Джин Шарп - От диктатуры к демократии: Стратегия и тактика освобождения
Если, несмотря на репрессии, источники силы будут ослаблены или перекрыты на достаточное время, диктатура прежде всего придет в замешательство. Затем, как правило, она начинает слабеть. Со временем исчезновение источников силы может вызвать паралич и бессилие режима, а в серьезных случаях — его развал. Власть, постепенно или быстро, умрет от политического истощения.
Из этого следует, что свободолюбие или тирания любого правительства в немалой степени отражают решимость народа оставаться свободным и его желание и способность противостоять порабощению.
Хотя обычно думают иначе: даже тоталитарные диктатуры зависят от общества, которым правят. Политолог Карл Дойч писал в 1953 году:
Тоталитарная власть сильна только тогда, когда ею не нужно слишком часто пользоваться. Если приходится ее постоянно использовать против всего населения, она едва ли надолго сохранит свои силы. Поскольку тоталитарным режимам нужно больше сил для управления подданными, чем любым другим формам правления, у них вырабатывается устойчивая привычка к подчинению подданных. Более того, иногда им приходится полагаться на активную поддержку значительной части населения[8].
Джон Остин, английский юрист-теоретик XIX века, описал положение диктатуры в ситуации народного недовольства. По его словам, если большинство подданных — против властей и не желает терпеть гонения, мощь правительства и тех, кто его поддерживает, не спасет режим даже при иностранной поддержке. Борющийся народ невозможно вернуть к подчинению и покорности[9].
Николо Макиавелли еще раньше говорил, что правитель, «имеющий врагом весь народ, не обезопасит себя никогда; чем к большим жестокостям будет он прибегать, тем слабее станет его самодержавный строй»[10].
Как применять все это на практике, показали героические борцы норвежского Сопротивления против нацистской оккупации, а также, как мы упоминали в главе 1, мужественные поляки, немцы, чехи, словаки и многие другие народы, которые сопротивлялись коммунистической агрессии и диктатуре и в конце концов способствовали крушению коммунистического правления в Европе. Это, конечно, не ново. Ненасильственное сопротивление известно с 494 года до н. э., когда плебеи отказались поддерживать своих хозяев-патрициев[11].
Ненасильственную борьбу вели в разные эпохи не только в Европе, но и в Азии, Африке, обеих Америках, Австралии и на островах Тихого океана.
Таким образом, три важнейших фактора, определяющих, до какой степени власть правительства будет оставаться бесконтрольной, таковы:
• относительное желание населения устанавливать границы его власти;
• относительная сила независимых организаций и институтов, стремящихся перекрыть источники его силы;
• относительная способность населения отказывать властям в согласии и поддержке.
Центры демократической власти
Одна из характеристик демократического общества — множество независимых от государства неправительственных групп и институций. Сюда входят семьи, религиозные организации, культурные ассоциации, спортивные клубы, экономические институты, профсоюзы, студенческие сообщества, политические партии, местные общины, кружки садоводов, правозащитные организации, музыкальные группы, литературные общества и др. Все они важны тем, что преследуют собственные цели, а также помогают в достижении целей общественных.
Кроме того, они имеют большое политическое значение, поскольку обеспечивают групповую и институциональную основу, с помощью которой можно оказывать влияние на власть и препятствовать другим группам или правительству, когда те несправедливо ущемляют их интересы. Отдельные люди, не входящие в такие группы, обычно не могут оказать значительного влияния на остальное общество, тем более — на правительство, не говоря уже о диктатуре.
Если диктатура лишит такие сообщества автономии и свободы, народ становится беспомощным. Если же эти сообщества держат под контролем или заменяют суррогатами, их можно использовать для господства над отдельными людьми и целыми слоями общества.
Если же удастся сохранить или возвратить их автономию и свободу, они исключительно важны для политического неповиновения. Повсюду, где разрушалась или слабела диктатура, народ и его неправительственные сообщества оказывали массовое неповиновение.
Как говорилось выше, такие центры обеспечивают институциональную основу, с помощью которой народ может противиться диктаторскому контролю. Именно им предстоит стать частью важнейшей структурной основы свободного общества. Тем самым без сохранения их независимости и без их развития освободительная борьба не может рассчитывать на успех.
Если же диктатура их разрушила или поставила под контроль, борцы должны заново создать независимые социальные группы или вернуть демократическое управление оставшимся, хоть и частично попавшим под контроль. Во время венгерской революции 1956 года возникло множество советов, осуществлявших прямую демократию; они объединялись друг с другом, образовав на несколько недель целую федеративную систему институтов и органов управления. В Польше конца 1980-х годов рабочие создавали подпольные профсоюзы («Солидарность»), а иногда брали под контроль и официальные, тесно связанные с коммунистическим режимом. Такие действия могут иметь очень важные политические последствия.
Естественно, все это не означает, что ослабить и разрушить диктатуру легко или что каждая такая попытка увенчается успехом. Это также не означает и того, что борьба обойдется без жертв — сторонники диктатуры будут сопротивляться, чтобы заставить своих подданных сотрудничать и повиноваться.
Но это означает, что разрушить диктатуру возможно. Она обладает характерными особенностями, которые делают ее весьма чувствительной к умело применяемому политическому неповиновению. Рассмотрим эти особенности подробнее.
Глава четвертая
Слабости диктатуры
Диктатура часто кажется неуязвимой. Спецслужбы, полиция, вооруженные силы, тюрьмы, концентрационные лагеря и эскадроны смерти подконтрольны горстке властителей. Финансы страны, ее природные ресурсы и производственные мощности часто произвольно конфискуются диктаторами и используются для осуществления диктаторской воли.
Напротив, демократические силы нередко кажутся чрезвычайно слабыми, неэффективными, беспомощными.
Такие представления сильно влияют на исход борьбы. Но можно думать и иначе.
Как найти ахиллесову пяту
Уязвимость неуязвимых хорошо иллюстрирует греческий миф. Ни один удар не мог ранить Ахилла, ни один меч не пробивал его кожу. Еще в детстве мать искупала его в водах волшебной реки, защитив от всех опасностей. Однако оставалась одна лазейка: ребенка держали за пятку, чтобы его не унесло течением, и волшебная вода не омыла эту небольшую часть тела. Когда Ахилл вырос, он казался неуязвимым для любого оружия. Однако, по наущению тех, кто знал эту слабость, вражеский воин пустил стрелу в его незащищенную пятку. Рана оказалась смертельной, и до сих пор выражение «ахиллесова пята» означает уязвимое место человека, плана или институции.
Относится это и к безжалостным диктатурам. Их тоже можно победить, быстро и с минимальными потерями, если их слабое место определено, и вы бьете прямо по нему.
Слабости диктатур
1. Множество людей, групп или институций, чье сотрудничество необходимо для управления системой, могут ограничить его или прекратить.
2. Результаты политики режима лишают его гибкости и возможности маневра.
3. Система может стать инертной, то есть потерять способность быстро приспосабливаться к новой ситуации.
4. Людей, уже выделенных для выполнения каких-то задач (равно как и ресурсы), нелегко перенацелить на новые нужды.
5. Боясь рассердить начальство, подчиненные могут предоставлять ему неточную или неполную информацию — это мешает диктаторам принимать адекватные решения.
6. Идеология может разложиться, мифы и символы системы — потерять популярность.
7. Строгая приверженность идеологии, влияющая на восприятие реальности, мешает видеть действительные условия и потребности.
8. Неумелость и невежество бюрократического аппарата или чрезмерный контроль могут крайне ослабить работоспособность системы.
9. Внутренние конфликты и личное соперничество могут повредить функционированию диктатуры и даже нарушить его.
10. Интеллигенция и студенты могут остро реагировать на ограничения, доктринерство и репрессии.
