильных фабрикантов. Последние изходили из ложного предположения, что рынок автомобилей ограничен, и что поэтому необходимо монополизировать дело. Это был знаменитый процесс Зельдена. Расходы на судебные издержки достигали иногда для нас весьма крупных сумм. Сам, недавно скончавшийся Зельден, имел мало общего с упомянутым процессом, который был затеян трестом, желавшим при помощи патента добиться монополии. Положение сводилось к следующему:
Георг Зельден заявил ещё в 1879 году патент на изобретение, охарактеризованное следующими словами: «постройка простого, прочного и дешёвого уличного локомотива, имеющего небольшой вес, легко управляемого и достаточно мощного, чтобы преодолевать средние подъёмы».
Эта заявка была законно зарегистрирована в департаменте привилегий под входящим номером, пока в 1895 году по ней не был выдан патент.
В 1879 году при первоначальной заявке никто ещё не имел понятия об автомобиле, в момент же выдачи патента самодвижущиеся экипажи давно уже были в ходу.
Многие техники, в том числе и я, занимавшиеся много лет проектированием автомобилей, с изумлением узнали в один прекрасный день, что разработка самодвижущегося экипажа защищена патентом много лет тому назад, хотя заявитель патента указал только идею и ничего не сделал в смысле её практического осуществления» (Г.Форд, “Моя жизнь, мои достижения”, гл. 3. “Начинается настоящее дело”).
Г.Форд выиграл процесс, и потому в истории есть автомобильная фирма «Форд моторс». С той поры дело “защиты” «авторских и смежных прав» продвинулось гораздо дальше. Обратимся к интервью, которое дал сайту Правда. ру 27.06.2002 контент-редактор журнала “Мир Интернет” и один из учредителей общественной инициативы iFREE[221] Александр Сергеев:
«А.Сергеев: Под предлогом защиты интересов автора распространение информации во всех её проявлениях искусственно ограничивается почти непреодолимыми финансовыми или правовыми барьерами, — говорится в Манифесте iFREE. — В результате само творчество вне корпоративных рамок, дающих юридическую и финансовую поддержку, обречено быть либо незаконным, либо маргинальным.
(…)
Теперь об угрозе культуре. Авторское право закрепляет принципиальное разделение всех людей на авторов и потребителей культуры. Но такое разделение противоречит современным тенденциям развития искусства и науки[222]. Конечно, традиционные формы сугубо авторского творчества сохранятся, но на их фоне все большее значение приобретает совершенно иная, неавторская культура. Это фанклубы, хэппенинги, совместное музицирование, публичные дискуссии, телеконференции, сетевые проекты с неопределенным и переменным составом участников[223].
Неавторская культура существовала всегда, например, в форме фольклора. Ее главное отличие от авторской культуры — отсутствие строгого деления на потребителя и автора. Здесь скорее есть участники и лидеры. С появлением книгопечатания, звукозаписи, радио, телевидения неавторская культура была отодвинута на задний план, поскольку только профессиональные авторы и редакторы могли надлежащим образом организовать дорогостоящую печатную площадь и не менее дорогое эфирное время.
