Андрей Безруков - Россия и мир в 2020 году. Контуры тревожного будущего

Положение в финансовых институтах представляется отражением более широкого состояния американского институционального присутствия. Наряду с участием в работе глобальных центров принятия решений (Совета Безопасности ООН, «группы двадцати», «группы семи»), США входят в значимые организации в трех региональных подсистемах – Европе (НАТО, ОБСЕ), Азии (Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество, Восточноазиатский саммит, Региональный форум АСЕАН) и Латинской Америке (Организация американских государств). Такое положение обеспечивает им возможность активно отстаивать интересы в ключевых для них регионах.

Параллельно продолжается развитие консультативных механизмов и организаций в экономической и политической сфере, в которые доступ США закрыт (прежде всего БРИКС, ШОС, УНАСУР, СЕЛАК, АСЕАН+3). Возможно также появление новых региональных и трансрегиональных объединений по линии Юг – Юг. Тем не менее значение этих структур в большинстве случаев будет оставаться локальным. Укрепление наиболее весомых подобных объединений БРИКС и ШОС будет происходить эволюционно, что позволит США успешно адаптироваться к их присутствию.

Можно наблюдать развитие противоречивых процессов в Организации Объединенных Наций. С одной стороны, за время правления нынешней демократической администрации США сумели восстановить и существенно укрепить свои позиции в ООН. В том числе они вошли в Совет по правам человека, работу которого ранее игнорировали, вместе со своими союзниками добились принятия ряда резолюций в отношении приоритетных для себя конфликтных ситуаций (в том числе по Ливии и Ирану), обеспечили лояльность секретариата организации. В то же время им не удалось продавить принятие ряда значимых для себя резолюций (например, направленных на международную делегитимизацию сирийского режима) или остановить «ползучее» расширение признания Палестины. С учетом опыта последних лет можно ожидать, что США сохранят способность организовывать существенную поддержку своих инициатив в Генеральной Ассамблее, Совете по правам человека и других органах, но продолжат сталкиваться с трудностями в проталкивании выгодных для них резолюций в Совете Безопасности, где им приходится сталкиваться с оппозицией России и Китая.

Вместе с тем по следам украинского кризиса США получили возможность консолидировать развитые страны в рамках «группы семи». Нельзя исключать формирование и более широких координационных структур развитых стран под американским лидерством.

В то же время основным инструментом мобилизации международной поддержки в период кризисов продолжат оставаться временные коалиции, создаваемые под конкретные кризисы (по аналогии с тем, как это было в отношении Ирака, Ливии, Сирии, ИГИЛ). Задействование таких механизмов повышает гибкость американской политики и позволяет им избегать обострения противоречий с союзниками и партнерами, придерживающимися особой позиции по отдельным проблемам.

Важнейшим аспектом американского преобладания в мировой системе останется их способность оказывать фундаментальное идейно-политическое воздействие на международную среду. Подобное влияние реализуется в трех основных формах: непосредственно информационное воздействие на зарубежные общества, программирующее лидерство и формирование прототипируемых моделей.

Развитие глобального телевидения, Интернета, сетевых социальных сервисов обеспечило американских правительственных и неправительственных субъектов масштабными возможностями участия в формировании национального дискурса в зарубежных странах, как по вопросам развития отношений с Соединенными Штатами, так и касательно их внутренней политики. Инициируемые Россией и Китаем попытки формирования международного режима обеспечения информационной безопасности направлены на серьезное ограничение таких возможностей трансграничного воздействия.

Несмотря на то что требования интернационализации Интернета и разграничения его на национальные зоны в среднесрочной перспективе вряд ли будут реализованы, можно ожидать сокращения способности США оказывать влияние на зарубежные общества. Оно будет определяться продолжением уже сформировавшейся тенденции на развитие конкурирующих потенциалов другими международными игроками, причем как государственными (в частности, Китаем, Россией, арабскими государствами), так и негосударственными (например, мировое исламистское движение).

В этих условиях можно ожидать активизации попыток Соединенных Штатов по укреплению международного взаимодействия в отдельных областях обеспечения кибербезопасности. Прежде всего их интересуют вопросы защиты критической инфраструктуры, борьба с кибершпионажем, а также деятельность террористических и преступных сообществ в Интернете. В частности, в 2014 году на саммите НАТО при поддержке США защита киберпространства участников альянса была признана неотъемлемой частью его коллективной обороны. В 2015 году США и Великобритания планируют провести первые совместные учения, в рамках которых будет отрабатываться ответ на масштабную кибератаку на финансовый сектор.

По перечисленным вопросам США готовы не только укреплять сотрудничество с другими англосаксонскими странами (Австралией, Великобританией, Канадой, Новой Зеландией) и союзниками по НАТО, но даже взаимодействовать с потенциальными оппонентами в информационной сфере (в частности, уже достигнуты договоренности о «мерах доверия» с Россией и Китаем). Одновременно США продолжат наращивать свой потенциал в сфере ведения кибервойн, в том числе для проведения наступательных операций в этой сфере.

Большее значение оказывает сохраняющаяся способность США формировать повестку дня международной политики. Несмотря на то что Соединенные Штаты нередко отказываются от выполнения правил, которые сами инициировали, они продолжат определять приоритетность проблем, становящихся предметом обсуждения других мировых игроков. Подобная способность фокусировать внимание международного сообщества на тех вопросах, которые им интересны, получили название программирующего лидерства. Китай, Россия и даже Европейский союз в среднесрочной перспективе не смогут предложить конкурентоспособную альтернативу американской повестке дня.

Одновременно формируемые США институты и практики в экономической, социальной и даже в политической жизни сохраняют свою привлекательность для значительного круга стран и обществ. Даже государства, выступающие в качестве потенциальных или реальных оппонентов мирового порядка, навязываемого Соединенными Штатами (такие, как Китай, Россия, Индия, Бразилия), стремятся заимствовать американскую модель инновационной системы, организации вооруженных сил и ведения боевых действий, концепции «мягкой» и «умной» силы.

Через пять лет разрыв по большинству описанных показателей между Соединенными Штатами и другими государствами в большей или меньшей степени снизится, но он будет оставаться достаточным для сохранения преобладающих позиций в мировой политике и экономике. При этом значение отдельных компонентов американской гегемонии изменится. Материальное доминирование США продолжит снижаться, прежде всего в экономической сфере, но также и в военной. Их институциональные позиции останутся твердыми и мало поменяются в обозримой перспективе.

Попытки сформировать конкуренцию американскому идейному лидерству уже предпринимаются и в среднесрочной перспективе, вероятно, приобретут несколько больший масштаб. Вместе с тем они вряд ли способны осязаемо снизить привлекательность американской модели, пока сохраняется существенный разрыв в уровне жизни между развитыми и развивающимися странами.

Соединенные Штаты остаются крупнейшей по численности населения развитой страной, в которой проживает более 320 млн человек. В общемировом сравнении она уступает только Китаю и Индии (правда, существенно – в три и более раз). При этом по сравнению со значительным числом европейских стран, США отличаются достаточно высоким уровнем рождаемости, в том числе среди белого населения. В результате для них характерна незначительная естественная убыль населения, которая с лихвой компенсируется иммиграционным приростом. Таким образом, общая численность продолжает расти.

В среднесрочной перспективе изменение облика американского общества будет определяться двумя основными тенденциями:

– увеличением численности пожилого населения;

– ростом доли этнических меньшинств.

Обе носят долгосрочный характер. Они наблюдаются на протяжении нескольких десятилетий, и их сохранение прогнозируется до 2020 года и далее. В то же время в ближайшие пять лет их развитие будет иметь ряд существенных экономических и политических последствий.