Наоми Кляйн - Заборы и окна: Хроники антиглобализационного движения
Но эти приемы и сами оказались легкой мишенью. После И сентября политики и политиканы всего мира мгновенно начали представлять террористические атаки как часть континуума антиамериканского и антикорпоративного насилия: сначала – вперед, на витрины Starbucks, а дальше, надо полагать, – на Всемирный торговый центр?! Редактор журнала New Republic Питер Бейнарт ухватился за единственное послание в интернетном антикорпоративном чате, в котором спрашивалось, не совершил ли атаки «один из нас». Бейнарт заключил, что «антикорпоративное движение… это отчасти движение, движимое ненавистью к Соединенным Штатам» – что аморально, когда США подвергаются нападениям. Дальше всех в приравнивании протестующих к террористам пошел Реджинальд Дейл в The International Herald Tribune: «Хотя они и не ставят перед собой конкретных задач убийства тысяч ни в чем не повинных людей, участники протестов, которые хотят сорвать совещания МВФ или ВТО и т.п., стремятся проводить свою политическую программу устрашением, а это – классическая цель терроризма».
В разумном мире атаки террористов, вместо разжигания такой внутренней реакции, подняли бы вопрос: почему, например разведывательные службы США тратили столько времени, шпионя за Reclaim the Streets и Independent Media Centres, а не за террористическими сетями, готовящими массовые убийства. К сожалению, представляется очевидным, что наступление на активизм, начавшееся еще до 11 сентября, станет только более мощным – с усиленным надзором, инфильтрацией и полицейским насилием. Сентябрьские атаки могут, боюсь, стоить движению некоторых его политических побед. Фонды, предназначенные для кризиса СПИДа в Африке, исчезают, и обещания расширить прощение долгов, скорее всего, последуют за ними. Теперь иностранная помощь используется как подмазывание стран, записывающихся на американскую войну.
А свободную торговлю, общественное восприятие которой давно уже переживает кризис, теперь по-быстрому «перебрендируют», как шопинг или бейсбол, в патриотический долг. Согласно торговому представителю США Роберту Зеллику, миру нужна новая кампания по «борьбе с терроризмом с помощью торговли». В опубликованной журналом The New York Times Magazine статье Майкл Льюис, пишущий о бизнесе, подобным же образом сплавляет воедино идеалы свободы и «свободной торговли»: погибшие в торговом центре, считает он, были избраны мишенью «не просто как символы, но и как деятели свободы…Они напряженно, пусть и не осознавая этого, работают ради освобождения других от уз. Это делает их, почти по умолчанию, духовной противоположностью религиозного фундаментализма, который в своей деятельности полагается на отрицание личной свободы во имя некой подразумеваемой высшей силы».
Так проводится линия фронта: кто за торговлю – тот за свободу, кто против торговли – тот за фашизм.
Все в нашем движении – наши гражданские права, наши достижения, наши обычные методы деятельности – ставится под вопрос. Но этот кризис открывает и новые возможности. Как замечали уже многие, задача, стоящая перед движениями за социальную справедливость, состоит в том, чтобы продемонстрировать, что справедливость и равенство суть самые устойчивые средства противостоять насилию и фундаментализму. Что это означает на практике? Ну как что! Американцы очень быстро поняли, что значит иметь настолько перегруженную систему народного здравоохранения, которая не в силах справиться с сезоном гриппа, – куда там с атакой сибирской язвы. И несмотря на десятилетия обещаний предохранить водоснабжение США от террористических атак, перегруженное Управление по защите окружающей среды почти ничего не делает. А продовольственное снабжение уязвимо еще больше: инспектора способны проверять лишь около 1% продовольственного импорта – этим вряд ли успокоишь разрастающийся страх перед «агротерроризмом». В этой «войне нового типа» террористы пользуются в качестве оружия нашей разваливающейся государственной инфраструктурой. Это верно в отношении не только высокоразвитых стран типа США, но и бедных, где фундаментализм быстро распространяется. Туда, где долги и война разрушили инфраструктуру, фанатичные богатые «добрые дядюшки» типа бен Ладена способны влезать и предоставлять базовые услуги, которые должны были бы быть задачей правительства, – дороги, школы, поликлиники, даже основные санитарные услуги. Дорогу в Судане, позволившую построить нефтепровод «Талисман», который качает природные ресурсы правительству для его брутальной этнической войны, построил бен Ладен. Экстремистские исламские семинарии в Пакистане, промывшие мозги столь многим лидерам талибов, процветают именно потому, что заполняют собой огромный пробел в социальном обеспечении. В стране, которая тратит 90% своего бюджета на армию и обслуживание долгов и лишь кроху на образование, медресе предоставляют не только бесплатные классы, но и пищу и приют для детей бедняков.
В попытках понять распространение терроризма – на север и на юг – вопросы инфраструктуры и государственного финансирования обойти не удастся. А что отвечают на это политики? Да все то же: налоговые льготы для бизнеса и все большая приватизация услуг. В тот же день, когда появился заголовок на первой полосе The International Herald Tribune: «Новая линия террористического фронта: место сортировки почты», – было объявлено, что правительства Европейского Союза согласились открыть частной конкуренции свои рынки доставки почты.
Дебаты о том, какого рода глобализации мы хотим, – отнюдь не «вчерашний день», они как никогда актуальны. Многие политические группировки в своих кампаниях теперь переформулируют свою аргументацию в терминах «общей безопасности» – достойное похвалы противоядие узкой охранной ментальности границ-крепостей и бомбардировщиков В-52, которые пока что демонстрируют на изумление хилые результаты по защите кого бы то ни было. Впрочем, нельзя быть наивными и полагать, будто очень реальная угроза дальнейшего уничтожения ни в чем не повинных людей исчезнет благодаря одним только политическим реформам. Социальная справедливость нужна, но нужна справедливость и в отношении жертв этих атак и эффективное предотвращение новых. Терроризм – действительно угроза на международном уровне, и начался он не с нападения на США. Многие сторонники бомбардировок Афганистана поддерживают их все же неохотно: для кого-то бомбы представляются просто единственным доступным оружием, пусть и жестоким, поражающим неточно. Но такое отсутствие вариантов есть отчасти результат неприятия Америкой целого спектра более точных и потенциально эффективных международных рычагов. Например – постоянно действующего международного уголовного суда, против которого США выступают из опасения, что их собственные герои войны окажутся обвиняемыми. Или – всеобъемлющего соглашения о запрете ядерных испытаний. Здесь тоже тупик. И – всех прочих соглашений, которые США отказались ратифицировать: о противопехотных минах, о стрелковом оружии и о столь многом другом, что помогло бы нам справиться с такими глубоко милитаризованными государствами, как Афганистан. В то время как Буш зовет мир вступить в американскую войну в обход ООН и международных судов, мы, участники этого движения, должны стать страстными защитниками истинно многосторонних отношений и раз навсегда отвергнуть ярлык «антиглобализации». «Коалиция» Буша – не представитель истинно глобальной реакции на терроризм. Интернационализация внешнеполитических задач одной страны – отличительная черта внешней политики США и в переговорах ВТО, и в Киото. Мы можем заявить об этом не как антиамериканисты, а как подлинные интернационалисты.
И так ли уж отличается поток взаимной помощи и поддержки в ответ на трагедию 11 сентября от гуманитарных целей, к которым стремится наше движение? Уличные лозунги – «Люди прежде прибыли» и «Этот мир не продается» – стали на волне атак самоочевидными, нутром чуемыми истинами для многих. Звучат вопросы: почему деньги, направляемые на поддержку авиакомпаний, не достаются работникам, теряющим места? Растет озабоченность непредсказуемостью, которой чревата торговля без государственного регулирования. Идет мощный рост престижа всевозможных работников государственного сектора. Короче говоря, «народное» – государственная сфера, общественное благо, все, что можно назвать некорпоративным, – как бы заново открывается, и где – в США!
Те, кто добивается перемен в умах (а не просто выигрышных доводов), могут воспользоваться моментом и распространить эти гуманные реакции на многие другие сферы, где людские потребности должны превалировать над корпоративными доходами – от лечения СПИДа до бездомности.
Для этого потребуется радикальная перемена стратегии активистов на такую, которая будет базироваться более на сущности, чем на символах. К счастью, это уже происходит. Уже более года как во многом символические акции у дверей саммитов и протесты против отдельных корпораций ставятся под вопрос в рамках самого движения. Многое в войне символов представляется им неудовлетворительным; ну разбили витрину McDonald's, ну перенесли совещания в более отдаленное место – ну и что? Все равно, это лишь символы, фасады, образное представление.
