Юрий Шалыганов - Проект Россия. Большая идея
В середине XX века французский интеллектуал, один из основателей постмодернизма, Ж. Батай сталкивается с проблемой описания фундаментальных моментов, определяющих суть бытия. Батай замечает: суть как бы выскальзывает из слов, посредством которых ее хотят ухватить. То, что словами все же удается ухватить, похоже на кусок шерсти от животного, которого пытались поймать, но не на само животное.
То, что фиксируют слова, получает неприемлемо искаженный смысл. Уточнения тоже ничего не дают, кроме многословия, что затуманивает тему. Максимум удается описать внешние признаки явления, обозначить его наличие. Про любовь, время, честь можно сказать много слов, но не удастся передать всю их полноту. И это притом, что любой, самый неграмотный, человек точно знает, что это такое. Для улавливания сути Батай вводит понятие «симулякр». Под этим термином он разумеет нечто суверенное, подобное самому себе, не раскрываемое словом.
Этим же вопросом задается мыслитель Бодрийяр. Он спрашивает себя: что формирует физиономию современного мира? Где корни видимых процессов? Что есть инициирующая сила? В поисках ответа он приходит к выводу о присутствии в мире чего-то такого, чего Бог не создавал, но что играет в формировании мира огромную роль. Он обозначает это «чего-то» термином, введенным в оборот Батаем — симулякром, но наполняет этот термин новым смыслом.
Симулякр Бодрийяра — не антикопия Гегеля. Немецкий мыслитель не видел в антикопии самостоятельной сущности. Для него это было крайнее искажение, плохая, ужасная, но все же копия оригинала. Это был оригинал, измененный до неузнаваемости, вплоть до противоположности, но все же бытие нашего мира. В симулякре Бодрийяра проглядывается природа инобытия, ничему не подобная самостоятельная сущность, копия без оригинала.
Бодрийяр увидел в этой абстракции то, с помощью чего можно понять современное общество потребления. В этом обществе важнее казаться, чем быть. Тени важнее самих предметов, следствие важнее причин. Образно говоря, общество — спектакль, где люди — лицедеи, играющие на сцене жизни чужую роль и не умеющие быть собой.
Дальше француз не пошел. И никто не пошел. Многие признали: мир формируют симулякры. Но что из этого следует и к чему приведет? Никто не осмыслил роль симулякров в формировании будущего. Нам, похоже, удалось приоткрыть дверь в неизвестное.
Сегодня главный производитель симулякров — СМИ. Система вынуждает их производить эти сущности. Как в свое время буржуа были вынуждены конкурировать, чтобы выжить, так сегодня СМИ вынуждены делать симулякры, чтобы выжить.
СМИ не ищут соответствия действительности, они убегают от нее, уводя за собой общество. Мы живем в мире, где подлинное отсутствует: в мире без абсолютной истины разговор о подлинном не просто не имеет смысла, он кажется глупостью и абстракцией.
СМИ, выстроившись друг другу в затылок по старшинству, ежедневно и еженощно рождают армию бесплотных метафизических сущностей — бесов (термин «бес» от «без» — без Бога, без добра, без любви, без совести). Они творят явление, не сознавая ни его масштаба, ни направления. Люди просто зарабатывают хлеб насущный. Совокупность их действий умножает симулякры, из которых на наших глазах возникает новый мир.
Раньше образ отражал или искажал реальность. Сегодня порождаемые средствами массовой информации образы ничего не отражают и не искажают. Они живут сами по себе, творя невероятную новую реальность, контуры которой даже не охватить.
Ярче всего характер этих бестелесных сущностей передает образ бесов: мелкие или крупные, но всегда шумливые, наглые, похотливые, кровожадные, лукавые. Они оживут в новом мире и станут такой же реальностью, какой сейчас являются окружающие нас предметы. Монстры на экране будут такими же живыми, как ваша домашняя кошка. Это не аллегория, а реальность. Многие столкнутся с нею при жизни.
Сущность симулякров в неприятии всякой иерархии, они не терпят даже намека на нее. Все ими порождаемое всегда расплывчато и «плавает». Нет намека на центр, истину и сакральность. Центр предполагает периферию, истине противостоит ложь, сакральности — обыденность, то есть везде иерархия. Симулякры подобны стае голодных крыс. Они набрасываются на любой образ, несущий идею иерархии, и пожирают его. Суть образа исчезает, и на его месте возникает нечто новое.
Поток копий без оригиналов в прямом смысле топит мир. Облепляя наши сознание, глаза и уши, они делают человека поверхностным, не способным сконцентрировать свое внимание. Бесцельные, слепые и глухие, понятия, не имеющие о главном, люди утрачивают способность вместить объемы, превосходящие бытовые нужды. Они просто живут, просто жуют, просто совокупляются, смеются, ругаются и вечно что-то делят.
Место великих истин заняли истины бытовые. Люди превратились в бессмысленные туловища, не только не имеющие цели и смысла, но и не имеющие понятия о возможности иметь цель и смысл. Богоподобность сменяется скотоподобностью.
На первом этапе бытовая истина свелась к обрастанию вещами (это считалось счастьем). На втором этапе вещи стали выдавливаться симулякрами. Сегодня людям не столько важен функционал вещи, сколько рождаемый ею образ, говорящий о статусе хозяина. Если автомобиль средней марки будет чудесным образом немножко превосходить автомобиль высшей марки по всем показателям, никто из статусных людей не пересядет на него. Важен не функционал, важен бренд — симулякр чистой воды.
Поражение сути вещи указывает на вторичность функционала. Люди сотворили себе кумиров, которым стали служить как Богу. Лукавство в том, что принося в жертву симулякрам себя, они свято верили, что служат себе.
Сначала тень становится важнее объекта, который ее отбрасывает. Следующим шагом она станет самостоятельной сущностью. Обозначается тенденция, детали которой из-за масштаба и скорости трудно разглядеть (может, нужно больше времени для осмысления), но тренд виден отчетливо — материя трансформируется в нематериальную сущность.
В мире симулякров свидетельством реальности является цена. Что не имеет цены, того как бы и нет. Высшая реальность, Бог, не имеет цены, и потому в мире симулякров нет даже Его тени. Чем меньше в копии отражен оригинал (Бог), тем больше она годится для торговли. Чем больше в ней Бога, тем меньше она годится для торговли.
Силу симулякров показывает Рождество. Христос перестал быть центральным событием на своем «дне Рождения». Теперь это карнавал и культовый шопинг. На Западе Рождество давно не христианское, ибо в нем нет места главному Виновнику торжества.
Возникающий новый мир — промежуточный этап, оттолкнувшись от которого будет возникать новое бытие. Он построен по законам представления, а не по законам бытия. Мы представляем одно посредством другого (репрезентация). Не важно, что есть на самом деле. Важно, что, кажется. Если минус кажется плюсом, для наблюдателя он плюс.
В этом смысле мы живем в мире теней двух видов. Есть тени бытия (копии оригинала) и тени небытия (копии без оригинала). Оба варианта заметны по наличию черт, которых нет у оригинала (бытия и небытия). В чистом виде мы не могли бы узреть ни бытие, ни небытие. Подлинное бытие будет невоспринимаемо из-за абсолютной яркости. Подлинное небытие нельзя увидеть из-за его абсолютной темности.
Люди в этом «театре теней» подобны героям платоновской пещеры. Они сидят спиной к солнцу и наблюдают на противоположной стене пещеры тени реального мира, принимая их за действительность. Если повернутся к реальности, ослепнут от яркого солнца и ничего не увидят. Подлинная реальность — слишком яркий свет, не доступный для человеческих глаз и не схватываемый чувствами.
Если уйдут вглубь пещеры, погрузятся в абсолютную темноту и тоже ничего не увидят. Подлинное небытие слишком темно для нашего взгляда. Оно не может быть зафиксировано нашими чувствами.
Ничто абсолютное недоступно человеку. Наш мир серый, между черным и белым. Видимость на границе бытия и небытия. Мы имеем дело с тенями, отбрасываемыми тем и другим. Реальность мы даже помыслить не можем.
Тени от абсолютного бытия образуют подлинную реальность. Тени, отброшенные абсолютным небытием, образуют мнимое бытие, мир симулякров. Как можно опереться на тень? Она подобна иллюзии моста над пропастью. Чтобы идти по такому мосту, надо ему соответствовать — освободиться от делающей нас тяжелыми материи, не став при этом симулякрами (не забыть о своем подобии). Человек не есть самостоятельная, ничему не подобная, кроме себя, сущность. Человек есть плохая копия Бога. Благодаря осознанию этого факта человек может устремиться к абсолютному.
Устремление возможно интеллектуальным или духовным путем. Кто входит через дух, того в религии именуют святым. Кстати, не всякий официально признанный святой на самом деле является святым. Много назначили властью по разнарядке, исходя из текущего момента. Избежим примеров, чтобы не оскорблять чувства верующих.
