Питер Наварро - Грядущие войны Китая. Поле битвы и цена победы

Рюли — самое отвязное место в Китае. У девчонок там еще меньше комплексов, чем у американок.

Наверное, многих интересует вопрос, каким же образом вирус СПИДа попал в глухие деревни провинций Хунань и Аньюй прежде, чем поразить образцы донорской крови. Ответ следует искать в двух других векторах продвижения болезни в страну, которые зарождаются в наркопритонах и борделях приграничных провинций Юннань и Синцзян, на «морально разложившемся» Юге и «духовно слабом» Западе Китая.

Юннань — четвертая по величине провинция Китая, имеющая дурную славу «питомника сопротивления» действиям центрального правительства. Это одна из самых бедных провинций страны и одно из ее самых уязвимых мест. Именно через этот регион в Китай поступает львиная доля героина и опиума из Юго-Восточной Азии, поскольку он граничит с главным региональным производителем опиума— Бирмой (Мьянмой).

Как и в случае со скандалом в сети пунктов сбора донорской крови, именно чиновники сыграли свою зловещую роль в превращении провинции в «китайскую наркостолицу» и в инкубатор вируса СПИДа. Чтобы повысить доходы бюджета, в 1992 году местные власти предоставили особые привилегии инвесторам в приграничных районах. Для облегчения трансграничной торговли они вложили значительные средства и в реконструкцию сети автострад.

В результате на границе появилось целое созвездие «торговых городов», подобных Рюли, затмивших своими излишествами такие классические примеры времен американской «золотой лихорадки», как Додж Сити и Дедвуд. Именно в Рюли «зафиксирована первая в Китае вспышка СПИДа среди наркоманов». [388] С этого момента «наркотрафик начал медленно торить себе дорогу по западной границе КНР, населенной в основном этническими меньшинствами, в Синьцзян-Уйгурскую автономную область. А следом за наркотиками шел и вирус СПИДа». [389]

Причина быстрого распространения СПИДа вдоль «Великого опиумного пути» через запад Китая и от него — вглубь страны, лежит на поверхности. Наркоманы используют одни и те же шприцы. Уровень заболеваемости достигает в приграничных уездах 70 % населения. [390] Проститутки, зараженные одним посетителем или получившие инфекцию через шприц, передают вирус водителям-дальнобойщикам. А дальше все просто. Через Рюли ежегодно проезжает свыше 400 тысяч шоферов, развозящих заразу по всему Китаю и «награждающих» ею проституток, любовниц и жен, живущих за тысячи километров от Юннаня. Семейное заражение вирусом опасно и потому, что болезнь передается будущим детям.

Параллельно с этим мафиозные «триады» наладили бесперебойный канал поставок наркотиков в такие города, как Пекин и Шанхай, где дети из богатых и зажиточных семей все чаще экспериментируют с рискованными сексуальными и наркотическими забавами. В наиболее развитых городах Китая полным ходом разворачивается гомо- и гетеросексуальная революция, подобная американской конца 1960-х годов. [391] С начала 80-х годов ежегодное количество случаев венерических заболеваний в городах Китая увеличилось более чем в сто раз. [392]

Довершает картину потрясающее невежество большинства китайцев в сексуальных вопросах. Почти 20 % жителей страны ничего не слышали о СПИДе, а 80 % людей, в крови которых выявлен этот вирус, не знают, чем им это грозит. [393]80 % населения Китая не понимают, что использование презервативов способно предотвратить венерические заболевания. [394]

Исследования показывают, что примерно половина тех, кто вводит наркотики внутривенно, пользуются общими иглами. Имеются исследования, констатирующие, что 90 % всех проституток в Китае ничего не знают о СПИДе, и половина «жриц любви» редко пользуется презервативами. [395] Необходимо отметить, что происходит это в силу строго экономических причин. Наценка за незащищенный секс очень высока, так как многим мужчинам не нравится, что презервативы притупляют остроту ощущений. Число китайских гомосексуалистов, пользующихся средствами предохранения, ничтожно мало. [396]

Дополнительными катализаторами эпидемии СПИДа служат миграционная и демографическая ситуация в Китае. В главе 1 уже обсуждалось, сколь велика армия мигрантов, движущая вперед локомотив китайской экономики. Более 80 % из стомиллионной армады сезонных рабочих находятся в возрасте от 15 до 45 лет, и более половины — в возрасте от 20 до 30 лет, а это, как известно, возраст наибольшей сексуальной активности. [397]

Вторым фактором, усугубляющим ситуацию, служит все возрастающая группа «мужчин без шансов на брак». [398] Она формируется в результате извращенного сочетания политики ограничения рождаемости и нежелания родителей иметь детей-девочек. Соотношение мужчин и женщин в Китае — одно из самых несбалансированных в мире. Миллионы мужчин, для которых в стране когда-то просто не родились жены, для удовлетворения своих сексуальных аппетитов либо вынуждены будут пополнить ряды посетителей дешевых борделей, либо обратить взоры к «радостям» гомосексуализма.

Именно в силу этих причин многие эксперты считают, что эпидемия СПИДа нанесет самый тяжелый удар именно по Китаю, а вовсе не по Индии или России. Сегодня получение достоверных данных по этой теме предельно затруднено китайским правительством, но ясно одно: через десять лет, если правительство и общество в целом не примут радикальных мер, количество людей, умерших от синдрома приобретенного иммунного дефицита, в Китае превысит число жертв этой болезни в любой другой стране мира, кроме Индии, и достигнет уже к 2010 году 10–15 млн человек. Такую оценку ситуации дают и ООН, [399] и Американский разведывательный совет [400]

Столь серьезный размах эпидемии тяжелым грузом ляжет на плечи системы государственного медицинского страхования, которая и без того находится в крайне тяжелом положении. Смертоносный вирус нанесет удар по китайской экономике и рабочей силе в ее наиболее ценном звене — среди рабочих и специалистов в самом расцвете производительных сил. Более того, произойдет это именно в тот период, когда дефицит пенсионного фонда КНР будет стремительно нарастать.

Глава 11

Как сражаться и побеждать в грядущих войнах Китая

Если я скажу вам, как обстоят дела, это значит, что уже ничего нельзя изменить.

Если следовать логике профессора Эдварда Бэнфилда, одного из самых консервативных мыслителей Гарвардского университета, сегодня уже нельзя сделать практически ничего, чтобы предотвратить грядущие войны Китая. Я не согласен с такой позицией, хотя и предпочитаю смотреть на вещи предельно реалистично.

Я уверен, что если все, кого грядущие войны могут в какой-либо степени задеть, представят реальный масштаб последствий, вполне можно ожидать, что они предпримут хотя бы часть трудных, но необходимых шагов.

Сегодня у тех, кто планирует политику в Китае, реально отсутствует ощущение критичности ситуации. Вместо того чтобы начинать срочно решать проблемы, все мы— простые потребители, менеджеры крупных компаний и правительственные чиновники — продолжаем делать вид, что небо по-прежнему безоблачно. Мы предпочитаем не замечать зарождения целой серии потенциально чрезвычайно разрушительных экономических, экологических и военных бурь на границах Китая и внутри него. Эта книга написана для того, чтобы все, включая жителей КНР, получили представление о реальных масштабах грядущих войн Китая и задумались, как предотвратить их, принимая для этого самые жесткие меры.

После длительного изучения совокупности действий правительств Китая и других стран я понял, что основная проблема — не в незнании того, что именно надо сделать. Необходимые шаги известны всем причастным сторонам. Проблема в том, что для претворения этих мер в жизнь требуется значительная политическая воля. Последняя глава книги посвящена именно тем действиям, которые помогут сократить дистанцию между рекомендациями и их последовательным претворением в жизнь.

Рекомендации политиков

Во вторник администрация Президента США Джорджа Буша объявила, что США вступают в новую фазу экономических отношений с Китаем и пообещала «жесткое применение» законов США, ограничивающих возможность несправедливой торговли. Это заявление является лишь частью 29-страничного официального обзора американо-китайских экономических отношений, опубликованного четыре дня назад. В отчете отмечается, что в прошлом году дефицит внешнеторгового баланса с КНР составил 202 млрд долларов. Он вырос по сравнению с предыдущим годом на 25 % и достиг самого высокого значения за всю историю внешнеэкономических отношений США с какой-либо страной.