Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках - Михаил Леонидович Хазин
Теоретик. Секундочку, сделаем паузу. Просто выполнил план, а дальше была война, — вы это откуда знаете?
Читатель. Ну это же всем известно!
Теоретик. А теперь вспоминаем: в вопросах Власти есть два ответа — всем известный и правильный. Так что давайте посмотрим, как все было на самом деле. Начнем с того, какому человеку американская элита вручила Власть в 1932 году.
Франклин Делано Рузвельт родился в 1882 году в семье Джеймса Рузвельта (которому к этому моменту было 53 года) и его второй жены, Сары Энн Делано, которая, как и полагается второй жене, была моложе мужа на 26 лет. Семья жила в Нью-Йорке еще с тех времен, когда он назывался Нью-Амстердам[169], а фамилия Рузвельтов звучала как Розенвельт. Через 250 лет Рузвельты обзавелись достаточным состоянием[170], чтобы предоставить ведение дел наемным менеджерам, а самим наслаждаться прогулками в родовом имении Спрингвуд в нью-йоркском пригороде Гайд-парк. Назубок зная десяток поколений своих предков, Джеймс Рузвельт считал себя настоящим аристократом, в отличие, например, от поселившегося неподалеку мультимиллионера Вандербильта, чье приглашение на обед однажды отказался принять.
Молодой Франклин оказался одновременно единственным ребенком у матери и младшим (с разрывом в 28 лет от предыдущего) сыном у отца, в результате чего обрушившаяся на него родительская любовь не знала границ. Рузвельта одновременно баловали и мелочно опекали, формируя привычку действовать по правилам и скрывать свои чувства. Два увлечения, приобретенных в детстве — море и коллекционирование, — сохранились у Франклина на всю жизнь, как и два убеждения — в своем высоком, не чета другим, происхождении и своей особой миссии в этом мире.
Аристократические манеры Рузвельт усваивал сначала у домашних учителей, а затем — в частной школе Гротон[171], с 1896 по 1900 год. Поступив туда с опозданием (сразу в третий класс), Франклин не смог вписаться в уже сложившуюся компанию учеников и не завел ни единого друга, чему немало способствовала уже усвоенная привычка сохранять дистанцию с людьми низкого происхождения.
Практик. Кстати, в этом он очень похож на Де Голля.
Теоретик. К окончанию школы Рузвельт стал достаточно взрослым, чтобы осознать пагубность такого поведения, и в Гарварде[172] уделял основное внимание не столько учебе[173], сколько налаживанию социальных контактов. Франклин стал капитаном футбольной команды, членом закрытого сообщества Альфа Дельта Фи[174] и сначала автором, а потом и редактором университетской газеты. Все эти достижения требовали определенного умения ладить с людьми, которое молодой Рузвельт наконец-то выработал; однако и в Гарварде он также не завел ни одного близкого друга.
Формирование второго убеждения началось еще в Гротоне (где религиозному воспитанию уделялось значительное внимание) и получило решающий импульс в сентябре 1901 года, когда действующий президент США Уильям Мак-Кинли был застрелен на выставке в Баффало[175]. Новым президентом стал вице-президент Теодор Рузвельт, приходившийся Франклину дальним (ветви разделились еще в 1692 году) родственником. В одно мгновение фамилия «Рузвельт» стала президентской, и это не могло не сказаться на жизненных планах и без того уверенного в собственной исключительности молодого человека.
Еще в период вице-президентства Теодора Франклин предпринял попытку познакомиться со своим знаменитым родственником[176]. Во время визита вице-президента в Бостон молодой человек банально напросился на встречу и обменялся с ним несколькими ничего не значащими словами. Теодор («кузен Тедди», как его звали многочисленные Рузвельты) запомнил молодого пятиюродного отпрыска и уже в феврале 1902 года пригласил в числе прочих родственников на празднование 18-летия своей дочери Алисы Рузвельт. Поскольку Теодор в это время жил в Белом доме, вечеринка на несколько сотен гостей там и состоялась, и Франклин впервые увидел вблизи логово американской Власти.
Франклин Рузвельт, вероятно, и сам не мог бы сказать точно, когда он начал подражать кузену Тедди — или дяде Тедди, которым тот стал после женитьбы Франклина на Элеоноре. Возможно, это было во время одного из визитов Франклина в Белый дом, когда молодой человек представил себя его хозяином [Brands, 2015, р. 108].
Возможно, увлеченность знаменитым старшим родственником сказалась и на семейном выборе Франклина. Познакомившись в том же 1902 году (на одном из многочисленных семейных мероприятий) с 18-летней племянницей Теодора, молодой Рузвельт выделил ее среди своих многочисленных увлечений, и уже в ноябре 1903-го объявил своей матери о намерении жениться. На согласование свадьбы с родственниками[177] ушло больше года, но когда 17 марта[178]1905 года она все же состоялась, на ней присутствовал сам президент США. Таким образом, уже к 23 годам Франклин точно знал, с кого делать жизнь, и ясно видел перед собой цель — Белый дом. В 1907-м он озвучил свой план, что называется, открытым текстом:
Однажды в 1907 году, болтая о карьерных планах, Рузвельт «с очаровательной откровенностью» (как вспоминал его коллега, Гренвилл Кларк) рассказал, что планирует при первой же возможности баллотироваться на какой-нибудь выборный пост, поскольку собирается стать президентом. Кузен Тедди показал, как это делается: сначала — законодательное собрание штата, потом помощник министра флота, затем губернатор штата Нью-Йорк. «Ну а любой, кто является губернатором Нью-Йорка, — пересказал Кларк слова Франклина, — имеет отличные шансы стать президентом» [Schlesinger, 2003].
Читатель. Я не понял, Рузвельт захотел стать президентом, потому что так высоко ценил кузена Тедди, или, наоборот, взял кузена Тедди за образец, потому что тот стал президентом?
Теоретик. Тут своего рода «два в одном». Скорее всего, до 1901 года Франклин всерьез не задумывался о том, как в США лучше всего стать «первым человеком государства». Теодор Рузвельт показал один из вариантов — и этот вариант пришелся Франклину по вкусу. Настолько, что даже заставил пересмотреть общепринятые взгляды на роль аристократии в общественной жизни:
Занятие политикой не было принято среди класса, к которому относились Рузвельты. Теодор шокировал свою семью и друзей, решившись на этот шаг; глава семейства сделал ему выговор, напомнив, что политика — грубое, грязное и низменное дело, и что занимающиеся ею не ассоциируются с джентльменами. «Я ответил, — вспоминал Теодор Рузвельт, — что если это так, то это означает всего лишь, что среди наших знакомых просто нет людей, принадлежащих к правящему классу. Я же намереваюсь
