Галина Кожевникова - Цена ненависти
Особое уважение вызывает сам образ Сталина, который рассматривается как главный носитель ведической мудрости славян[372].
В сфере политики неоязычники вполне органично вписываются в красно–коричневый спектр националистической оппозиции. На общем фоне их несколько выделяет антихристианская направленность, часто принимающая характер своего рода одержимости — страстные проклятья в адрес бога Ветхого Завета, отождествляемого с сатаной, чередуются со столь же эмоциональными заявлениями в адрес Иисуса Христа, обличаемого как гомосексуалист, параноик и пр. В последнее время большая часть борцов за языческое возрождение ориентируется на Национально–державную партию России (НДПР)[373], возглавляемую Станиславом Тереховым и Александром Севастьяновым, которые, помимо всего прочего, являлись свидетелями защиты во время инициированного представителями еврейской общественности суда над Виктором Корчагиным. Последний призывает к истреблению или изгнанию из России еврейского народа, а также к отказу от христианства. По словам Корчагина:
«Иисус, называющий себя Христом, не просто идиот, параноик и извращенец. В его действиях легко видеть целенаправленный злой умысел. Христианство — это религия духовного разложения, своего рода духовный СПИД, разоружающий защитные силы народа перед нашествием чуждых и враждебных сил»[374].
Еще во второй половине 90–х это обстоятельство не мешало православным радикалам действовать совместно с неоязычниками, с которыми их сближают общие националистические догмы, решительное неприятие демократических преобразований, антисемитизм. Даже руководитель Церкви Нави Илья Лазаренко, известный своим сотрудничеством с московскими сатанистами, на выборах 1999 года в Государственную Думу мог выдвигаться в списке движения «За веру и отечество!», который возглавлял иеромонах РПЦ Никон Белавенец. В последние годы ситуация стала меняться, и, по крайней мере, некоторые православные активисты демонстрируют принципиальную враждебность к идеям языческого возрождения, а представители Союза православных граждан призвали своих единомышленников бороться за осуждение Корчагина. Однако на общем российском политическом фоне эти акции сравнительно мало заметны.
Впрочем, само неоязычество почти что не зафиксировалось в сознании большинства граждан России, о существовании этого феномена осведомлены очень немногие. Кажется иногда, что помимо специалистов — политологов и религиоведов, а также немногочисленных христианских критиков, язычников замечают только отдельные журналисты, пытающиеся «расшевелить» читателей какой–нибудь особо забавной или скандальной информацией.
***Такое отношение может показаться вполне оправданным. Если и в целом современное националистическое движение России носит отчасти маргинальный характер, то неоязычников следовало бы считать маргинальным флангом националистических маргиналов. Несмотря на то, что существуют множество неоязыческих организаций, разбросанных по всем крупным городам России, организации эти в большинстве случаев очень малочисленны — редко насчитывают более полутора–двух десятков человек. Когда в середине 90–х петербургский Союз венедов достиг численности 49 членов, его внутренняя жизнь до такой степени осложнилась междоусобными противоречиями, что венеды предпочли разделиться на три независимые группы — Белых, Золотых и Черных венедов (в настоящее время эта организация претерпевает новый подобный кризис). А. В. Гайдуков считает, что при всем многообразии языческого движения в Санкт–Петербурге в этом огромном городе в действительности можно насчитать лишь около трехсот активных приверженцев идеи языческого возрождения, разделенных на разные «союзы», «общины» и «ордена»[375]. Однако по сообщению организаторов одного из наиболее популярных языческих сайтов «Велесовы страницы», только за 7 месяцев 1999 года их посетило около полутора миллионов человек. Скорее всего, эти цифры преувеличены, тем не менее, есть все основания утверждать, что неоязыческие идеи не ограничены только кругом непосредственных приверженцев, но получили широкое распространение, став устойчивым элементом молодежной субкультуры. Присутствие националистов, в том числе и язычников, в интернете более чем основательно. И дело не только в обилии сайтов, представляющих отдельные организации. Переход в эпоху интернет–технологий создал совершенно особый и непредставимый в прежние времена феномен общения, который сплачивает язычников из самых отдаленных городов страны, позволяя им встречаться на форумах, обмениваться необходимой информацией, спорить, заводить знакомства.
Однако указанный феномен не ограничен только общением в сети. Языческий компонент отчетливо различим в идеологии скинхедов, обращающихся к германским языческим образам, однако в ряде случаев и к предполагаемому славянскому наследию, откуда, например, заимствовано такое популярное обозначение свастики, как «коловорот»/«коловрат». Показательно пристрастие к арийско–языческой символике у многих рок–групп, составивших те музыкальные «тусовки», вокруг которых группируется молодежь. Еще в начале 90–х с проповедью своеобразного рок–язычества выступал Сергей Жариков, сотрудничавший с Жириновским и Лимоновым и издававший агрессивно–нацистский журнал «Атака». Позднее популярность приобрели такие группы, как «Коловрат», «Золотое кольцо», «TNF» («Terror National Front»), «Коррозия металла», руководитель которой Сергей «Паук» Троицкий известен как последовательный пропагандист нацистской символики. Подобные же увлечения лидера группы «Коловрат» Дениса Герасимова привели к довольно неприятным для него последствиям во время гастролей по Чехии. В январе 2004 года, сразу же после концерта, на котором Герасимов познакомил чешских скинхедов со своим репертуаром, он был задержан полицией в пражском аэропорту «Рузин» и оказался под стражей. Прокуратура Чехии предъявила Герасимову обвинение в пропаганде движений, призывающих к ущемлению прав и свобод граждан, а также в пропаганде нацизма[376]. В России подобное развитие событий вряд ли было бы возможным. Прецедентов пока не было.
Однако влияние неоязычества и фашистской идеологии заметно не только у бритоголовых отморозков, достаточно упомянуть лишь ныне покойного композитора Сергея Курехина. Под влиянием Дугина, долгое время являвшего идеологом Национал–большевистской партии, языческие фантазии стали популярными и у нацболов. Любопытны в этом отношении воспоминания одного из разочаровавшихся последователей Лимонова, описывающего общую жизненную ситуацию, в которой пребывают молодые люди лимоновского круга. Упоминание языческой проповеди соседствует здесь с рассказами об экспериментах в области наркотиков, «челночных» поездках за границу и бесконечной неустроенностью повседневной жизни, которая провоцирует подобные занятия и увлечения[377].
Кажется более основательным то увлечение расовым оккультизмом, которое прослеживается у некоторых членов РНЕ, утверждающих идеалы Белой Расы. Это относится и к лидеру РНЕ Баркашову, который сочетает принадлежность к катакомбной Истинно Православной Церкви с поездками по буддийским монастырям[378]. Особое пристрастие к буддизму, напоминающее о подобных увлечениях в кругах нацистской элиты, проявилось в ситуации, имевшей место в Санкт–Петербурге в сентябре 2002 года. Пресс–секретарь петербургской расистской Партии Свободы Лев Нечипуренко, зарегистрировавший себя в качестве лидера буддийской общины, захватил и некоторое время удерживал под своим контролем помещение петербургского буддийского храма. В борьбе с буддийскими монахами Нечипуренко опирался на поддержку военизированной молодежной группы.
Иначе определил направление своей деятельности лидер петербургской «Общины волхвов «Схорон еж словен»» (она же — «Шаг волка») Владимир Голяков, который объявил своими врагами иностранных проповедников и правозащитников. 21 июня 1995 г. Голяков вместе со своими единоверцами захватил в качестве заложников представителей американской религиозной организации «Церковь Иисуса Христа Святых Последних Дней» (мормоны). Их избивали, под угрозой расстрела заставляли хрюкать и т. п.[379] После того, как состоявшийся по этому делу судебный процесс был фактически сорван сотрудниками правоохранительных органов, усилиями которых потерпевшие не смогли присутствовать на суде (американцам не продлили визу и тем самым вынудили покинуть Россию), Голяков продолжил свою борьбу, совершив летом 2003 года нападение на петербургский офис правозащитной организации «Мемориал». В этом случае он был все–таки приговорен к пятилетнему сроку, впрочем, условно[380].
