Сергей Кургинян - Содержательное единство 2007-2011
И это вполне понятно. Поскольку, как следует из изложенного выше, на тот же газ Карачаганака одновременно претендуют и Китай, и Европа! Именно поэтому Астана отказывается от заключения необходимого России долгосрочного контракта на поставки карачаганакского газа.
Не решена и проблема расширения мощности нефтепровода Каспийского нефтепроводного консорциума (КТК) "Тенгиз – Новороссийск" до 67 млн. тонн нефти в год, в чем, вроде бы, остро заинтересован Казахстан.
Кроме того, по сообщениям российских источников, Путин выразил недовольство согласием Назарбаева принять участие в намеченном на май в Варшаве узком "энергетическом саммите" в составе Польши, Украины, Грузии, Азербайджана и Казахстана. Очевидно, что в таком составе речь может идти лишь о создании "газонефтяных" магистралей в Восточную Европу в обход России.
Давая на следующий день интервью телепрограмме "Вести недели", Назарбаев всячески подчеркивал огромный объем казахстанско-российского "энергетического партнерства", перечисляя совместные проекты на каспийском шельфе, крупномасштабные проекты "ЛУКойла" в республике, а также ключевую роль российской трубопроводной системы в казахстанском нефтяном экспорте.
Сладость так и лилась из его уст. Чтобы, на классический восточный манер, в конце обернуться горечью? Увы, так и произошло. Ибо в конце своего сладкого выступления Назарбаев горько (и жестко) заявил, что "единственным" партнером Россия не будет: "41 млн. тонн нефти мы экспортировали через территорию России. …Если Россия пропустит через свою территорию еще 20 млн. тонн (а мы через 5-6 лет будем экспортировать не 50, а 100 млн.), тогда, конечно, через Россию. А поскольку мы точно знаем, что она столько не пропускает, мы думаем о Баку-Джейхане, мы думаем о китайском направлении. Это не является альтернативой, здесь работает коммерческая целесообразность".
Возникает несколько вопросов. Оставим даже в стороне то, что касается цифр. Ведь если даже Россия и пропустит к 41 млн. тонн еще 20 млн. тонн, то это никак не 100 млн. тонн, а всего 61 млн. Но не это главное. Откуда Назарбаев знает (а он говорит – "мы точно знаем"), что Россия не сможет пропустить по своей территории всю казахстанскую нефть? Ведь если транзит нефти – это выгодное занятие, то всегда можно к имеющимся ниткам трубопровода добавлять другие. Но Назарбаев почему-то точно знает, что Россия эти нитки не добавит.
Так он действительно это знает? Тогда он знает больше, чем вся российская элита, вместе взятая. Потому что даже она не знает, что будет через 5-6 лет.
С технологической же точки зрения все обстоит так (рис. 19).
Есть нефтепровод Атырау-Самара, по которому Казахстан ведет так называемый обменный ("своп") экспорт. Казахстанская нефть поступает на российские НПЗ, а эквивалентное количество российской нефти отгружается на экспорт по трубам "Дружбы" или с российских портовых терминалов. Этот своп-экспорт можно расширить, но тогда российские НПЗ должны быть заинтересованы в казахстанской нефти. А они, НПЗ, во-первых, все поделены между кланами и, во-вторых, свою собственную нефть полностью переработать не могут.
Но даже этот, на первый взгляд тупиковый, сюжет можно при желании "расшить". Построить новые НПЗ, заинтересовать Астану еще чем-то. Была бы нефть, была бы она в цене и, главное, был бы российский стратегический интерес.
Однако есть и другой сюжет! Сейчас трубопровод "Тенгиз – Новороссийск" каспийского трубопроводного консорциума (КТК) способен прокачать 27 млн. тонн в год. А его изначальная проектная мощность – 67 млн. тонн в год. Значит, только при введении этой трубопроводной системы на полную проектную мощность (подчеркнем, нормальную проектную мощность) через Россию можно пропустить дополнительно 40 млн. тонн нефти в год!
Так в чем же дело?!
Дело в том, что труба КТК – единственный "частный" (то есть, не находящийся под безусловным контролем "Транснефти") нефтепровод, проходящий через территорию России. И хотя Россия является в нем наиболее крупным акционером (24% акций), остальные активы этой трубы принадлежат Казахстану (19%), Оману (7%); а также нефтяным компаниям "Шеврон" (15%), СП ЛУКОЙЛа с Би-Пи (12,5%) и СП "Роснефти" с "Шелл" (7,5%).
С 2005 года "Транснефть" (в некоем содружестве с "Роснефтью") стала официальным "главноуправляющим" КТК. И потребовала, прежде всего, увеличить тарифы на прокачку по нему тенгизской нефти. А далее предложила реализовать увеличение мощности этого нефтепровода лишь при условии соблюдения принципа "качай или плати". Который, в данном случае, предусматривает гарантии остальных частных акционеров и "Казмунайгаза" на заполнение новой "трубы", а также немедленное погашение долга КТК в размере почти 6 млрд. долл. перед Россией. Кроме того, Россия не хочет брать на себя основную часть коммерческих рисков проекта, и требует финансирования строительства второй очереди трубопровода не за счет пропорциональных взносов средств акционеров, а за счет заемных средств.
Но Астана на такие условия соглашаться не хочет. И потому, что это нежеланное для ее западных (да и восточных) партнеров увеличение "транзитной зависимости" от России. И потому, что сейчас совершенно ясно: "большая добыча" нефти на Кашагане откладывается на неопределенный срок. Как минимум – до 2013-2015 года. И, значит без нефти того же самого Тенгиза – нечем наполнить стратегически важный для западных партнеров Казахстана (и уже построенный!) трубопровод "Баку – Тбилиси – Джейхан". А ведь Назарбаев уже пообещал – осенью в США, а также зимой в Германии, – наполнить эту трубу!
Отсюда и двусмысленные и путаные заявления казахстанского лидера на переговорах в Москве.
Однако в подтексте этих переговоров находится и еще один "параллельный" сюжет. Всего за 4 дня до визита Назарбаева к Путину, 15 марта, в Афинах было подписано российско-болгарско-греческое межправительственное соглашение о строительстве нефтепровода "Бургас – Александруполис" с проектной мощностью прокачки до 50 млн. тонн нефти в год (рис. 20).
Этот короткий (менее 300 км) и сравнительно дешевый (менее 1 млрд. евро) трубопровод может быть построен за 2-3 года и позволит решить главную проблему нефтяного экспорта из Черноморского бассейна (в том числе, экспорта из трубы "Баку-Новороссийск") – проблему "заторов" в Босфоре и Дарданеллах, из-за которых танкерам иногда приходится неделями простаивать в турецкой очереди на проход через Проливы.
По межправительственному соглашению, 51% акций будущей трубы из Черного в Эгейское море получит российская компания ООО "Трубопроводный консорциум Бургас-Александруполис" с равными долями в нем "Транснефти", "Роснефти" и "Гапромнефти", а по 24,5% акций – болгарская и греческая стороны.
И еще одна проблема Назарбаева в дискуссии по трубопроводу КТК состоит в том, что частные акционеры КТК (прежде всего, "Шеврон") сразу жадно ухватились за перспективы будущей трубы, обходящей Проливы, и начали переговоры о возможности приобретения в ней болгарской или греческой доли. И тут же выразили готовность согласиться на российские условия расширения КТК до проектных 67 млн. тонн.
Назарбаев в Москве не мог не отреагировать на эти обстоятельства, причем во взятой им за основу интонации "коммерческих мотиваций". Он и отреагировал, заявив, что "…без подключения Казахстана к этой трубе она не будет эффективной".
Мы видим, тем самым, как Назарбаев осуществляет сложный политический маневр. Он берет решаемую технологическую проблему, создает вокруг нее некое "коммерческое" обрамление, а затем превращает ее в некий фатум. И далее говорит: поскольку все так фатально, то, вы уж извините, мы вынуждены гнать свою нефть мимо вас.
На самом деле, он имеет в виду другое. Геополитическую конъюнктуру, которая, умаляя Россию, отдает нефть тем, кто выигрывает на поле миропроектной конкуренции. Сначала этот выигрыш – потом нефтяные доли.
По сути, Назарбаев шантажирует Россию тем, что пустит нефтяные потоки в обход ее территории. Мол, не взыщите, международная ситуация сложная, а вы превращаетесь в миропроектный нуль. Нам-то в такой ситуации что делать?
Назарбаев должен диверсифицировать энергетическое сотрудничество, исходя из миропроектной диверсификации. Но любая такая диверсификация – очень болезненна. Потому что при диверсификации все партнеры начинают нажим на диверсификатора по принципу "либо-либо". Такой нажим на Туркменбаши уже привел, по нашей гипотезе, к его смерти. Холод этого нажима не может не испытывать на себе и Нурсултан Назарбаев. Использует ли Россия это обстоятельство? Если она его не использует, его используют против нее.
Пока что Казахстан, сохраняя "энергетические" связи с Россией, одновременно активно "работает" в направлении расширения поставок энергоносителей как в Китай, так и в Европу. И, следовательно, объяснение смены правительства в Казахстане якобы появившейся у власти страны исключительно "прокитайской" ориентацией – упрощение реальной ситуации.
