Иосиф Сталин - Том 18
Тов. Сталин переходит к вопросу о Балканах.
Тов. Сталин говорит, что надо изучить этот вопрос. Я думаю, говорит тов. Сталин, что для Германии не имеет смысла снимать войска с Западного фронта и перебрасывать их на Балканы. В Румынии много говорят, что из-за войны на Средиземном море румынам некуда отправлять нефть. Румыны нефть продадут Германии и Италии. Поэтому едва ли есть основания отвлекать силы на Балканы.
В отношении же Турции, Стамбула и проливов. Какая же опасность может быть для Турции в этом вопросе. Может быть, это вымышленная опасность Турции, на которой последняя собирается сыграть и выкинуть новый фокус. Если же говорить не о мнимых, а о реальных опасностях, то выступление тов. Молотова должно полностью успокоить турок. Отношения у нас с ними хорошие постольку, поскольку мы не собираемся нападать друг на друга. В отношении же последних переговоров, то нужно прямо сказать, что мы с турками не договорились и разошлись, недовольные друг другом.
Во время своего последнего приезда, говорит тов. Сталин, Сараджоглу и разговаривать не хотел относительно проливов, и я думаю, что наши отношения нуждаются в улучшении. Если Великобритания имеет намерения приложить усилия, чтобы улучшить отношения, то мы возражать не будем.
Криппс отвечает, что он по этому вопросу снесется с правительством.
Переходя к вопросу о торговых переговорах, Криппс говорит, что Англия при этих переговорах должна обратить сугубое внимание на вопросы блокады Германии, но в то же время Англия желает сделать все, чтобы доставить СССР необходимое для его экономики.
Криппс задает вопрос о том, что может ли Англия считать отношения достаточно дружественными, чтобы быть уверенными в невозможности попадания английских товаров в руки врагов Англии.
Тов. Сталин отвечает, что при заключении договора СССР исходил из расчета излишков, а не имел в виду то, что СССР вообще может вывозить за границу. Как до войны, так и после нам не хватало и не хватает никеля, меди; мы совершенно не имеем сырого каучука. Олова у СССР своего производства не хватает. Не хватает станков. Если англичане будут думать каждый раз, когда мы ввозим недостающие нам товары, что товары эти предназначены для Германии, то это будет неправильно. В договоре с немцами у нас нет обязательств снабжать их цветными металлами, но, говорит тов. Сталин, я должен сказать, что мы обязаны дать немцам тот цветной металл, который необходим при выполнении наших заказов, размещенных в Германии. Для примера скажу, что недавно СССР купил у Германии недостроенный крейсер, покупаем кое-что из артиллерии, покупаем трехоски, кое-какую авиацию. На все эти вещи непременно потребуются цветные металлы. Конечно, мы не полностью обеспечиваем немцев цветными металлами, а лишь на некоторую часть.
Тов. Сталин говорит, что он откровенно должен сказать, что СССР будет снабжать немцев цветными металлами для производства продукции, предназначенной для СССР. Если бы немцы не обещали нам дать упомянутое вооружение, то мы никакого договора с ними не подписали бы, и если это обстоятельство представляет препятствие для заключения торгового соглашения между СССР и Англией, то, говорит тов. Сталин, я должен сказать, что соглашение не состоится. Короче говоря, у нас есть договор с немцами, по которому мы должны дать им часть цветных металлов для выполнения наших заказов, и так как нам самим не хватает необходимых цветных металлов, то ясно, что часть ввезенных из-за границы металлов попадет в Германию. Договор, заключенный с Германией или с кем-либо еще, мы нарушать не можем, и при переговорах англичане должны учесть указанное обстоятельство, если они считают возможным вообще учесть его.
Конечно, говорит тов. Сталин, я мог бы обещать, что ни один фунт ввозимых товаров не попадет в Германию, но это было бы нечестное обещание и, конечно, г. Криппсу нужно не такое обещание. Поэтому я откровенно излагаю всю правду.
Криппс отвечает, что в Англии, как и во всякой другой стране, имеются люди, подозревающие всякий вывоз за границу. Тем более существует отдел блокады, который занимается этим вопросом и использует все возможности, чтобы предотвратить поступление товаров в Германию для использования их на себя. В то же время Англия не имеет никаких намерений помешать СССР выполнять свои заказы там, где он хочет.
Криппс говорит, что хотя он и не имеет инструкций от своего правительства, но он думает, что никаких непреодолимых трудностей в переговорах не будет.
В заключение беседы Криппс обещает получить инструкции от своего правительства и выражает надежду, что после этого весьма полезного разговора возможно будет начать переговоры с тов. Микояном, как только последний будет свободен.
Беседу записал Потрубач.
Дипломатический вестник. М., 1993. С. 74–77.
Примечание
Публикуемая беседа состоялась в связи с назначением Стаффорда Криппса послом Великобритании в СССР. Криппс, член фракции левого меньшинства в парламенте, известный своими антифашистским взглядами, в 1939 году был изгнан из лейбористского правительства, выступал за единый антигитлеровский фронт с коммунистами. Очевидно, это учитывалось в Лондоне, когда тот подбирал кандидатуру для замещения столь важного поста. Как следует из дневниковых записей тогдашнего министра иностранных дел Великобритании Галифакса, предварительные консультации с полпредом Майским по поводу кандидатуры Криппса привели к тому, что вместо отправки его «с исследовательской миссией по поводу торговли» англичанам пришлось направлять его в ранге посла («Советское правительство согласно на Криппса, но они хотят, чтобы он был послом…»)
Дело здесь, конечно же, не в личных или идеологических симпатиях и антипатиях. В конце мая 1940 года по этому поводу весьма ясно высказался В. М. Молотов: «Назначение того или иного лица послом в Москве является делом Английского правительства», — но было бы неверно полагать, что «личность какого-то «левого» деятеля» встретит предпочтительное отношение; гораздо более важно, чтобы новым послом стало «лицо, представляющее действительное мнение Английского правительства». Советскому правительству в этот крайне сложный период необходим был полномочный и компетентный представитель интересов Англии в Москве. Слишком памятна была ситуация лета 1939 года, когда англичане, прислав на переговоры в Москву второстепенных лиц, фактически провалили переговоры еще до их начала.
В тот момент английская сторона была заинтересована в переговорах в большей степени, чем советская. Позднее Криппс вспоминал, что подоплекой привезенных им в Москву предложений было «стремление заставить их [СССР] помочь нам выбраться из затруднительного положения, после чего мы могли бы бросить их и даже присоединиться к врагам, которые теперь их окружают». Оценка этих предложений британским Генеральным штабом была еще категоричнее: как способ «столкнуть Россию с Германией» (См.: Городецкий Г. Роковой самообман. Сталин и нападение Германии на Советский Союз. М., 2001. С. 33–34, 49–50).
Сталин, несмотря на искреннее стремление в преддверии столкновения Германии и СССР наладить прочный деловой контакт с Великобританией и США, как видно из стенограммы, вел себя крайне осторожно, демонстрируя весьма сдержанную позицию, чем, очевидно, разочаровывал охотников «таскать каштаны из огня чужими руками».
Телеграмма секретарю Львовского обкома КП(б)У Л.С. Грищуку 3 июля 1940 года
Копия секретарям ЦК Компартии Украины Хрущеву и Бурмистенко
До ЦК ВКП(б) дошли сведения, что органы власти во Львове допускают перегибы в отношении польского населения, не оказывают помощи польским беженцам, стесняют польский язык, не принимают поляков на работу, ввиду чего поляки вынуждены выдавать себя за украинцев и тому подобное. Особенно неправильно ведут себя органы милиции. ЦК ВКП(б) предлагает Вам за Вашей личной ответственностью незамедлительно ликвидировать эти и подобные им перегибы и принять меры к установлению братских отношений между украинскими и польскими трудящимися. Советую Вам созвать небольшое совещание из лучших польских людей, узнать у них о жалобах на перегибы, записать эти жалобы и потом учесть их при выработке мер улучшения отношений с поляками.
ЦХСД. Ф. 89. Оп. 48. Д. 6. Л. 1.
Неправленая стенограмма выступления на совещании в ЦК ВКП(б) о кинофильме “Закон жизни” 9 сентября 1940 года
Тут есть разные вопросы, эти вопросы имеют серьезное значение для развития литературы. Я хочу сказать по вопросу, не имеющему отношения к книге Авдеенко, — о подходе к литературе. Есть подход к литературе правдивый, объективный. Этот правдивый и объективный подход значит ли, что он может быть и должен быть беспристрастным — просто рисовать, фотографировать? Можно ли приравнять живого человека, литератора, который хочет быть правдивым и объективным, можно ли его приравнять к фотографическому аппарату? Никак нельзя. Значит, правдивость, объективность должна быть не бесстрастная, а живая. Это живой человек, он кому-то сочувствует, кого-то недолюбливает из своих героев. Значит, правдивость и объективность есть правдивость и объективность, которая служит какому-то классу.
