Сергей Кургинян - Качели. Конфликт элит или развал России?
Деньги — отличная вещь. И никто не зовет назад, в натуральное хозяйство. Но если деньги становятся национальной идеей, то это даже не город Желтого Дьявола. Это просто криминальное государство. Не криминализованное, а именно криминальное. А может ли криминальное государство быть великой державой? Оно вообще может быть устойчивым?
Я не говорю, что Россия уже стала криминальным государством. Я лишь оговариваю, что ее подталкивают к этому. И она поддается. Она движется в этом опаснейшем направлении. Вот в чем вызов! Воронка первоначального накопления капитала, накопления взрывного, неорганичного, не имеющего никаких предпосылок внутри советского уклада (который, в отличие от добуржуазных укладов в других странах, не предполагал существенных накоплений у непреступных слоев населения), и впрямь напоминает дантовский Ад — спираль, состоящую из нисходящих кругов. В самом низу (круге последнем) — это самое криминальное государство. И оттуда уже не будет выхода.
Материальные предпосылки такого нисхождения, затягивания в воронку (кто-то скажет «контринициации») дополняются предпосылками идеологическими и даже культурными.
Когда и кому говорили то, что было сказано в России? Когда людям в лоб заявляли, что новая элита — это элита воров и это нормально?
Но если элита — элита воров, то почему все остальные не будут воровать?
А если будут, то это — криминальное государство.
А если это криминальное (еще раз — прошу не путать с криминализованным) государство, то кто будет его защищать? «Паханат» сам будет защищать себя с помощью своих летучих отрядов? От Гусинского с Березовским (то есть от других слагаемых того же самого) так можно защититься. На Ходорковского так можно «наехать». Но даже от боевиков из Чечни так уже не защитишься! Потому, что криминализованный солдат и криминализованный офицер будут сговариваться с чеченцами. И потому, что у традиционных (даже традиционно-набеговых) социальных групп есть фора по отношению к регрессивному криминальному началу. Тейпы — не тейпы, но что-то есть.
А если все это еще поддерживается извне — какие летучие отряды? Что они будут защищать и зачем? «Бабки» они будут защищать свои воровские! И не через «грудью на дот», а совсем иначе. Федя Резаный и Вася Кривой — не Матросов и Маресьев. Бандитский нахрап — не державный героизм. Это все треснет под первым, даже средним, нажимом. Треснет вместе со всей страной. И никто не поднимется на защиту. Потому что нормальным людям, нормальным патриотам предложат патологический выбор: или сдаваться, или защищать «паханат».
А что значит — защищать «паханат»? Людям скажут: «Вы идете с внуком по улице. Выскакивает наглец на «Мерседесе», сбивает внука, а вам орет: «Хиляй, а то и тебя пришью!» Людям скажут: «Выбирайте: или сюда придет европейский чиновник, и тогда наглец на «Мерседесе», который сбил вашего внука, сядет и получит еще лишние пять лет за то, что он на «Мерседесе», — или пахан совсем обнаглеет и начнет сбивать всех подряд».
Предположим, что кто-то (ну, например, автор этой книги) захочет защитить даже криминальное государство. Я не говорю, что я захочу его защищать. Но предположим, что захочу. Зачем?.. Ну, в принципе могут быть какие-то основания… Так люди все-таки живут, а иначе их не «санации» будут подвергать, а изведут на корню. Что, не может быть такого сценария? Да мало ли что может быть! Этот «паханат» еще не беспредельно жесток по отношению к своему населению, а следующий будет беспредельно жесток. Всегда могут быть варианты «еще хуже». И тот, кто защищает плохой, дабы не допустить худшего, может иметь к этому свои резоны.
Но в том-то и дело, что защитить криминальное государство в принципе невозможно. Прежде всего, потому, что оно начнет разваливаться само. Не может быть стабильного криминального государства. Кроме того, все эти апелляции к тому, что «будет хуже», действуют только до определенной черты. За чертой они не действуют. И как только государство, став криминальным по факту, станет таким же еще и по образу (то есть это разъяснят населению), оно умрет.
Значит, нельзя допустить, чтобы оно стало таким по факту и образу. И надо помнить, что когда оно таким станет, то защитить его будет невозможно.
Я прекрасно понимаю масштаб катастрофического процесса. Я понимаю несоразмерность этому процессу многого из того, что у нас имеется. Но до того, как обсуждать, где можно искать источники для преодоления катастрофы, надо все-таки расставить точки над «i».
Прежде всего, надо вспомнить, как масса высокообразованных идиотов (прошу прощения за грубое выражение) бесконечно спорила о том, кем был нарком продовольствия Цюрупа. Наживался ли он на революции или был честным человеком и падал в голодные обмороки?
Правда, конечно, очень важна с точки зрения истории. Но все это до боли напоминает коллизию с огородами. Потому что любому вменяемому человеку было понятно, что главное совсем не в том, вокруг чего люди выстраивали спор — как я убежден, с глубоко провокативными целями. То есть не в том, голодал или нет реальный Цюрупа (я-то считаю, что голодал). Но даже если реальный Цюрупа жрал в три горла, то дело не в этом. А в том, что революционный «цык» предъявлял народу, обществу, усмиряемому хаосу образ голодающего Цюрупы. И в этом была высшая правда.
Большевики предъявляли массам, в виде позитивного идеала, наркома продовольствия, который падал в голодный обморок рядом с продуктами, но не воровал. То есть предъявляли мораль, подымали ее на знамя. И за счет этого преодолевали сползание революционного процесса в анархию, в криминалку.
То же самое делали деятели Великой Французской революции. Кем был Робеспьер в реальности — это один вопрос. Историки спорили и будут спорить. Но обществу, взбаламученной революционной Франции предъявлялся образ Неподкупного. Образ морали, жертвенности, высокого идеала.
То же самое делала Коммуна. То же самое делал Кромвель. Кто делал иначе? Алжирские пираты, создавшие криминальное королевство? Так чем они кончили? Тем, что были вырезаны все, под корень — беспощадно и окончательно.
Случилось то, что случилось. Сегодня наша элита запрограммирована на алжирский сценарий. Как его переламывать? Это не прагматическая задача. Это задача идеальная, стратегическая, метафизическая.
Что отвечает на это «чик»? Не на уровне риторики, а на уровне информационной реальности, которую мы каждый день наблюдаем по телевизору? Он отвечает только одно — что этот вызов им не воспринимается вообще. А надо делать то, что делается. И дополнять это какими-то патриотическими «припарками». От этого получается еще хуже, потому что эти припарки не осуществляют никаких трансформаций. А патриотизм, который мог бы их осуществить, оказывается «съеденным» и скоро станет таким же предметом для анекдотов, как и поздний советизм.
И что дальше? Проклинать чекистов? Воспевать их? Мы же договорились — без демонов и без ангелов. Какова ситуация и что делать? Вот все, что важно. Если ситуация такова, то сделать можно только одно: перейти от «чика» к «цыку». Нужно захотеть и суметь это сделать. Захотеть и суметь стать властью, обладающей идеальным, стратегической целью, вытекающей из идеального, стратегической волей, без которой цель ничто, и инфраструктурой реализации именно стратегических целей.
Во имя этого мы обращаемся к совокупному «чику», если он и вправду хочет стать «цыком», и предлагаем:
«Помониторьте всерьез свое (государственное насквозь) телевидение! Сделайте это хотя бы в течение квартала! Сосредоточьтесь только на центральных каналах. Обратите внимание на семантику, конфликтно-сюжетную логику, логику противопоставлений и оценок. Результат будет чудовищным. И он полностью подтвердит вашу капитуляцию перед вызовом, который несовместим с жизнью России.
Как не допустить этого? Превратиться из «чика» в «цык»! Не удастся — будет очередной системный обвал: ценностной, организационный и т. д. Страна не может жить, если основной предмет обсуждения всего общества состоит в том, кто, как, сколько, когда и от кого поимел. «Чисто конкретно», в миллиардах «зеленых». Страна не может мобилизоваться на защиту чего бы то ни было, непрерывно купаясь в полукриминальной и криминальной грязи.
Может, ей нравится в этом купаться. Слаб человек — и любит грязь. Но тогда страну надо из этой грязи вытягивать. А не конкурировать за то, кто лучше разместит хрюшку в луже и позволит ей сочнее хавать и хрюкать. Потому что если это хрюшка, то ее в итоге все равно забьют. И вас вместе с нею».
Человек не ангел. Зло и грязь — часть жизни. Но они не могут быть стержнем жизни. В центре Москвы висит реклама: «Жизнь как коробка конфет». Такая философия жизни и государственность не могут сосуществовать. Тут — либо-либо. Человек может брать взятки исподтишка и просыпаться по ночам от страха, что его посадят в тюрьму. Но нельзя выдвинуть взятку как норму. Нельзя, чтобы взятки открыто обсуждали в духе: «Раньше мы носили сумки с долларами, а сейчас таскаем чемоданы на колесиках. И в этом — главная разница эпох».
