Сергей Кремлев - Как проср.ли СССР
При этом принцип расширения России за счёт мирного принятия в неё новых территорий уже был закреплён в Конституции РФ – в главе 3 «Федеративное устройство» (Статья 65, п. 2), где сказано: «Принятие в Российскую Федерацию и образование в её составе нового субъекта осуществляются в порядке, установленном федеральным конституционным законом».
Момент был потенциально историческим: на фоне обострения ситуации на Кавказе две автономии были готовы пойти под руку Москвы. Федеральному Собранию РФ следовало немедленно вотировать принятие Абхазии и Южной Осетии в состав Российской Федерации, одновременно обратившись ко всем народам Кавказа с выражением готовности РФ принять в состав федеративного Российского государства также Грузию и Армению – если на то будет воля их народов.
Но мог ли пойти на это ельциноидный Кремль в 2008 году, если в 1991 году Борис Ельцин имел политический заказ на всесторонний отрыв России от всех республик, а Владимир Путин в 2006 году заявлял, что проблема-де «не в отношениях между Грузией и Россией», а «в отношениях между Грузией и Южной Осетией, между Грузией и Абхазией»?..
Как можно расценивать подобную «установку» на демонстративный и ничем объективно не объяснимый отказ Кремля от роли России как извечной собирательницы народов? Думаю, такую установку можно расценить только как антигосударственную и антироссийскую. И значит, Россия-собирательница ненавистна не только Западу, но и кремлёвским ельциноидам – ведь за Южной Осетией и Абхазией могли последовать Приднепровье, Киргизия, Северо-восточная Украина…
А могут ли расчленители жить идеями объединения?
Все проблемы Кавказа являются объективно внутренними по отношению к Российскому геополитическому пространству и касаются только России (в её широком историческом понимании) и народов Кавказа. Кавказ уже не один век связан с Россией общими узами – историческими, геополитическими, цивилизационными и воинскими (кровь одного князя Багратиона скрепляет судьбу русских и грузин прочнее всех резолюций ООН!).
Но такими же узами связана Россия и с другими народами Российского геополитического пространства. Эти узы рвут враги России, но эти узы надо беречь и восстанавливать! Имеют ли право Владимир Путин и Дмитрий Медведев лично, официальный Кремль и официальная Москва в целом занимать позицию, которая радует врагов России?
Нет, естественно, не имеют.
Но они поступают так, как это надо врагам России, и этим лишний раз разоблачают себя как врагов России. Это ведь не публицистика, уважаемый мой читатель, это логика!
И как раз только логичным со стороны Кремля было бы напомнить внешнему миру о ныне забытых, но юридически корректных Хельсинкских соглашениях 1975 года, когда в рамках тоже уже забытого Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) была зафиксирована нерушимость послевоенных границ.
Запад, нарушая собственные же обязательства, незаконно и поспешно поощрил в 1991 году сепаратизм Прибалтики и т. д. И если помнить это, то станет ясно – у России в её действиях в пределах Российского геополитического пространства руки развязаны действиями самого Запада и США. Это становится особенно ясным, если вспомнить, что Збигнев Бжезинский как-то откровенно признался: «Советский Союз был исторической Россией, называемой Советским Союзом».
Итак, Бжезинский понимает: настоящая Россия и СССР – геополитические синонимы.
Пора бы это понять и нам.
Напомню, что Николай фон Крейтор, известный западный политолог, социолог и юрист, с 1976 года председатель шведского комитета по соблюдению Хельсинкских соглашений, директор Центра по исследованию проблем беженцев в Нью-Йорке, на вопрос об основных целях внешней политики России в будущем отвечал ещё в конце прошлого века так:
«Цели предельно ясны: это восстановление Советского Союза в границах, подтверждённых международным правом, а именно – в границах 1945 года».
Это нам подсказывает со стороны добрый друг. Так почему же мы ведём себя по отношению к самим себе как злейшие – себе – враги? Ведь России нужны все республики СССР, и всем республикам СССР нужна Россия.
Мировая стабильность оказалась катастрофически подорвана сепаратистскими, спровоцированными извне, процессами, приведшими к дезинтеграции Советского Союза. Поэтому наилучшим образом мы могли бы вернуться к глобальной стабильности, восстановив новый Советский Союз. Но это же – путь и к внутренней стабильности на всём Российском геополитическом пространстве!
И если Москва реально начнёт процесс нового собирания многонационального Российского государства, то лишь законченные лицемеры, безнадёжные глупцы или откровенные негодяи смогут оценить эти действия России как поощрение сепаратистских процессов и нарушение международного права.
Это внешний мир, подписавший в 1975 году Хельсинкский акт, сломал систему международного права, начав признавать «независимости» прибалтийских республик ещё даже до Беловежского соглашения, которое само, в свою очередь, «не легитимно».
СССР, то есть – историческая Россия, включающая в себя Киев, Одессу, Тбилиси, Алма-Ату, Ригу, Севастополь и т. д., пал жертвой заказного убийства, заказанного внешними силами. Но СССР пал жертвой и бездумного сепаратизма, раздувавшегося «национальной интеллигенцией» в республиках СССР. Пора сказать пару слов и об этом, но, с позволения читателя, я скажу об этом так, как скажу – с очень личной окраской своего повествования.
Не знаю, как сейчас, а несколько лет назад Киевское радио регулярно выпускало в эфир авторскую программу «20 минут с Владимиром Яворивским», и мой отец, из года в год слушая её, всё порывался написать ведущему, но не знал, как написанное письмо переслать. Да и вероятность зачтения письма в эфире была нулевой – ведь националист – это антисоветчик в квадрате, а националист Яворивский просто-таки исходил злобой по отношению ко всему советскому. Его он ненавидел даже больше, чем «москальское».
Желание отца исполнилось лишь в апреле 2009 года – за две недели до его кончины на 86-м году жизни. Тогда, приехав к родителям (ещё – обоим родителям!) в Керчь, я предложил отцу, уже измученному болезнью, надиктовать письмо для возможной его публикации в одном из московских электронных изданий, ориентированных на Украину, с которым я сотрудничал.
Так и сделали, и вскоре письмо оказалось в Сети на сайте движения «Отчизна».
Вот оно:
«Владимир Яворивский!
Вас представляют как «громадьско-полiтичного дiяча з питань культури i духовностi», а сами вы публично заявляете, что ваша передача: «Це майдан, на якому може выступити кожний iз вас, незалежно вiд вашої позицiї». Однако я, старый, много поживший человек, родившийся в 1924 году в Виннице в семье украинского учителя, переживший тридцатые годы, войну, удивительный послевоенный взлёт всей Советской Страны, а вместе с ней – и нашей родной Украйны, и уже к старости оказавшийся свидетелем (но нет – не участником) гибели Державы, обращаюсь к вам без надежды, что вы прочтёте мое письмо перед общенациональной аудиторией.
Но сами-то вы, как я понимаю, его прочтёте. И, может быть, задумаетесь – ведь есть же у вас что-то человеческое, ведь и вас мать на свет родила и рушником утирала детские слёзы ваши…
Я уже ничего не боюсь, да и раньше не боялся говорить правду всегда, когда считал это нужным. И должен сказать, что когда я слышу ваши выступления, у меня возникает впечатление, что поднимает голову гадюка и выискивает – кого бы еще ужалить?
Зачем вы так, Владимир Яворивский?
Вы часто представляете себя председателем Союза писателей Украины. Стендаль сравнивал писателя с зеркалом, но ведь и зеркало может отражать разное, и зеркало может быть разным – в том числе и кривым. Подлинный писатель – это человек, который всегда на стороне народа, на стороне людей, которые зарабатывают себе на жизнь честным трудом, а не обманом и обкрадыванием ближних и дальних своих.
Вы называетесь писателем… Но писатель невозможен без читателей… А много ли их было на нашей Украйне до социалистической революции? И одним из первых крупных, как сейчас принято говорить, государственных проектов Советской власти стала мощная и успешная кампания по ликвидации неграмотности.
Советская Украина была одной из самых читающих стран мира. Не то что в городах и посёлках, но в каждом селе появились книжные магазины, где свободно продавались книги классиков украинской литературы, которых сейчас днём с огнём не найдёшь. Не найдёшь и потому, что издавать массовыми тиражами Котляревского и Франко, Лесю Украинку и Марко Вовчок, Нечуй-Левицкого, Стефаника и даже великого Тараса сегодня коммерчески невыгодно. Не найдёшь книг настоящих украинских писателей и потому, что на Украине катастрофически уменьшается число книжных магазинов, да и читателей становится всё меньше.