Елена Ларина - Умножающие скорбь. Как выжить в эпоху войны элит
Издаются книги, которые могут выступать как своеобразные учебники и руководства для цифровых активистов[137]. В Соединенных Штатах, Канаде, Скандинавии, странах Балтии, Бенилюксе действуют онлайн и оффлайн курсы и школы для цифровых активистов, регулярно проводятся открытые конференции и закрытые встречи по теме ЦА.
В России по состоянию на лето 2016 года не проведено ни одной конференции, не издано ни одной книги, не существует ни одного научно-практического центра, специализирующегося на ЦА. Это удивительная и парадоксальная ситуация.
В тексте сделана попытка объективно, избегая каких-либо оценочных суждений и по возможности полно изложить фактуру, связанную с ЦА и цифровыми активистами. В этой связи в заключение позволю себе высказать несколько небесспорных соображений:
Первое. Любая политика, построенная исключительно на запретах, является изначально оборонительной и пассивной. Кроме того еще с советских времен известна народная мудрость, сформулированная в виде анекдота: если сто умных людей думают, как что-либо запретить, как минимум тысяча не менее умных людей размышляют, как обойти запрет, и неизбежно находят решение. Поэтому исключительно запретительный уклон ведет к неизбежному поражению. Запреты нужны, но упование преимущественно на них, это – признак не силы, а слабости.
Второе. Лучшая оборона – это наступление, полное использование тех шансов, которые предоставляются. В 2014 г. перипетии внутриполитической жизни США и динамика геополитической ситуации предоставили удивительный шанс в лице оказавшегося в Москве Э. Сноудена. При умелом, оперативном и творческом использовании феномена Сноудена, движение ЦА могло быть повернуто в совершенно неожиданную сторону. Однако этого не случилось.
Третье. Сиюминутные пропагандистские цели не должны заслонять стратегические интересы. ЦА – сложный неоднозначный феномен, связанный с логикой научно-технологического прогресса и социодинамикой. Записывать всех цифровых активистов в «пятую колонну» – это ошибка. Как справедливо отмечали классики, ошибка в определенных ситуациях хуже, чем преступление. ЦА – это не только угроза, но и возможность. С ЦА и вовне, и внутри надо уметь последовательно и эффективно взаимодействовать. Необходимо отдавать отчет, что ряды деструктивно ориентированных цифровых активистов плодят на столько Госдеп и Лэнгли, сколько заторможенность социальных лифтов, ограниченные возможности для молодых профессионалов многих профессий и специальностей реализовать свои навыки и знания в собственной стране и т. п.
Есть известная мудрость: если не хочешь кормить свою армию, то вскоре придется кормить чужую. Применительно к нынешним реалиям это означает: если не ведется эффективное взаимодействие с наиболее технологически и профессионально продвинутой частью молодежи, ей не предоставляются возможности и ресурсы, то все это будет неизбежно сделано другими. И последствия будут не самыми лучшими.
Вместо заключения
Асимметрия победы
На любую ситуацию надо смотреть открытыми глазами, не выдавать желаемое за действительное и принимать вещи такими, какие они есть на самом деле, а не такими, о каких мечтают. Именно в сфере технологического противоборства Запад после крушения Советского Союза имеет наиболее заметные преимущества. Технологическое превосходство Запада над Россией заметно увеличилось за последние 25 лет. Разрешение советской цивилизации, упадок науки и технологии, регрессивные изменения в воспроизводственной структуре экономики резко ухудшили позиции нашей страны в глобальном соревновании цивилизаций.
В этой связи насущной, возможно ключевой с точки зрения национальной безопасности, экономического и социального развития является задача разработки ассиметричных, по возможности, малоресурсоемких, оперативных и обязательно практически реализуемых мер по перехвату Россией инициативы в технологической гонке.
Перенос противоборства в технологическую сферу, несомненно, относится к классу асимметричных конфликтов. Их теория впервые была разработана в Соединенных Штатах и Великобритании еще в 70-е годы прошлого века[138]. Однако впервые асимметричные конфликты были целенаправленно поставлены во главу угла в национальной стратегии оборонной Китайской Народной Республики, принятой в начале этого века.
Овладение особенностями стратегии и тактики, разработка инструментария асимметричных конфликтов открывает перед более слабой его стороной возможности для победы. Так, ведущий исследователь асимметричных конфликтов Аррегин-Тофт подсчитал итоги конфликтов за последние 200 лет между крупными и маленькими странами. В результате расчета выяснилось, что в 71 % побеждает сильная сторона, и лишь в 29 % – более слабая с точки зрения наличия ресурсов. Одновременно Аррегин-Тофт проанализировал конфликты между сильной и слабой стороной, когда слабая сторона использовала различного рода нетрадиционные, как военные, так и не военные методы. Расчеты показали, что в этом случае процент побед слабый стороны возрос с 29 до 64[139].
Что касается китайского варианта асимметричных конфликтов, то в нем, согласно и официальным, и неофициальным источникам упор сделан на кибероружие. Фактически кибероружие стало для НОАК своего рода фактором сдерживания. При этом надо отметить, что в современном сверх-информатизированном и взаимоувязанном мире использование кибероружия одной стороной против другой, даже в прокси варианте, весьма чревато полномасштабным традиционным военным конфликтом. Недавно принятые официальные американские стратегические военные документы прямо указывают на то, что в случае идентификации киберагрессора, по нему может быть нанесен удар не только средствами кибервооружений, но и с применением разнообразных традиционных видов оружия, вплоть до ракетного.
Сегодня, как никогда остро стоит задача найти конвенциальные, т. е. разрешенные, не влекущие за собой риска неконтролируемой эскалации, направления и инструменты асимметричных противоборств. Представляется, что по сути единственным на сегодняшний день такого рода полем является технологическое. Именно в технологической сфере противоборство может вестись абсолютно в рамках и национальных, и межгосударственных юридических норм, ни в коей мере не определяться как военные действия какого-либо типа, но при этом, по сути, обеспечивать успешное ведение асимметричных конфликтов.
Еще в начале 90-х годов, опираясь на пионерские книги С. Лема «Сумма технологий» и Э. Янча «Прогнозирование научно-технического прогресса», А. Террилл опубликовал работу, посвященную возможностям использования спилловер-эффекта в асимметричных и гибридных конфликтах[140].
Спилловер-эффект представляет собой распространение турбулентности, неустойчивости, изменения динамики из одной сферы в другую, связанную с ней. Первоначально этот феномен был открыт практически одновременно в гидродинамике и при анализе инвестиционных рынков. А. Террилл установил, что различного рода изменения внутри техносферы оказывают максимальный спилловер-эффект на политику, экономику, социум. Иными словами, процессы, происходящие внутри технологической сферы, гораздо интенсивнее и сильнее влияют на другие сферы человеческой деятельности, чем перемены, происходящие в иных ее сегментах. Открытие спилловер-эффекта технологий фактически сделало возможным целенаправленное использование технологий как инструмента и поля противоборств.
Однако спилловер-эффекты не были взяты на вооружение западной стратегической мыслью. В это время она была увлечена сетецентрическими платформами, операциями на основе эффектов, управляемым хаосом и другим инструментарием. Согласно анализу публикаций в американских военных и научных журналах спилловер-эффекты техносферы продолжают недооцениваться и сегодня. Главные надежды в настоящее время связываются с кибероружием и поведенческими войнами, а также совершенствованием форм конфликтов в направлении расширения практики гибридных войн.
Между тем именно для России технологическое направление противоборства открывает наиболее интересные перспективы. На сегодняшний день именно в Соединенных Штатах и союзных им странах, в первую очередь Западной Европы и Японии имеется наиболее развитая и динамичная техносфера. В России же в силу целого ряда обстоятельств истории, техносфера в последние 25 лет испытала на себе действие разнородных деструктивных процессов. В результате мы имеем дело с классической асимметричной ситуацией, когда слабость может быть превращена в силу, а недостатки при должном подходе превращены в достоинства.
Дело за малым: за разработкой и использованием инструментария, который позволит реализовать на практике спилловер-эффект и обеспечить на этой основе потенциальные возможности для управляемых дисфункций и направленных деструкций производственно-технологического, финансово-экономического и социально-политического компонентов мощи Запада.
